Балтика (Собрание сочинений) - Владимир Виленович Шигин

в поле пасущихся крестьянских лошадей, он поймал одну, сел на нее, но верхом без седла, а вместо узды употребил карманный свой поток. Но, бродя в поле за лошадью, потерял он дорогу, и так пробираясь через лес встречен он был башкирами, присланными из сухопутной нашей армии. Сии полудикие воины, увидя на нем знаки иностранных же орденов, подъехали к нему поближе, и когда он отвечал им по-французски, то они приняли его за иностранного офицера и хотели взять его в плен, то он вынул саблю, начал защищаться, при чем и был убит башкирами. Они сами рассказали об этом, принеся орденские его знаки и требуя с него вознаграждения за то, что они убили важного шведского чиновника».

Что же произошло? А все очень просто, мальтийский рыцарь, не пожелав идти, как и все, пешком, отправился мародерничать в ближайшую деревню, где нарвался на мародерствующих там же башкир, которые его и прикололи, а потом еще пытались заработать на покойнике у его же покровителя… Был де Вараж, и не стало де Ваража.

Тем временем экспедиция завершилась. Шведы убежали, через реку переправиться вслед за ними тоже не удалось. Двинулись обратно. Опять все, надрывая жилы, тащили на руках. А когда вернулись к берегу, не застали там никого, принц, отправив куда глаза глядят десантный отряд, тут же забыл о двух тысячах человек. Лишь через сутки случайно нашли дырявую шлюпку. Паклей дырки забили, охотником идти в море искать флотилию вызвался капитан Тучков, с ним еще два солдата. Совершенно случайно обнаружили одинокую галеру и на ней (надо же, какая удача!) бригадира Слизова.

Вначале Тучков доложил обо всех перипетиях их похода.

– Уже неделю сидим под дождем без хлеба, только грибами с морошкой и перебиваемся! – пожаловался бригадиру Тучков. – А вот принц, хотя и обещал поддерживать наши коммуникации, нас бросил!

– Все понятно! – махнул рукой Слизов. – Зиген просто зол на Мещерского за своего мальтийца!

– Да причем же здесь какой-то мальтиец, когда целый десант брошен на произвол судьбы! – возмутился артиллерийский капитан.

Слизов печально улыбнулся.

– Но это мы с тобой понимаем, а для них, для прынцев, люди – только их дружки-мальтийцы! Ладно, обошлось, и то слава Господу! Продукты переправим сейчас же! В обратном рейсе будем грузить пушки. К вечеру подойдет остальной мой отряд, тогда и людей погрузим. Ночевать будете уже в тепле!

В других местах финских шхер, однако, дело велось более энергично. В половине сентября из Поркалауда вышла наша экспедиция в Барезунд, лежащий к западу от него – дюжина парусных судов, в том числе четыре линейных корабля. Здесь, близь укрепленного мыса Эльгсэ, семь шведских судов, под командой генерал-адъютанта короля Райялиня защищали фарватер. Бой за эти укрепления склонялся то в ту, то в другую сторону, и наконец шведам удалось ими завладеть и освободить проход в шхерах.

Затем, собравшись в кулак, флотилия под началом принца двинулась к приморской шведской крепости Швартгольм, куда отошли гребные суда короля. Но наступила уже осень, а вместе с ней на Балтику пришли шторма. Едва флотилия подошла к крепости, как попала в один из таких штормов. В течение ночи были сорваны с якорей и разбились на камнях две галеры и четыре более мелких. Остальные тоже потерпели немало. Стало ясно, что в этом году гребным судам делать больше нечего. Форштевни гребных судов повернули на Фридрихсгамн, где была назначена зимовка.

Как всегда, особое дело нашлось Слизову. Опытному бригадиру было поручено с восемью фрегатами держаться на входе в Роченсальм, пока не станет лед, а потом уже пробиваться на зимовку. Он же начал строить на одном из прикрывавших вход на Роченсальмский рейд большую батарею на двенадцать пушек.

– Кого возьмете строителем и командиром батареи? – спросил Слизова Нассау-Зиген.

– Дайте мне Тучкова – и толковый, и храбрый!

– Хорошо! – кивнул принц. – Этого мальца я и сам знаю!

Подумав, принц почесал подбородок:

– Нам надо поднять и шведскую шебеку, что затонула у прохода!

Шебека имела большую ценность, так как помимо прочного корпуса в ее трюмах лежало семь десятков орудийных стволов. О ней думали уже сразу после сражения, но тогда до этого не дошли руки. Теперь принц вспомнил о трофее.

Обер-интендант Балле покачал головой:

– Дело сие весьма затратно и сложно, к тому же поднять шебеку смогут только английские инженеры, а пока их закажем, пока они к нам приедут. Раньше весны никак не сможем!

На том и расстались. Нассау-Зиген с Балле отправились в Фридрихсгамн, а Слизов остался сторожить водные рубежи. С ним остался и артиллерийский капитан Тучков.

– Спустя пару дней капитан бригадирского ранга пригласил капитана артиллерийского к себе на флагманский фрегат почаевничать. Когда же напились чайку, Слизов посвятил Тучкова в историю затонувшей щебеки.

– Может, попробуем, пока здесь в сторожах стоим, ты ж как-никак инженер?

– Отчего не попробовать, можно и попробовать! Надо Стронкина звать!

– Кто таков?

– По сословности купец, по призванию – самородок!

– Ладно, посмотрим твоего Стронкина!

Прибыв на остров и обойдя его, Тучков призадумался, и было от чего, остров был сплошной гранитный камень, кое-где поросший мохом. Более на камне ничего не было. Как на нем строить батарею капитан и представить себе не мог. Се иностранные инженеры наотрез отказались от этой работы, как все отказались и от подъема затонувшей шебеки.

Из воспоминаний Сергея Тучкова: «Бригадир Слизов, смотревший всегда с негодованием на преимущества, оказываемые принцем Нассау иностранцам, попросил меня в один день прогуляться вместе с ним на шлюпке. Он привез меня на остров Роченсальм, показал место, назначенное для батареи, и спросил: «Неужели нет такого места построить тут батарею?» Я, осмотрев оное, отвечал ему: «Если дадут се средства, то не будет невозможности». Слизов пересказал сие принцу, а сей, призвав меня, просил заняться сим построением, обещая мне дать все, что я для того потребую. Слизов искал также человека, который бы достал потонувшую шебеку».

Вскоре на него сам вышел купец Стронкин. Был он из старообрядцев, занимался поставкой съестных припасов для офицеров».

– Неужели ты, Акимыч, готов поднять потонувшую шебеку? – с недоверием вопросил его Слизов.

– А чего бы и не поднять, коли она затопла! – равнодушно пожал плечами бородатый Сторонкин.

– А не обманешь?

– А нешто я тебя, Петр Борисович, когда обманывал? – ответил вопросом на вопрос Сторонкин. – Обсудим мой процент – и все дело в треухе!

Слизов задумался. Купец Стронкин был не так прост, как казался. До своего переезда в Питер проживал он в Архангельске, где и на судах в моря хаживал, и судостроительством занимался.

– Ладно! – махнул Слизов. – Бьемся