В гостях у солнечного зайчика - Александр Владимирович Кумма

место, откуда Дятел вытащил колючки. И на носу у Волка образовалась другая шишка — еще больше той, которая упала сверху. Из глаз у Волка посыпались разноцветные искры. Он хотел по обыкновению зарычать, но вместо этого заскулил по-собачьи.

— Ты хотел иметь шишку? — насмешливо сказала Белочка. — Ты ее получил! Теперь это твоя и только твоя шишка! И никто у тебя ее не отнимет. А если тебе понадобится еще одна такая же — заходи, не стесняйся. Могу предложить тебе хоть десяток точно таких же шишек. И даже более крупных. В общем любых размеров!

Но Волку, кажется, вполне достаточно было одной. Он потихоньку уполз в свое логово, положил на нос компресс из мокрых листьев подорожника и два дня не выходил из дому. Ведь с такой шишкой просто неудобно было показываться в лесу.

И больше Волк никогда не кричал: «Мои грибы! Мои шишки!» Потому что боялся, как бы кто-нибудь не преподнес ему несколько таких больших и круглых шишек.

БОТИНОК, КОТОРЫЙ ПРОСИЛ КАШИ

Он уже давно просил каши. Неизвестно, правда, какую он имел в виду: гречневую или пшенную. Но все равно клянчил: «Дайте каши, дайте каши!..» Впрочем, его хозяин, мальчик Толя, каши ему не давал.

— Вот еще! Кормить какой-то Ботинок! — И Толя сам уплетал кашу за обе щеки.

— Ах, так! — обиделся Ботинок. — Не даешь каши? Ну, погоди! — Он нарочно наскочил на камень. Гроздь из каблука выскочил и пребольно уколол Толю прямо в пятку.

— Ой-ой-ой!.. — завопил Толя. — Еще колется! — Он запрыгал на одной ноге, схватил старую тетрадку, выдрал оттуда два листа, сложил вчетверо и подложил под пятку. Гвоздь продолжал давить, но это было уже терпимо. Прихрамывая, Толя отправился в кино на детский сеанс. По дороге Ботинок просил каши у всех встречных прохожих, но никто ему каши не давал, наверное, потому, что никто с собой каши не носил. И наш Ботинок нахлебался воды. Разумеется, это не шло ни в какое сравнение с кашей, но что было делать? Он похлюпывал и урчал на каждом шагу:

— Не дали каши, ну и не надо! Я водички напился.

А бедный Толя сидел в кино и беспрерывно чихал. Ботинок же весь сеанс просидел под скамейкой. Но он совсем не был этим огорчен, потому что познакомился с другим Ботинком. Для начала, по привычке, он попросил у своего нового приятеля каши. Но тот только поморщился.

— Откуда у меня каша? Терпеть не могу каши! То ли дело сапожная вакса! Обожаю! Хочешь попробовать? — И он протянул Толиному Ботинку кусочек черного крема. Откровенно говоря, наш Ботинок давно не пробовал ваксы, и она ему ужасно понравилась. Он уже собрался было основательно закусить, но, к сожалению, кино кончилось, и ботинки расстались.

— ПостойI Где же мне достать ваксу? — закричал Ботинок вслед уходящему приятелю.

— Это ты спроси у своего хозяина! — насмешливо ответил блестящий Ботинок и, подпрыгивая, удалился.

А Толин Ботинок, прихрамывая, поплелся домой. По дороге он так больно колол Толе пятку, что мальчик не выдержал и зашел в сапожную мастерскую. Сапожник взял в руки Ботинок и только ахнул. А Ботинок по обыкновению стал просить каши.

— Я тебе дам кашу! — сурово сказал Сапожник и так хлопнул его кривым молотком по макушке, что Ботинок просто опешил.

— Где это видано, чтобы ботинки ели кашу? Непорядок! — И Сапожник ловко пришил оторвавшийся носок к подошве. И тут наш Ботинок вдруг почувствовал, что ему совершенно не хочется каши. «Я ведь не мальчик! — подумал он. — Зачем же мне каша? То ли дело сапожный крем!» И он завопил во всю мочь:

— Дайте мне ваксу! Хочу ваксы-ы!

— Ну вот, — недовольно поморщился Толя, — какой попрошайка! Раньше просил каши, теперь просит ваксы!

— Кому каша, а кому вакса! — наставительно сказал Сапожник и вдоволь накормил Ботинок густым черным кремом. Потом он провел по коже Ботинка бархатной тряпочкой, и Ботинок так и засиял от удовольствия! Больше он уже ничего не просил, он был так доволен… Поэтому он не возражал, когда мастер забил гвоздь обратно в каблук.

А когда Толя вприпрыжку спешил домой, то вся без исключения публика на улицах — и деловито поскрипывающие сапоги, и менее деловитые туфельки, и толстые солидные галоши — все восхищались его ботинками: такие они были красивые.

И больше Ботинок никогда не просил каши, он ведь был не мальчик. Зато уж сапожный крем он требовал каждый день. И если Толя забывал его накормить, он становился мрачнее тучи, обиженно дулся, кривился и ворчал…

Того и гляди снова запросит каши.

ЧИК-ЧИРИК!

В то утро сизые голуби прилетели как обычно и уселись на подоконник. Весело толкаясь и перебирая красными лапами, они стали клевать крошки, которые им насыпал мальчик Вася. Но едва они приступили к этому занятию, как откуда ни возьмись появился маленький взъерошенный Воробей и выхватил у кого-то из-под носа самую крупную крошку. Она была такая большая, что он, конечно, не мог с ней справиться, как ни старался.

— Чирик! Черт знает что! Не могли покрошить как следует! — проворчал Воробей и так стукнул по крошке, что она отскочила далеко в сторону и полетела вниз кому-то на голову.

Тут Воробей стал всех расталкивать и выхватывать у голубей крошки чуть ли не изо рта. Если же ему это не удавалось, то он все-таки успевал отщипнуть хотя бы кусочек. При этом он еще недовольно чирикал:

— Эй, вы! Подвиньтесь-ка! Расселись тут! Ишь, какие большие и толстые! Не дают маленькой птичке покушать!

А сам между тем не переставал щипать крошки и в конце концов так объелся, что не мог сдвинуться с места. Он качнулся вправо, влево, как шарик, перевернулся кверху лапками и отчаянно закричал:

— Обкормили!

Пришлось отливать его водой. Голубям, очень хотелось пить, но вместо этого они вынуждены были носить в клювиках воду, которую им приготовил Вася в консервной банке, и поливать Воробья. Когда его, наконец, откачали, он нахохлился и заявил:

— Чирик, хорошенькое дело! Да я же весь мокрый! Так недолго и простудиться!

Он отряхнулся, почистил клювик и улетел. А голуби остались