Обезглавленные. Трагическая история Марии-Антуанетты, мадам Дюбарри, мадам Ролан и Олимпии де Гуж - Сесиль Берли

замок графини сообщить о своих намерениях задержать ее, поместить под домашний арест и разместить в замке жандармов за ее счет. Однако 7 июля 59 жителей подписали новую петицию, на этот раз в ее пользу. В ней они описывали все заслуги мадам Дюбарри перед коммуной, ее отзывчивость к нуждающимся, не упустив ни одного проявления великодушия с ее стороны. По итогам разностороннего расследования Комитет общественной безопасности 9 августа вынес постановление: с гражданки Дюбарри сняты все обвинения, равно как и печати с дверей ее дома. Графиня с облегчением вернулась в свой маленький замок.

Между тем Грев и Блаш не собирались сдаваться. 5 сентября в Конвенте на повестку дня вынесли вопрос о терроре. 17 числа приняли Закон о подозрительных. Одновременно с этим Грев написал пасквили, которые распространил среди жителей Лувесьена. В них говорилось: «…бывшая любовница монарха роскошью, в которой она живет, оскверняет страдания несчастных женщин, чьи мужья, отцы, братья и дети проливают свою кровь за равенство». Заканчивались пасквили весьма враждебно: «Смерть куртизанке из Лувесьена, вакханке в диадеме из плюща и роз!» 21 сентября, после очередного доноса, Греву вновь удалось добиться от воссозданного Комитета общественной безопасности приказа об аресте гражданки Дюбарри. На следующий день он явился без предупреждения в ее дом в сопровождении мэра, муниципальных чиновников и двух жандармов. При виде его графиня бросилась в свою комнату в попытке уничтожить все компрометирующие бумаги и письма. Грев тут же последовал за ней. Он выхватил часть бумаг из ее рук, но она продолжила сопротивляться. Между ними завязалась драка, исход которой был всем очевиден. Грев одержал над ней верх и сделал своей пленницей.

Спустя всего несколько минут он усадил ее в экипаж, который увез их в Париж. По дороге он остановил одноколку, которой управлял шевалье Д’Эскур, близкий друг графини. Тот приказал Д’Эскуру спуститься, на его место пересела пленница. До Парижа они ехали наедине друг с другом. Что они обсуждали все оставшееся время в пути?

Вечером 22 сентября мадам Дюбарри заключили под стражу в тюрьме Сент-Пелажи. 4 декабря ее перевели в Консьержери.

2. Заключенные под стражу

Мария-Антуанетта

Тюремную жизнь королевской семьи организовали в башне Тампльского замка. Едва они разместились в малой башне, как начались восстановительные работы над основной. Чтобы сделать комнаты пригодными для жизни, в них возвели перегородки и подвесные потолки. Чтобы усилить наблюдение за заключенными, установили решетки, железные ворота и посты охраны. В садах замка поставили оборонительные сооружения, национальная гвардия тщательно патрулировала окрестности. Вся королевская семья, в частности Мария-Антуанетта, ежедневно подвергалась оскорблениям и унижениям. Один из санкюлотов хвастался тем, что пускал ей в лицо клубы табачного дыма. Все это сопровождалось насмешками и издевательствами со стороны солдат и рабочих. После ареста 18 августа 1792 года последних придворных, включая принцессу де Ламбаль, королевская чета жила в полной изоляции. Бывший слуга дофина, Жан-Батист Кант Ане, более известный как Клери, добился у мэра Парижа разрешения служить семье в замке. Каждый день Коммуна назначала по восемь человек для наблюдения за пленными. Несмотря на то как представители нового политического порядка не скупились на унижения семьи Людовика XVI, они также выступали авторитетом, что защищали ее от народа, жаждавшего расправы. 3 сентября сентябрьщики прошли вокруг башни заключенных, демонстрируя голову принцессы де Ламбаль, насаженную на пику. Осквернив ее тело, народ требовал, чтобы Мария-Антуанетта взглянула на останки подруги и поцеловала ее напоследок. Успела ли пленница разглядеть окровавленную голову де Ламбаль с размалеванными щеками и завитыми волосами? Ведь если королева упадет в обморок, никто не посмеет сказать, что она видела. Как бы то ни было, члены Коммуны подавили обезумевшую толпу и прогнали ее.

29 сентября пленников перевели в основную башню. Короля разместили на третьем этаже, королеву, их детей и мадам Елизавету на четвертом. Покои Марии-Антуанетты состояли из двух комнат. Первая представляла из себя переднюю, обставленную столом из орехового дерева, кушеткой и несколькими стульями. Утром она использовалась как столовая, а вечером в качестве ночлега для комиссаров. Вторая комната, примыкающая к первой, служила спальней королевы. Она была оформлена голубыми обоями с зелеными цветами и имела камин, в ней стояли кровать, диван, комод из красного дерева, ширма, две прикроватные тумбочки, две детские кроватки, десять факелов и двое часов, одни из которых украшала бронзовая фигура, изображавшая колесо судьбы. За комнатой Марии-Антуанетты следовала комната мадам Елизаветы.

В Тампле жизнь узников, отрезанных от мира, была рутинной и монотонной. Она состояла из одних ритуалов, проводимых по расписанию: утренний туалет, молитва, чтение, уроки у детей (география, история, письмо и математика), рукоделие, настольные игры, прогулки в саду под присмотром. В определенное время подавался плотный обед. По вечерам детям накрывали на стол раньше взрослых, после чего мать укладывала их спать. Такая упорядоченная семейная жизнь сопровождалась ежедневными обысками. Их проводил командир национальной гвардии Сантер, с которым Мария-Антуанетта упорно отказывалась разговаривать. Во время заключения она пристрастилась к чтению – познакомилась со стихотворениями мадам Дешульер, рассказами Маргариты де Валуа, модными английскими романами «Эвелина» и «Цецилия» Фрэнсис Бёрни, открыла для себя «Тысячу и одну ночь».

27 октября 1792 года власти Коммуны постановили: отныне дофину полагалось спать в комнате своего отца на третьем этаже башни. Мария-Антуанетта покорно смирилась с этой ежевечерней разлукой. Однако 11 декабря дофина все же вернули матери: ввиду начала судебного процесса над Луи Капетом Конвент принял решение изолировать того от семьи. Последующие недели Мария-Антуанетта проживала в смертельных муках. 20 января 1793 года ей стало известно о приговоре. В тот же день в сопровождении детей и невестки ей разрешили спуститься к супругу. Прощание было душераздирающим. Ранним утром 21 января, перед тем как покинуть Тампльскую башню, Луи Капет воздержался от последнего разговора с семьей – слишком тяжело было видеть родных, стоя перед лицом смерти. В 10 утра его обезглавили на площади Революции. На следующий день Мария-Антуанетта попросила выделить ей траурную одежду, некоторые предметы которой предоставила знаменитая модистка королевы Роза Бертен.

В феврале 1793 года шевалье де Жарже разработал план побега пленной королевской семьи при поддержке двух представителей Коммуны, Тулана и Лепитра, но в начале марта от него пришлось отказаться – остальные члены Коммуны начали что-то подозревать. В маленькой записке королева, совершенно разбитая, писала: «Нам приснился прекрасный сон, вот и все». С 1 апреля не случайно ужесточили меры безопасности. Теперь охранникам вовсе запрещалось разговаривать с заключенными.

Условия, в которых находились пленные, негативно сказались на их здоровье, особенно на