Фёдор Углов. Хирург, победивший время - Дмитрий Андреевич Правдин

Всю войну Фёдор Григорьевич провел на передовой, неотступно следуя за нашими наступающими войсками со своим медсанбатом. Не раз и не два приходилось менять дислокацию. Разбирали палатки, укладывали в машины имущество и двигались вслед за наступавшими войсками. На новом месте заново разбивали палатки, налаживали быт медсанбата. И все это на зверском холоде под непрекращающимися обстрелами, постоянно недосыпая, уставая от нечеловеческих перегрузок.

Война завершилась так же внезапно, как и началась. 12 марта подписали мирный договор с Финляндией, а 13 марта боевые действия прекратились. Фёдор Григорьевич вспоминал, что известие о наступившем мире потрясло его и вызвало бурную радость у всех сослуживцев. К сожалению, и после официального окончания боевых действий гибли люди. Так, был застрелен финским снайпером водитель штабной машины. Операция лишь отсрочила его смерть на четыре дня. Не получив вовремя приказа о конце войны, «кукушка» продолжал нести смерть уже в мирное время.

По результатам финской войны Фёдор Григорьевич написал монографию. Для этого он снял копии с карточек почти со всех трех тысяч раненых, прошедших через их медсанбат. Изучил эти карточки и разослал всем оставшимся в живых раненым письма с составленной им самим анкетой. Получил тысячу двести ответов. На основании приобретенного материала оформил работу для врачей, занимающихся проблемами военно-полевой хирургии.

Рецензентом монографии выступил Михаил Никифорович Ахутин – признанный специалист по вопросам военно-полевой хирургии. Работа ему понравилась и вскоре вышла в печать в журнале «Военно-санитарное дело», ныне издающемся Военно-медицинской академией под названием «Военно-медицинский журнал».

Михаил Никифорович Ахутин (1898–1948) – выпускник ВМА (1920). Доктор медицинских наук, член-корреспондент Академии медицинских наук СССР (1945). Участник Гражданской войны в России (1919–1920), боев у озера Хасан (1938), на реке Халхин-Гол (1939) в качестве оперирующего хирурга. С 1920 по 1931 годы проработал в клинике Оппеля. С 1932 года профессор Хабаровского мединститута. Принимал участие в финской войне (1939–1940) в качестве главного хирурга. С 1940 по 1941 годы начальник ВМА. С 1941 по 1945 год – в действующей армии. Главный хирург Брянского, 2-го Прибалтийского, 1-го Украинского фронтов. С 1945 года генерал-лейтенант медицинской службы, заместитель главного хирурга Красной армии. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище. Награжден орденами и медалями, среди них два ордена Ленина (высший орден в СССР). После себя оставил 70 научных трудов. Из них более 40 посвящены военно-полевой хирургии. Под его руководством защищено семь диссертаций.

За финскую войну Фёдор Григорьевич получил свою первую правительственную награду – медаль «За боевые заслуги», которую лично вручил в Кремле всесоюзный староста Михаил Иванович Калинин в 1940 году. Вместе с полученной в дальнейшем медалью «За оборону Ленинграда» академик Углов считал эти медали наиболее значимыми и памятными наградами.

В июне 1940 года Фёдора Григорьевича демобилизовали из РККА, и он прямо в военной форме, поскрипывая начищенными до блеска сапогами, по знакомым коридорам прибыл в кабинет профессора Петрова в Ленинграде. Учитель обрадовался возвращению «блудного сына», и вскоре доктор Углов занял свое заслуженное место рядом с профессором. С лета 1940 года он стал ассистентом кафедры Николая Николаевича Петрова в Институте усовершенствования врачей. Началась новая глава в жизни молодого и одаренного хирурга.

Став ассистентом, Фёдор Григорьевич с жадностью навалился на научную литературу. То, чего он оказался лишенным на долгие месяцы во фронтовой обстановке, теперь с удовольствием наверстывал, совершая походы в публичную библиотеку. Жизнь, как казалось ему, удалась. Любимая работа, любимый город, в котором он уже поселился навсегда, признание его первых успехов на научном поприще. Живи и радуйся.

Омрачала лишь одна напасть: там, на фронте, работая в крайне холодных условиях палаточного госпиталя, он застудил позвоночник. Досаждали боли в спине. Поэтому решился поехать в Крым, в Евпаторию – попринимать грязевые и рапные (солевые) ванны. Взял билет на поезд, на понедельник 23 июня 1941 года.

После объявления войны растерянность у людей сменилась желанием встать на защиту Родины. В клинике Петрова многие больные сами требовали немедленной выписки, чтобы идти в военкомат. Многих выписали. Тех, кого недавно прооперировали, срочно переводили в другие стационары. Клинику профессора Петрова за считанные дни превратили в военный госпиталь.

Блокада Ленинграда – осада города в окружении немецких, финских войск и их союзников с 8 сентября 1941 года. Частично блокадное кольцо прорвано 18 января 1943 года. Полное снятие блокады произошло 27 января 1944 года. Блокада сопровождалась большими человеческими и материальными жертвами, вызванными голодом, холодом, артиллерийскими обстрелами и бомбежками с воздуха. По некоторым данным, в блокадном городе погибло до одного миллиона человек. Точные цифры уточняются до сих пор.

Да что там клиника – весь Ленинград перевели на военное положение. Вот погасли под грубым брезентовым чехлом сверкающие золотом шпили Адмиралтейства и Петропавловской крепости. Сняли и закопали в землю коней с Аничкова моста. Укрыли мешками с песком витрины магазинов и памятник Петру Первому на Сенатской площади (тогда площадь Декабристов). Окна в домах перекрестили бумажными лентами. На окраинах ощетинились противотанковые «ежи». Начали строить ДОТы, рыть траншеи. Город готовился к обороне.

Хирург Углов рвался на фронт. Но медкомиссия его забраковала и оставила в городе. Жену Веру Михайловну мобилизовали, и она в чине военврача второго ранга работала в эвакогоспитале на Васильевском острове. Детей удалось эвакуировать вместе с базой ГИДУВа.

Как заметил Фёдор Григорьевич, после начала войны все его болезни отошли на второй план, словно затаились. И до победы не беспокоили своего владельца. Если до этого тревожили боли в позвоночнике – наследие войны с финнами, – нарушали покой обострение гастрита и гепатита – память о перенесенном брюшном тифе, – то сейчас все куда-то делось, будто и не было никогда. Впоследствии Фёдор Григорьевич отметил сей феномен у многих своих знакомых. Организм словно мобилизовал все скрытые резервы для того, чтобы дать хозяину справиться с навалившимися бедствиями.

Поначалу на крышах госпиталей в Ленинграде рисовали красные кресты, чтобы защититься от бомбовых ударов. Так рекомендовала Женевская конвенция. А позднее оказалось, что эти кресты служили прекрасным ориентиром для фашистских стервятников. Они сбрасывали бомбы именно на красные кресты. В результате таких бомбардировок одна из бомб попала в соседний госпиталь, расположенный на Суворовском проспекте. В госпиталь, где работал Фёдор Григорьевич, на улице Кирочной (тогда Салтыкова-Щедрина), за время блокады попало пять авиабомб и тринадцать снарядов. И пять раз в зимнее время вылетали все стекла в окнах клиники.

Фёдор Григорьевич Углов в 1941 году