Ну здравствуй… Папа - Константин Владимирович Ежов

в иной вселенной, когда мы гонялись за Синей тенко и очень надо было протолкнуть своего кандидата на престол в момент государственного переворота, устроенного не нами, да и готовившегося задолго до нашего появления там.

— Нечего моргать и лупать на свою слугу, её пользовать надо, в целях техники безопасности! — неожиданно продолжила Ярослава, прожигая меня своим пронзительным взглядом.

Тоже ведь, как бы слуга, но чхать она на это с высокой колокольни хотела. Ее тон был твердым и безапелляционным, словно отчитывала нерадивого подчиненного. Легкая усмешка, игравшая на ее губах, придавала ее словам оттенок иронии, но в целом было ясно — шутки кончились. Если что, говорилось это про тринадцатого дракона, Белу, которая, помимо всего прочего, еще и учится на ту самую легендарную японскую слугу, чтобы верность так сказать была гарантированной, ну и навыки невидимого убийцы тоже не помешают. Вот такая она у меня разносторонняя личность.

— А я чего, я ничего, — пожал плечами, стараясь выглядеть максимально невинно. — Да и не ожидается таких уж больших трудностей, — добавил, делая вид, что все идет по плану.

Внутри, правда, шевельнулось неприятное предчувствие. А для светлого это не просто так.

— С Синей тенко тоже ничего не ожидалось, но ты умудрился вляпаться по самые уши, — парировала Ярослава, не дав мне долго наслаждаться иллюзией спокойствия. — И твоя броня не всегда пока показывает нужные результаты, а между тем тебе сегодня встречаться с императорским посланником, — внезапно сменила она тему, заведя разговор вообще непонятно про что.

— Постой-постой, ты это про что⁈ — естественно, удивился такой новости.

Встреча с императорским посланником? Этого еще не хватало!

— Про твою заложницу, — фыркнула Дорогобудова, закатив глаза.

В ее голосе сквозило раздражение, словно она говорила об очевидной вещи, которую почему-то отказывался понимать.

— А она-то тут причем? Постой, что-то с принцессой Фудзико случилось? — начал лихорадочно вспоминать все последние события. В голове мелькнули обрывки разговоров, чьи-то обмолвки, но ничего конкретного вспомнить не удавалось.

— Не мели ерунды, пошли давай. Быстрей сядешь, быстрей выйдешь, — отрезала Ярослава, разворачиваясь и направляясь в сторону узкого переулка.

Ее слова прозвучали как приказ, не терпящий возражений. И мы отправились в путь, пробираясь узкими, извилистыми улочками старого квартала. Дома здесь нависали друг над другом, словно старые сплетницы, перешептываясь о чем-то своем, тайном. Тусклые фонари, висящие на кривых столбах, бросали на мостовую причудливые тени, которые то и дело путались под ногами. А мне теперь еще и думай, при чем тут японская принцесса, пусть и не наследная. Но это сейчас, а повернуться жизнь может о-го-го как. Был случай убедиться в одном из вариантов будущего, где человечество почти было уничтожено из-за нее. И ведь нет никакой гарантии, что мне его нивелировать удалось.

С каждым шагом атмосфера становилась все более гнетущей. Уличное освещение становилось тусклее, мерцая и гаснув, словно свечи на ветру. Тени вытягивались, становясь длиннее и зловещее, напоминая когтистые лапы неведомых существ. Казалось, что сам воздух наполнился какой-то странной, звенящей тишиной, нарушаемой лишь тихим шелестом ветра, проносящегося по узким переулкам, и отдаленным лаем собак, доносящимся откуда-то издалека. Даже привычный гул города, обычно слышимый даже ночью, здесь почти не ощущался, словно этот квартал был отрезан от остального мира невидимой стеной. Под ногами хрустел мелкий гравий, разбросанный по мостовой, а от стен домов тянуло сыростью и запахом старого дерева. В воздухе отчетливо чувствовался запах близкой реки, смешанный с запахом тлеющих благовоний из ближайшего храма.

Мы шли молча, каждый погруженный в свои мысли, словно путники, бредущие по туманной дороге в неизвестность. Ярослава шла впереди, уверенно прокладывая себе путь в лабиринте узких улочек старого квартала. Ее походка была легкой и бесшумной, словно она скользила по воздуху, а не ступала по мощеной камнем мостовой. Юмико держалась чуть позади меня, ее лицо было сосредоточенным и серьезным, брови слегка сдвинуты к переносице, а губы плотно сжаты. В ее глазах читалась не только решимость, но и легкая тревога. Я же старался не отставать и в то же время обдумывал услышанное.

Внезапно Дорогобудова остановилась, подняв правую руку в предупреждающем жесте. Мы последовали ее примеру, затаив дыхание. Впереди, в конце переулка, виднелись тусклые, мерцающие огни, словно светлячки, заблудившиеся в каменных джунглях города. До нас донеслись приглушенные голоса, смешанные с тихим потрескиванием костра и едва уловимым запахом сандала. Один голос звучал резко и отрывисто, словно лай сторожевой собаки, другой — более мягкий и мелодичный — отвечал ему сдержанно и уважительно.

— Пришли, — прошептала она, оглядываясь на нас. В свете тусклых фонарей я заметил, как ее глаза сузились, а на лице появилась напряженная складка. — Будьте начеку.

— Здесь, — тихо прошептала Джина, останавливаясь у массивных, почерневших от времени ворот, украшенных выцветшими изображениями мифических существ. Ее голос дрожал от напряжения, а рука, сжимавшая рукоять катаны, слегка подрагивала. — Я чувствую… сильное присутствие. Что-то… древнее.

Сердце почему-то бешено колотилось, словно пойманная в клетку птица. Предчувствие беды усиливалось с каждой секундой, словно тяжелый камень давил на грудь. Что-то мне подсказывало, что эта ночь будет долгой и полной неожиданностей. И что встреча с ёкаями — это только начало, лишь прелюдия к чему-то гораздо большему и опасному. Похоже, мы пришли к тому самому заброшенному храму, о котором ходили мрачные слухи. Говорили, что он был построен еще в эпоху Хэйан, во времена блистательных аристократов и загадочных духов, и посвящен какому-то забытому божеству, покровителю… кажется, неудачников и опоздавших на работу. Эта ироничная деталь, казалось, лишь усиливала зловещую атмосферу места.

Ворота были наполовину открыты, и сквозь щель виднелся небольшой внутренний двор, освещенный несколькими факелами, воткнутыми в кованые подставки. В центре двора стояло старое, обветшалое здание храма, с покосившейся крышей и облупившейся краской на стенах. Вокруг царила звенящая тишина, нарушаемая лишь потрескиванием огня и тихим шелестом ветра, проносящегося сквозь ветви старых деревьев, растущих во дворе. Запах сандала стал сильнее, смешиваясь с запахом сырой земли и тлеющих листьев. В воздухе чувствовалось какое-то напряжение, словно перед грозой.

Сначала оглядел своих спутников. Ярослава стояла, прислонившись к стене дома, ее взгляд был прикован к воротам. Юмико достала из своей «сумки с кирпичами» небольшой свиток и начала что-то шептать, быстро перебирая пальцами по его поверхности. Вероятно, это было какое-то защитное заклинание. Мысленно обратился к своему клинку, Женька отреагировала как бы сдавив духовную броню, от чего та неожиданно зачертыхалась. Давно её голоса не было слышно, ведь она тоже живая и именная, как и мой меч. Джина же попыталась зайти первой, так что пришлось перегородить проход