Ричард I Львиное Сердце. Повелитель Анжуйской империи - Вадим Георгиевич Устинов

На пути из Рима домой Германию посетил Саварик ФицГелдевин епископ Батский. Поскольку судьба Ричарда ни для кого не была секретом, он встретился с императором, который приходился ему родственником по материнской линии, и настаивал на немедленном освобождении короля Англии. Конечно, ничего путного своими требованиями он не добился, но зато этот неудержимый карьерист в ризе, вполне искренне ратуя за своего Государя, не забыл о собственной выгоде. Он предстал перед узником в качестве его защитника и попытался добиться назначения на вакантное архиепископство Кентерберийское. Но Ричард отказался поддержать претензии Саварика на высший церковный пост Англии, поскольку не очень-то верил в искренность епископа. Но шанс, что родственник императора может облегчить его судьбу, все-таки существовал, и достаточно немалый. Поэтому Ричард сделал епископа Батского еще и аббатом Гластонбери. Это было весьма почетное назначение: хотя недавно аббатство сильно пострадало от пожара, слава его продолжала греметь по всей Англии. Особенно почитаемым оно стало после того, как в 1191 году там была якобы обнаружена могила легендарного короля Артура и его жены Гвиневеры.

Инсинуации Жана, несмотря на их явную беспочвенность, все-таки внесли смятение в некоторые умы – причем не только у простолюдинов, но и у представителей знати. 28 февраля 1193 года Уолтер де Кутанс созвал в Оксфорде Королевский совет: о судьбе короля требовалась более точная информация. Совет постановил отправить двух цистерцианцев – аббатов Боксли и Робертсбриджа – в Германию за достоверными сведениями. Посланцам повезло – 19 марта они встретили Ричарда Львиное Сердце в Оксенфурте, небольшом баварском городке на реке Майн недалеко от Вюрцбурга. Леопольд герцог Австрийский вез его в Шпайер, чтобы передать императору, и в этом городке они остановились на ночлег.

Узнав, что из Англии прибыли упомянутые аббаты, король предстал перед ними веселым и приветливым. Он расспрашивал их о состоянии своего королевства, и о том, хранит ли ему верность его народ, и о здоровье и процветании короля Шотландии, на чью верность он полагался. Они же свидетельствовали о том, что сами слышали и видели. И во время беседы король пожаловался на предательство своего брата Жана графа де Мортань, который видел от него множество милостей и почестей и который перешел на сторону короля Франции против него и заключил союз со смертью и договор с адом, разорвав узы братства. После этого король, будучи весьма сим опечален, неожиданно заявил в утешение: «Мой брат Жан не тот человек, который силой подчинит себе страну, если найдется кто-либо, способный противопоставить его силе свою, пусть и невеликую силу».

Во время путешествия, которое длилось три дня, пока он [Ричард. – В.У.] не прибыл к императору, все дивились тому, как бодро, изящно, скромно он держался, признавая его достойным императорского величия, ибо он умел управлять своими чувствами и преодолевать превратности судьбы с неизменной стойкостью[270].

Аббаты сопроводили короля до самого Шпайера, где между Генрихом VI и Ричардом начались тяжелейшие переговоры. Император, у которого на руках был готовый и согласованный со всеми заинтересованными сторонами проект соглашения, выдвинул Ричарду требования, принять которые тот отказался наотрез, хотя подвергал этим свою жизнь определенной опасности.

Кулуарно договориться не удалось, и Генрих VI оказался в крайне сложном положении. Ричард Львиное Сердце не мог считаться пленником, захваченным на войне, поэтому формально с него нельзя было запросить выкуп за освобождение. В таком случае оставался только один выход – на законном основании правомочным судом приговорить его к выплате компенсации за какие-то преступления.

И вот 22 марта перед собранием имперских князей – хофтагом – в присутствии императора Ричарду Львиное Сердце были предъявлены обвинения: во-первых, в предательском бегстве из Святой земли; во-вторых, в организации заговора с целью убийства Коррадо маркиза Монферратского; и в-третьих, в нарушении каких-то соглашений с самим императором. Туманный последний пункт хроники нам не разъясняют. Однако почти наверняка под ним имелись в виду либо союз с Танкредом ди Лечче королем Сицилии, либо поддержка опального Генриха Льва.

Хофтаг, особенно его светская часть, был не очень доброжелательно настроен по отношению к Ричарду. Это неудивительно – на собрание прибыли в основном родственники Генриха VI, поскольку значительная часть влиятельных германских князей в то время находились к нему в оппозиции. С этой стороны хофтаг напоминал семейную встречу Штауфенов, где присутствовали: дядя Конрад фон Штауфен пфальцграф Рейнский, братья Конрад II фон Ротенбург герцог Швабский и Отто I пфальцграф Бургундский. Леопольд герцог Австрийский не состоял в близком родстве с императором, но по вполне понятным причинам также недолюбливал короля Англии.

Духовные особы, среди которых были Йохан архиепископ Трирский, Отто фон Хеннеберг епископ Шпайерский, Генрих фон Маастрихт епископ Вормсский, Вольфгер фон Эрла епископ Пассауский, Отто II фон Берг епископ Фрайзингский и Бертольд II епископ Наумбургский, не питали к пленнику откровенно недружеских чувств, но и приязни не испытывали. Исключение составлял разве что Адольф I фон Альтена пробст Кёльнского собора, выходец из могущественной графской семьи Бергов, деятельный сторонник Ричарда.

Независимо от того, сколько знатных персон собрал в Шпайере император и насколько враждебно они относились к Ричарду Львиное Сердце, суверенный король Англии, чьи обширнейшие континентальные владения также лежали вне границ Священной Римской империи, под юрисдикцию их суда никоим образом не подпадал. Кроме того, все пункты обвинения оказались не просто высосанными из пальца, но основанными на злостной клевете, активно распространяемой Филиппом Августом и его подручными, вроде Филиппа де Дрё епископа Бовеского.

Перед лицом своих недругов Ричард защищался столь бесстрашно, твердо и убедительно, что склонил суд на свою сторону. Даже непримиримые враги отзывались о поведении короля Англии на хофтаге чуть ли не с восторгом.

Больше не мог он сносить обвинения вздорные эти.

Словно бы с трона наследного, иль пред двором в Линкольншире

Или на площади Кана – как будто забыв, что он пленник,

Прав и свободы лишенный – торжественно, красноречиво,

Царственно Львиное Сердце тогда речь свою к ним возвысил[271].

Генрих VI при всем своем желании осудить Ричарда не мог не почувствовать, что симпатии большинства присутствовавших на хофтаге однозначно склонились на сторону отважного узника. Императору ничего не оставалось делать, кроме как признать все выдвинутые обвинения несостоятельными. Он обнял Ричарда и подарил ему поцелуй мира, пообещав, помимо прочего, всемерно способствовать примирению между королем Англии и королем Франции.

Это предложение в свете провалившегося судилища было не просто демонстрацией дружеского расположения. Оно содержало в себе гораздо более прагматичный посыл, который не замедлил дать о себе знать.

На следующий день, 23 марта 1193 года, Леопольд официально передал пленника под опеку Генриха VI. Поцелуй поцелуем, а выкупать свою свободу Ричарду все равно пришлось. Теперь ограбление узника было