Митридатовы войны - Леонид Анатольевич Наумов

Вслед за эти римляне осуществили против Парфии стратегическую провокацию. Тацит сообщает об этом скупо, но зато подробно рассказывает Иосиф Флавий. В 3 г. Р.Х. старый Фраат «пал от руки сына своего Фраатака. Поводом к этому послужило следующее: хотя у Фраата были законные дети, однако он взял себе в наложницы итальянскую рабыню Формусу, которую прислал ему в числе прочих даров Юлий Цезарь. Сперва он находился с нею в незаконном сожительстве, но с течением времени, увлеченный ее красотою, женился на ней и сделал ее своею законною супругою. После того как она успела родить ему сына Фраатака, она вскоре достигла огромного влияния на царя и задумала приложить все старания, чтобы укрепить за своим сыном престол парфянский. Впрочем, она [вскоре] увидела, что достигнет этого не иначе как если коварным образом избавится от законных детей Фраата. Тогда она стала уговаривать последнего отправить законных детей в Рим в качестве заложников. Так оно и было сделано (Фраат не был в состоянии отказать Формусе в чем бы то ни было), и Фраатак, оставшись один, получал теперь подготовку к будущему правлению. Но вместе с этим юноше показалось слишком долгим ждать смерти отца для получения престола, и потому он задумал умертвить отца при содействии своей матери, с которою, как гласила молва, он даже находился в преступной связи. Все это, т. е. отцеубийство, равно как кровосмешение с матерью, возбудило в одинаковой мере ненависть к нему его подданных, и поэтому он, не успев достигнуть совершеннолетия, потерял власть во время мятежа и был убит» (Иуд. др. 18.2.4)

В результате у власти оказался новый ставленник Рима – Вонон. Однако парфяне изгнали в 12 г. по Р.Х. и его. Аршакидами стал править Артабан III – важное действующее лицо нашей истории. Тацит характеризует его как крайне умного, смелого и безжалостного правителя.

Первоначально Артабан жил в мире с империей. «Из страха перед Германиком он некоторое время сохранял, – рассказывает Тацит, – верность римлянам и справедливо правил своими, но потом стал заноситься пред нами и свирепствовать над соотечественниками, так как преисполнился самоуверенности, проведя удачные войны с окружающими народами.

Он пренебрежительно относился к Тиберию, считая, что тот по старости неспособен к войне, и жадно добивался Армении, властителем которой после смерти Артаксия поставил старшего из своих сыновей, Арсака; более того, он нанес римлянам оскорбление, послав своих людей с требованием выдать сокровищницу, оставленную Вононом в Сирии и Киликии, говорил о старых границах персов и македонян, бахвалясь и угрожая вторгнуться во владения Кира и Александра (Ан. 6. 46)».

Попытаемся понять, о чем сообщает римский историк. «Говорил о старых границах» и о «владениях Кира и Александра» – т. е. претендовал на контроль над Сирией и Малой Азией – фактически возврат к ситуации 30–40 гг. до Р.Х., когда парфяне господствовали в Сирии. Захват Армении, которая находилась под контролем Рима, – первый шаг к этой реализации этой программы.

Действительно, он «оскорбил империю», требуя вернуть государственную казну, которую увез ставленник Рима Вонон, а Тиберий фактически украл: «Вонон, парфянский царь, изгнанный соплеменниками и с огромной казною искавший убежища в Антиохии под защитой римского народа, был им [Тиберием] вероломно ограблен и умерщвлен» (Светоний. Тиберий. 50). Как можно понять, парфяне были убеждены в своем превосходстве над Тиберием, и политическое наступление сопровождалось пропагандистской активностью: «Артабан, парфянский царь, позорил его [Тиберия] в послании, где попрекал его убийствами близких и дальних, праздностью и развратом и предлагал ему скорее утолить величайшую и справедливую ненависть сограждан добровольной смертью» (Светоний. Тиберий. 66).

Захват Армении не мог произойти без подготовительной работы среди пропарфянской знати этой страны. А что делала парфянская разведка в Иудее?

Когда началась активность Артабана? По Тациту понятно: между 19 г. по Р.Х. (после смерти Германика) и 34 г. по Р.Х. (Арсак пришел к власти в Армении). 20—30-е гг. первого века – именно тогда, когда начиналась деятельность Иисуса Христа.

«В пятнадцатый же год правления Тиверия кесаря, когда Понтий Пилат начальствовал в Иудее, Ирод был четвертовластником в Галилее, Филипп, брат его, четвертовластником в Итурее и Трахонитской области, а Лисаний четвертовластником в Авилине, при первосвященниках Анне и Каиафе, был глагол Божий к Иоанну, сыну Захарии, в пустыне» (Лк. 3.1–2). «Пятнадцатый год Тиберия» – это 28–29 год. По Р.Х. – начало пророческой деятельности Крестителя. Именно в это время происходит обострение политической борьбы между Парфией и Римом.

Ирод и волхвы

«Во дни царя Ирода, пришли в Иерусалим волхвы с востока и говорят: “Где родившийся Царь Иудейский? ибо мы видели звезду Его на востоке и пришли поклониться Ему”» (Мф. 2.1). «Волхвы с востока» – кто это?

Православная традиция сохранила имена этих людей. Кто такие волхвы? Ориген считал, что их звали Авимелех, Охозат и Фикол, потом сирийская традиция давала им другие имена (Гормизд, Яздигерд и Перод)[197].

Христианская традиция со времен Климента Александрийского считает, что они пришли из Парфии. Раннехристианское искусство изображает их одетыми по-персидски (в штанах, войлочной круглой шапке и т. п.). Если мы остаемся на поле исторических реалий, то это, конечно персидские маги – зороастрийцы.

Парфяне заняли Иудею, как мы помним, примерно за 40 лет до рождения Иисуса, их ставленником был царь Антигон. Римляне, со своей стороны, сделали ставку на Ирода, будущего царя Ирода Великого, старавшегося ради себя самого лишить власти Антигона, который в Риме был объявлен врагом республики, чтобы самому вместо него занять, сообразно сенатскому постановлению, царский престол.

Конфликт великих держав сопровождался гражданской войной иудеев. Римляне при помощи войск Ирода осадили Иерусалим. «Собравшиеся отовсюду иудеи тем временем с большим рвением и мужеством сопротивлялись войскам Ирода и, будучи заключены в стенах города, сильно хвастались [неприступностью] храма и прославляли народ свой, которого Господь освободит-де от угрожающих опасностей». Однако после поражения парфян и гибели царевича Пакора перевес сил был на стороне Рима.

Произошла страшная резня, так как римляне были разъярены продолжительностью осады, а иудейские приверженцы Ирода не желали оставлять в живых ни одного противника. Тогда происходили массовые избиения на улицах, в домах и в храме, где жители искали убежища. Не было пощады никому – ни детям, ни старцам, ни слабым женщинам.

Победил Ирод, парфяне ушли, но их сторонники, точнее противники Ирода, остались. Кроме того, «военачальники парфянские, захватили в плен Гиркана, бывшего сперва первосвященником, а затем и царем».

Парфянский царь Фраат, видимо, решил использовать Гиркана в борьбе против Рима – ведь Гиркан имеет на престол Иудеи права не меньшие, чем ставленник Рима – Ирод. Кроме того, в Вавилонии, провинции Парфии было много иудеев. «Когда же Гиркан был привезен к парфянскому царю Фраату и последний узнал о его знатном происхождении, то к нему стали относиться более мягко. Ввиду этого царь освободил Гиркана от оков и разрешил ему жить в Вавилоне, где тогда было много иудеев. Последние почитали Гиркана как первосвященника и царя, равно как делали это и все прочие иудеи, жившие у Евфрата». (выделено мной. – Л.Н.) (Иуд. др. 15.2.2).

Ирод Великий понимал, что власть его непрочна, и нанес превентивный удар. Он решил выманить Гиркана, полагая, что, пока у Рима с Парфией мир, Фраат не решится на вторжение, а в поддержке Августа Ирод был уверен. «Ирод прислал письмо, в котором советовал упросить Фраата и тамошних иудеев не сердиться на него, если он, Гиркан, разделит царскую власть с Иродом… Ирод одновременно с этим послал к Фраату послом Сарамаллу с богатыми дарами и просьбою дольше не препятствовать ему воздать должное по заслугам своему благодетелю. Впрочем, Ирод тут вовсе не имел в виду оказать услугу Гиркану: но так как он правил вовсе не так, как следовало, то он опасался всяких осложнений и потому скорее желал иметь в руках Гиркана или же совершенно от него избавиться. Последнее он, впрочем, несколько позже и сделал» (Иуд. др. 15.2.3).

Можно полагать, что Фраат рассчитывал на то, что Гиркан станет знаменем антииродовской