«Орел» в походе и в бою. Воспоминания и донесения участников Русско-японской войны на море в 1904–1905 годах - Коллектив авторов

В 21/4 час. получил поранение головы и лица; мелкие осколки в кости черепа. (Извлечены в госпитале).

В 3 час. ранено левое плечо; разрыв покрова и перелом кости.

В 31/2 час. получил мелкие осколки в левое плечо. (Осколки остались).

В 4 час. – рана в живот. (Осколок остался в животе).

В 41/2 час. контужен в голову и ударом по животу ввалившейся брони выбита грыжа; разрыв барабанных перепонок.

В 5 час. сменен и отнесен в перевязочный пункт.

В 6 час., вследствие известия, что в боевой рубке все убиты, выведен наверх комендорами, при этом на трапе был сброшен вниз разрывом снаряда, а на палубе ранен в кисть правой руки. (Осколок остался).

В 63/4 час., осыпало осколками лицо и оцарапало бок и руки. После гибели «Бородина» потерял силы и отнесен вниз.

Японцы пристреливались залпами на недолетах. Можно было предсказать попадания и, будь хороший ход, маневрированием в значительной степени уменьшить число попаданий неприятельских снарядов.

Эскадра открыла огонь тогда, когда перестроение в одну кильватерную колонну было незакончено. «Ослябя» уменьшил ход и подвергся сильному обстрелу.

Среди запасов по артиллерии на транспорте «Анадырь» было взято в запас 3–75-мм пушки. Одно из этих орудий получил «Суворов», а другое – «Орел» для замены разорвавшихся орудий во время стрельбы в Немецком море. Орудия установлены в Виго судовыми средствами.

Орудия батареи, за время перехода Индейским океаном и в Камранге, были под углем, что вредно отразилось на компрессорах, потребовавших почти перед боем переборки.

На неприятельской эскадре, во время боя, сигнализации не замечал. Первый открыл огонь броненосец «Миказа».

Лейтенант [Ф.П.] Шамшев.

Русско-японская война 1904–1905 гг. Действия флота. Документы. Отдел IV. 2-я Тихоокеанская эскадра. Кн. 3. Бой 14–15 мая 1905 года. Вып. 4. Показания в Следственной Комиссии. – СПб., 1914. – С. 265–273. Подготовка к печати, биографическая справка и комментарии Р.В. Кондратенко

Выдержки из письма старшего артиллериста броненосца «Орел», лейтенанта Ф.П. Шамшева брату из японского плена, г. Киото, 2/15 ноября 1905 года

Выдержки из письма впервые были опубликованы на страницах «Военно-исторического журнала» полковником в отставке В. Максименко, г. Москва.

«…С 15-го ноября по новому стилю начали вывозить пленных из Японии. Я поеду погодя – недели через две. Теперь я очень бы не хотел ехать… Жду в России одни неприятности. Мое положение очень тяжелое, позорное. Я считаюсь “сдавшимся в плен”. Но знаешь, во-первых, 14-го я был ранен и потерял много крови, во-вторых, я готовился к бою на 15-е…

…Мы бились весь день 14-го мая и всю ночь с 14-го на 15-е (ночью отбили восемь минных атак)[324]…

…Мой “Орел” был изуродован как, я думаю, еще ни один корабль в мире не был расстрелян. Благодаря хорошей организации и серьезной боевой подготовке, а также знанию экипажем своего корабля, он остался плавать, а люди не потерпели огромного урона…

…Меня ранило в три приема, но я не хотел уходить, было интересно, а я терпеть мог. Когда стал слабеть и забываться и когда заметил, что из четырнадцати человек около меня только трое уцелело, я вызвал на помощь [А.В.] Бирса, но он по дороге сгорел.[325] Я звал потом, по очереди[326], одного за другим, и каждый раз один ответ: “Ранен”. Наконец, пришел третий артиллерийский офицер [Г.М.] Рюмин, контуженный в голову, с разбитой грудью, и ногой. Я просил его остаться, пока буду на перевязке, а ему на помощь вызвал самого молодого мичмана [Н.А.] Сакеллари, легко задетого осколком в ногу, и меня увели на перевязку в 5 часов. Кругом кипело. После перевязки я вернулся в боевую рубку и Временно командовал “Орлом”. В семь с половиной часов ослаб и был уведен. Моя каюта осталась почти целой, только все обмочено и оголено. Везде вода и копоть. Меня положили на койку, и доктор не велел вставать. До утра я был в забытьи. Но утром по сигналу, в силу привычки и страшного нервного подъема, выходил…

…15-го утром меня подняли и помогли пройти на мое боевое место, когда пробили тревогу. Потом пробили отбой, и я, вследствие слабости, был уведен обратно в каюту на койку, где и услышал через несколько времени возгласы матросов: “Сдались! Сдались!”. Я опять вышел, и, действительно: мы сдались. Японцы были кругом. Я сел и говорил: “Что вы делаете? Это позор. Этого делать нельзя”. Но все было кончено. Совета не было[327], исполнили приказание [Н.И.] Небогатова. Оставалось только успокаивать команду и поддерживать порядок. Меня увели сверху, и я уже больше долго не вставал. Все были поражены, ошеломлены. Вот и все…».

Ниже публикатор поместил еще один отрывок, якобы из письма Ф.П. Шамшева, в котором речь идет о походе эскадры:

«…Мы были засыпаны углем, измучены работой и жарой. От скверного питания болели животы. По артиллерии проводились примерные учения[328]. Но самого необходимого – практики в стрельбах – не было, и нам нельзя было практиковаться: снарядов не было. И мы за время переходов разучились попадать, а японцы все стреляли, даже перед боем учились, и результаты учения были обильны. Господа[329] нас посылали заведомо на убой и позор, а теперь смеют упрекать…».

Военно-исторический журнал. – 1974. – № 2. — С. 123. Подготовка к печати и комментарии Р.В. Кондратенко

Показание артиллерийского офицера броненосца лейтенанта [Г.М.] Рюмина

Рюмин Георгий Митрофанович. Родился 2 апреля 1878 г. Окончил Морской кадетский корпус с чином мичмана 15 сентября 1897 г. В 1899–1900 гг. совершил заграничное плавание на канонерской лодке Черноморского флота «Черноморец». В 1900–1901 гг. плавал на пароходе Добровольного флота «Москва», участвовал в подавлении «боксерского» восстания в Китае. В 1901–1902 гг. в заграничном плавании на крейсере I ранга «Владимир Мономах». 19 октября 1902 г. произведен в лейтенанты. К началу войны с Японией учился в Артиллерийском офицерском классе. Назначен на эскадренный броненосец «Орел» младшим артиллерийским офицером. В Цусимском бою командовал левой кормовой 6-дюймовой башней, получил контузию. После войны служил на Балтике. В 1908–1909 гг. был старшим офицером учебного судна «Рында», с декабря 1909 по 1914 г. командовал миноносцем «Боевой». 8 сентября 1914 г. назначен командиром транспорта «Рига» и оставался в этой должности на протяжении Первой мировой войны.

Публикуемые показания были даны лейтенантом Г.М. Рюминым «Следственной комиссии