Королевство Кипр и итальянские морские республики в XIII–XV веках - Светлана Владимировна Близнюк

случаях все население расселялось в городе в значительной степени вперемешку. Даже греки и сирийцы, автохтонное или почти автохтонное население города, не занимали какие-то определенные обособленные районы. Концентрация греков вокруг греческого собора св. Георгия, несомненно, имела место. Однако трудно предположить, что район был моноэтничным. Подъем общины греков-киприотов Фамагусты начинается в 1360–1370-е годы. Материальное воплощение это процесс получил в строительстве православного собора св. Георгия в Фамагусте, который своими размерами, красотой и величием был призван потеснить латинский собор св. Николая. Православный собор св. Георгия находился в непосредственной близости к латинскому собору св. Николая. Это также не является случайностью. Греки, получившие это место для строительства своего собора, претендуют если не на равноправие, то, по крайней мере, заявляют о своих позициях в городе. Греко-православная церковь Кипра также способствовала выделению именно Фамагусты как своего культурно-религиозного центра. Еще в конце XIII в. епископ Фамагусты впервые заявил о своих претензиях на первенство в греческой церковной иерархии. Начиная с этого времени, он обычно проживал в Фамагусте. С усилением греческой общины его авторитет и влияние в городе постоянно возрастали. Греческий собор св. Георгия был построен на деньги богатых греческих купцов и судовладельцев Фамагусты в то время, когда епископом Карпаси/Фамагусты был Иоанн Манцас (Мацас). В 1360 г. Манцас был в числе тех греческих священнослужителей, которые были «обращены» в латинскую веру в Никосии папским легатом и ярым крестоносцем кармелитом Петром Томасом, когда тот силой согнал всех греческих священников, находившихся в городе, в латинский собор св. Софии, закрыл двери на замок и при поддержке других латинских священников начал обряд «посвящения»[1143]. Именно Манцас первым громко выразил свой протест и возмущение происходящим, чем воодушевил остальных. Очевидно, что около собора св. Георгия проживали в первую очередь греческие священнослужители и богатые греки города.

Иллюстрация III.3. Вид Фамагусты. Гравюра. 1698. Корнелис де Брюн[1144]. (В центре: греческий собор св. Георгия. Справа от него: латинский собор св. Николая)

Генуэзцы в отличие от Лузиньянов не создавали препятствий для греков-киприотов в занятии предпринимательством. Среди лавочников и арендаторов недвижимости в городе иногда встречаются и греческие имена. Если имена Георгий, Иоанн, Феодор (Теодор) или Михаил равно распространены среди греков, европейцев, отчасти сирийцев, то Василий (Vasili, Vassillii) или Димитрий (Dimitri) вряд ли можно отнести к кому-либо другому, кроме греков. Например, в 1390 г. человек по имени Василий из Доминика (Vassilii de Dominicho), т. е., вероятно, из квартала св. Доминика, арендует у коммуны участок земли под огород (ortus). Его соседями при этом были латиняне (ortus positus in contracta "Sucii" ab uno latere ortus Leonardi Communalis et ab alio ortus Casparii)[1145]. Яркое доказательство смешенного проживания в Фамагусте представителей разных этносов. Социями и стипендиариями коммуны названы также некие Михалис Малаполи и Фаноли Манополи (Michali Malapoli, Fanoli de Manopoli)[1146], Dimitrius, magister axie, socius et stipendiarius[1147], т. е. эти люди находились на службе у коммуны и получал жалование. Михалис Аргерополос скорее всего занимался ювелирным делом, и его патроним можно воспринять как указание профессии. В массарии 1407 г. он упоминается среди арендаторов недвижимости коммуны[1148]. Имена и особенно патронимы, кажется, не позволяют усомниться в греческом происхождении вышеназванных персонажей. В массариях встречаются также греки с континента и других островов, проживавшие в Фамагусте: Theodorus de Salonichi[1149], Vasili de Metellino[1150], Jeronimus de Salonichi[1151], Costa de Candia, и Dimitri de Metelino, стипендиарии коммуны[1152].

Однако самым многочисленными и активным из представителей местного населения были не греки, а сирийцы Фамагусты. Кипро-сирийское купечество, столь многочисленное при Лузиньянах[1153], при генуэзцах в значительной массе покидает город, но, естественно, не исчезает совсем. На Кипре всегда проживало много сирийцев, и к XV в. сирийцев уже можно назвать почти коренными жителями острова. Они расселялись здесь рядом с греками с незапамятных времен. Кроме того, волны мигрантов на Кипр 1191 и 1291 гг. принесли с собой много новых выходцев из Сирии. Источники XII–XV в. подразумевают под сирийцами арабо- и сироязычных христиан Востока: не только паству православного Антиохийского патриарха, но и яковитов, маронитов, самаритян, несториан, мелькитов. Иудеи как мы уже отметили, всегда выделялись в отдельную группу. Многие сирийцы продолжали пользоваться на Кипре сирийским языком, наряду с греческим и французским. При Лузиньянах сирийцы, по сравнению с греками, находились в более привилегированном положении. Еще Ги де Лузиньян даровал им право платить лишь половину налогов при купле и продаже товаров, а также освобождение от подушного налога, обязательного для греков[1154]. Как и в самом Иерусалимском королевстве, при Лузиньянах на Кипре сирийцы имели свой собственный суд, свои общины, оформленные по религиозной принадлежности, церкви, сохраняли свои традиции, язык и не смешивались с остальным местным населением. Права каждой из общин регламентировались кипрским законодательством — "Ассизами Суда горожан Иерусалима и Кипра". Свидетелями по судебным делам на стороне пострадавшего могли выступать только члены его общины, т. е. у несторианина — несторианин, у яковита — яковит, а у самаритянина — самаритянин. Такая же практика существовала в судах для иудеев, армян, ромеев (греков) и сарацин (арабов-мусульман)[1155]. При генуэзцах сирийцы продолжают проживать в городе и среди неавтохтонного населения составляют в нем второй после генуэзцев этнос. Как и прежде, они сохраняют в городе свою курию (curia Siriorum, logia Sirianorum)[1156]. У сирийцев маронитов была своя церковь св. Анны, расположенная неподалеку от армянской в северном районе города. Наличие церкви иногда заставляет исследователей думать, что сирийцы проживали именно в этом районе[1157]. Однако, с нашей точки зрения, говорить о компактном проживании сирийцев в городе не приходится. Сирийцы в Фамагусте были столь многочисленны, что их просто невозможно сконцентрировать в одном месте. В топонимике Фамагусты не выделяется ни одного сирийского квартала или улицы. Ж. Ришар даже счел возможным назвать Фамагусту сирийским городом[1158]. Они активно арендовали помещения и землю под лавки, склады, дома, мельницы, сады. Если посмотреть по массариям на географию арендованных ими лавок у коммуны, то они, как правило, оказываются в центре Фамагусты. Сирийцы в значительной степени представляли слой мелких розничных торговцев и ремесленников города. Только среди арендаторов недвижимости коммуны в Фамагусте в массариях встречается 27 человек сирийского происхождения. При этом в редких случаях называется их этноним или принадлежность к конфессии: "сириец" (sorianus)[1159] или "несторианин" (nesturinus)[1160]. В большинстве случаев мы можем идентифицировать их по именам (Салиба, Амиза, Аис, Мисаут, Дауд,