Герои Сталинградской битвы - Светлана Анатольевна Аргасцева

На берега Тихого океана Василий отправился вместе со своими земляками – комсомольцами с Урала. Ехали долго и когда наконец добрались до места, Зайцев впервые в жизни увидел море. По воспоминаниям Василия Григорьевича, за пять лет службы он стал настоящим флотским человеком.

Великая Отечественная война застала Зайцева на Тихом океане. Как и многие его сослуживцы, Василий подал рапорт с просьбой отправить его на фронт. Но поначалу Зайцева, который имел к тому времени звание главного старшины, определили в команду морской пехоты. А в сентябре 1942 года стало понятно, что Василию и его товарищам по флоту предстояло расстаться с морской формой, их зачислили пехотинцами в 284-ю стрелковую дивизию.

Эшелон, в котором ехал Василий, двигался на запад мимо родных мест на Урале. Горная тайга навеяла воспоминания о том, как учился ходить звериными тропами, стрелять навскидку, ночевать в трескучий мороз под открытым небом. Команда, с которой Зайцев ехал в одной теплушке, была зачислена во 2-й батальон 1047-го стрелкового полка. Наконец, после долгой дороги, Василий увидел степь, по его воспоминанию, «необозримую как море». Неожиданно эшелон остановился, так как немецкие бомбардировщики разрушили железнодорожный мост. Вдали, где все заволокло дымом, было видно зарево огромного пожарища. Это горел Сталинград. Над городом кружили немецкие истребители и бомбардировщики.

Командир роты сообщил новобранцам о том, что они направляются именно туда – в Сталинград. По прибытии на место сразу началась боевая подготовка. Как объявил командир, тема трехдневных занятий – уличные бои. Тренировались новички с особым усердием, потому, что каждый понимал, насколько необходима будет им эта наука. Тихоокеанцы учились владеть штыком, действовать в бою ножом, саперной лопаткой, метать гранаты, бегать, переползать по-пластунски. Все эти упражнения бывшие моряки проделывали в морской форме, менять которую не хотели, считая ее «фартовой». Василий Григорьевич вспоминал: «Было видно, что командир роты учениями доволен. Когда к нему подошел замполит и поинтересовался, как идут дела у “морячков”, наш командир сказал: “С такими моряками, Степан, мы любому фашисту голову свернем!” Посмотрев на бойцов в морской форме, замполит спросил: “А что, армейское обмундирование еще не получили?” Командир, смущаясь, ответил, что армейское обмундирование получили полностью, но еще не переоделись».

Зайцев и его товарищи вскоре и сами поняли, что матросский клеш в бою будет мешать. Во время учений случился курьез – одному из моряков наступили на широченную брючину, тот потерял равновесие и упал. Увидев это, командир роты сказал бывшим морякам, как отрезал: «Из-за широких штанов можно и жизнь потерять». Чтобы помочь новичкам быстрее осознать ту обстановку, в которой им придется воевать, пришлось комиссару серьезно поговорить с ними о дисциплине и организованности. Василий Григорьевич записал в своих заметках: «Мы стояли и слушали молча, позабыв о куреве. На душе обида: неужели придется снимать клеши, надевать солдатские узенькие штанишки, обмотки. Но понимали – комиссар прав. Мы всматривались в большие черные дымы, поднимавшиеся высоко в небо. Слышали тяжелые разрывы бомб. Вечером мы развязали вещевые мешки и через час превратились в красноармейцев. Родная форма теперь лежала в вещмешках. Лишь тельняшки остались под гимнастерками».

На машинах бойцов 284-й стрелковой дивизии довезли до берега Волги, где они погрузились на баржи. К пяти утра 22 сентября 1942 года, без потерь, вся дивизия переправилась на правый берег в огненный Сталинград. Этой дивизии, которой командовал подполковник Н. Ф. Батюк, суждено было сыграть важную роль в битве за город.

Генерал Н. И. Крылов, начальник штаба 62-й армии, в ряды которой влилась свежая дивизия, в своих воспоминаниях писал: «О своей дивизии Батюк доложил: укомплектована и вооружена хорошо, численный состав – десять тысяч, в том числе три тысячи матросов с Тихого океана, Балтики и Черного моря (среди черноморцев были и участники обороны Одессы). Перед последним переформированием дивизия отличилась под Касторной… Армия получила превосходную, выдающуюся по стойкости и боевому упорству дивизию, которая в битве за Сталинград заслужила гвардейское Знамя».

В первом же бою батальон, в котором воевал Зайцев, выбил немцев из поселка нефтебазы. Полк в это время вел бои в районе оврага Долгий, у метизного завода и на высоте 102,0 – Мамаевом кургане. В овраге Долгом части 284-й дивизии установили локтевую связь с пулеметной ротой 13-й гвардейской стрелковой дивизии, которая вела кровопролитные бои за центр города. В своих заметках Василий Зайцев отмечал: «Солдатские окопы облетела весть о героической обороне “Дома Павлова”, где сражался русский воин Павлов, украинец Глущенко, грузин Мосияшвили, абхазец Цукба, таджик Турдыев[102] и другие боевые друзья. Передавали, будто Павлов, командуя в бою своим “гарнизоном”, приговаривал: “Огонька, ребятки, побольше, чтоб фашисты не забыли, чья эта улица, чей этот дом…”».

В ходе тяжелых боев на территории метизного завода Зайцев был ранен в ногу. Когда после боя командир роты приказал бойцам отдыхать, Василий, пытаясь скрыть ранение, сказал, что останется на позиции. Однако командир догадался, в чем дело. Увидев, что боец ранен, он осмотрел рану, при этом пришлось разорвать штанину на ноге у Зайцева, после чего извлек торчавшую из нее пулю, обработал место ранения, использовав ампулу с йодом, и перевязал ногу.

В записях Зайцева есть строки, проливающие свет на то, откуда черпали силы защитники Сталинграда: «Бой утих, передышка. Разглядываем развалины завода: груды кирпича, скрученные металлические балки. И вдруг вижу – девочка. Маленькая, худенькая, лет двенадцати. Ее тоненькие ножки до крови исцарапаны, синее платье, явно с чужого плеча, разорвано, красные ботинки, тоже рваные, надеты на босу ногу. Девочка идет впереди раненых солдат, ведет их куда-то. В развалинах мы видели много тропок и гадали, куда они тянутся. С треском разорвалась мина, веером разлетелись осколки и мелкие крошки кирпича. Тут же защелкали разрывные пули. Но девочка продолжала шагать так, будто ничего не замечала. Я падаю за пулемет, нажимаю гашетку, открываю ответный огонь в сторону фашистов. Девочка эта запомнилась мне навсегда. В подвале, за толстой дверью был небольшой госпиталь, где оказывали помощь раненым».

На железной дороге, проходящей вдоль метизного завода, за цеха которого вновь разгорелись жаркие бои, стоял подбитый бронепоезд. Зайцев получил приказ отправиться на разведку. Место для ведения разведки, так называемая «лежка», было выбрано очень удачно. Оно находилось в паровозе этого бронепоезда. Маскировка, выслеживание позиций противника напомнили Василию охоту с его любимым дедом, отцом и Максимом в уральской тайге. Это было то, что он хорошо знал и умел с детства. Оценив свою позицию, он понял, что если как следует замаскироваться, можно было бы вести отсюда прицельный огонь по гитлеровцам,