Полиция мыслей. Власть, эксперты и борьба с экстремизмом в современной России - Алек Давидович Эпштейн

очередной отпуск в Турецкую Республику), вследствие чего многие поверили в это сообщение, оно было перепечатано рядом новостных порталов[61]. На самом деле оказалось, что слухи о смерти М.Ш. Шаймиева были ложными. Подчеркнем: эта информация была обнародована Иреком Муртазиным исключительно в своем личном электронном дневнике. На вопрос читателей, откуда получены эти сведения, И. Муртазин отвечал: «Звонил товарищ, отдыхающий в Кемере, там творится что-то невообразимое». Позднее в суде, отвечая защитнику И. Муртазина, президент Татарстана М.Ш. Шаймиев сказал дословно следующее: «Если бы Муртазин хотел убедиться, если он, действительно, узнал от других источников, он бы прилетел в г. Кемер. Но он не прилетел, потому что он знал, что это его ложь»[62]. Разумно ли требовать от частного лица, размещающего информацию общественной значимости, полученную им от человека, которому он доверяет, обязательной поездки в другую страну с целью попытаться верифицировать поступившие к нему сведения?!

Данный вопрос особенно важен в свете предуведомления, размещенного Иреком Муртазиным на заглавной странице своего Интернет-дневника:

ЖЖ-дневник является личным и частным дневником, содержащим личные и частные мнения автора этого дневника. Автор не предпринимает усилий по распространению сугубо частных, абсолютно субъективных личных мнений, размышлений, наблюдений в интернет-пространстве (когда ему надо что-то распространить, он делает это в книгах, в СМИ и на публичных мероприятиях).

Дневник не зарегистрирован в Министерстве РФ по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций в качестве средства массовой информации и, естественно, не является средством массовой информации.

Автор этого ЖЖ-дневника не принимает на себя обязательство предоставлять в этом ЖЖ-дневнике кому бы то ни было исключительно правдивую, исключительно непредвзятую и даже исключительно осмысленную информацию, поскольку и на старуху бывает проруха.

Сведения, содержащиеся в этом дневнике, не имеют никакого юридического смысла и не могут быть использованы при разбирательствах в международных, гражданских, военных или арбитражных судах, равно как вообще нигде, для доказательства или опровержения чего бы то ни было.

Исходя из вышесказанного, при использовании написанного в этом ЖЖ-дневнике перепроверка обязательна[63].

Позднее в суде Ирек Муртазин прямо спросил истца – президента М.Ш. Шаймиева: «Вам показывали, что написано на обложке моего Интернет-дневника?» Ответ президента был: «Я не помню»[64]. Несмотря на декларировано частный характер Интернет-дневника Ирека Муртазина, прокуратура Республики Татарстан по личному указанию прокурора республики Кафиля Амирова, которому по этому вопросу позвонил сам М.Ш. Шаймиев, начала следственные действия по отношению к И. Муртазину. 19 сентября в его квартире был проведен обыск, изъят системный блок его компьютера. 3 декабря 2008 года следственное управление СКП РФ по Татарстану возбудило уголовное дело по обвинению Муртазина по ч. 2 ст. 129 УК РФ («Клевета») и ч. 1 ст. 137 УК РФ («Нарушение неприкосновенности частной жизни»). Поводом для этого стало заявление Минтимера Шаймиева о том, что Ирек Муртазин распространял заведомо ложные сведения о его частной жизни (т. е. поместил информацию о факте смерти, которой не было).

Это, однако, было только начало. 15 декабря 2008 года в отношении Ирека Муртазина было возбуждено второе уголовное дело по обвинению в возбуждении ненависти либо вражды по признакам принадлежности к какой-либо социальной группе с угрозой применения насилия (ч. 2 ст. 282 УК РФ). Основанием для возбуждения уголовного дела были записи Муртазина в личном блоге и в тексте книги «Минтимер Шаймиев – последний президент Татарстана». Новое дело было объединено с предыдущим, в рамках дела с Муртазина была взята подписка о невыезде.

29 июля 2009 года в Кировском районном суде города Казань под председательством судьи А.И. Кочемасова начались слушания дела по существу. 26 ноября 2009 года суд признал Муртазина виновным по ч. 2 ст. 129 УК РФ («Клевета») и ч. 1 ст. 282 («возбуждение ненависти либо вражды, а также унижение достоинства человека или группы лиц по признакам… принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные публично или с использованием средств массовой информации») и приговорил к 1 году и 9 месяцам лишения свободы в колонии-поселении. 15 января 2010 года Судебная коллегия Верховного суда Татарстана оставила без изменения приговор низшей судебной инстанции.

Обложка книги И. Муртазина (2007)

Еще в ноябре 2008 года по данному делу было подано заключение психолого-лингвистической экспертизы. Как отметили следственные органы, «в ходе предварительного следствия возникла необходимость в экспертной оценке содержания текстов, размещенных И.М. Муртазиным в сети Интернет на своем блоге за период 2007–2008 гг. текстов газеты “Казанские вести” № 1 за октябрь 2008 года, газеты “Наши казанские вести” № 1 за октябрь 2008 года, а также текста книги И.М. Муртазина “Минтимер Шаймиев: последний президент Татарстана”». В качестве экспертов следствие решило обратиться к кандидату психологических наук, доценту кафедры проектирующей психологии Института психологии РГГУ Марине Вильгельмовне Новиковой-Грундт и старшему преподавателю кафедры клинической и патопсихологии Института психологии РГГУ Светлане Владимировне Яковлевой. Вероятно, С.В. Яковлева была выбрана потому, что ее хорошо знали в Казани, где она в 1988 году окончила филологический факультет местного университета, в 1998 году получила второе высшее образование по программе переподготовки специалистов в области психологии, а в 2002 году закончила аспирантуру по специальности «психология». Видимо, в данной работе ведущая роль принадлежала ей, а не М.В. Новиковой-Грундт, ибо в заключении сказано, что «экспертиза проводилась в личном рабочем кабинете эксперта Яковлевой С.В. в г. Москве».

В своем заключении, объем которого сопоставим с магистерской диссертацией, С.В. Яковлева и М.В. Новикова-Грундт пошли дальше всех других экспертов: если в «деле Никифорова» социальной группой были названы «представители Федеральной службы безопасности России», а в «деле Деева» – «управленцы, бизнесмены, “хозяева жизни”, “капиталисты”», то здесь была введена «категория “Другие” – люди, объединенные по социальному признаку, представители власти региона». «В целом категорию “Другие” составляют люди, занимающие ответственные посты в структурах власти, финансовых структурах и средствах массовой информации, позитивно оценивающие деятельность данных структур». Трудно поверить, что в современном правовом государстве человек может быть отправлен в колонию за возбуждение ненависти или вражды к категории «другие», но это, увы, факт, от которого некуда деться.

Фрагменты ответов экспертов на заданные им следствием вопросы отчетливо свидетельствуют об этом:

Вопрос № 2: Направлено ли содержание текстов на возбуждение ненависти либо вражды между людьми по признаку отношения к социальной принадлежности?

Ответ: Да, направлено. Выявлены следующие факторы, способствующие возбуждению ненависти либо вражды между людьми по признаку отношения к социальной принадлежности:

1. Деление общества на две противодействующие категории. В объекте № 5 отмечена большая конкретизация категории «Другие» – представители именно региональных властей.

Вопрос № 3: Содержатся ли в текстах элементы пропаганды исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их социальной