Варяги и Русь - Игорь Анатольевич Настенко

или змея обозначаются следующими словами: лат. uermis-червь, лит. vaȓmas — насекомое, комар; др. — рус. вермие — саранча, черви; гот. waurmis — змея, др. — исл. ormr — змей, др. — англ. wyrm — змей, дракон, червь.

Отсюда в ряде диалектов — название пурпурной краски: прус, wormyan «красный» (дословно: «цвета червя»), укр. вермяний «красный», др.-в. — нем. giuurmōt «окрашенный в красный цвет», др. — англ. wurma «пурпур» (балто-славяногерманская лексическая изоглосса): индоевропейское *ṷṛmi-, *ṷṛmo-.

Фонетическое сходство с этой основой, по мнению авторов, обнаруживает другая индоевропейская основа с тем же значением: согд. kyrm «червь», перс. kirm «червь», прус, girmis — личинка, лит. kirmis «червь», ст. — слав. črĭvĭ «червь» (отсюда в славянском обозначении красного цвета: ст. — слав. črĭvenu «красный, червоный», полностью аналогичное такому же обозначению от основы *ṷṛmі-). К этим основам, добавляют Гамкрелидзе и Иванов, примыкает формально основа *moг-ų/ųar-m — «муравей», др. — рус. муравей; др. — инд. vатrá «муравей»[951].

Таким образом, мы видим, что название Урмия/Варния (Вармия) связано с обозначениями водной стихии, которые восходят как к древнеиндоевропейским др. — инд. vār-, vāri- «вода», так и к сохранившимся в лит. jūra «море», прус. іūrіn «море», но представленным многочисленными русскими гидронимами с основой юр-, следовательно, имевшими связь с языком древних русов. Помимо этого, названия Урмия/Варния (Вармия) соотносятся с мифологическими существами, значимыми в культовом отношении: медведем-урманом и «ползающими животными», восходящими к лат. uermis — червь, лит. vaȓmas — насекомое, комар; др. — рус. вермие — саранча, черви, что в обобщенном виде соединялось с основным мифологическим существом нижнего или подземного/подводного мира змея или змеи.

Медведь и змея, как известно, занимали ведущее место в культовой и фольклорной традиции Литвы вплоть до наших дней. Исследовав происхождение названия Урмия/Варния (Вармия), можно понять, почему: эти культы были заложены первыми насельниками этой земли — древними русами и составлявшими с ними культурно-языковой симбиоз представителями гаплогруппы N1c1 — будущими пруссами и другими балтскими народами. Одним из самоназваний этого полиэтнического сообщества было урмане, по объекту своего поклонения медведю-урману, со временем принявшего образ Перуна-Медведка. Поскольку самоназвание урмане сохранилось именно в русской летописной традиции, логично считать его восходящим к древним русам.

В других индоевропейских культурах, согласно Гамкрелидзе и Иванову, по причине своей культовой значимости и табуирования первоначального названия, название медведя заменяется описательными наименованиями по разным признакам. Так, в балтийских языках возникает другой эвфемистический термин для «медведя»: прус, tlok- в Tlokunpelk clokis «Медвежье Болото», от clokis (лит. lokȳs, лат. lâcis)[952].

Вот с этой землей Урмии/Варнии (Вармии), находившейся в самом восточном углу южнобалтийского побережья, и был связан титулом князь ур-манский летописный князь Олег. С течением веков менялась политическая и религиозная ситуация на Южной Балтии, новые силы выходили на историческую арену, перекраивались прежние границы, возникали новые наименования этносов и политий, т. е. кардинально менялась вся жизнь, и только старинные названия, смысл которых был занесен течением времени, молчаливо хранили память о старинных традициях. Этноним урмане сохранился у летописцев, и вероятно, очень архаичен, причем являлся, скорее всего, этнонимом теофорного происхождения — был названием «по вере». Наиболее раннее название, под которым стала известна страна — это Варния или Вармия. Политониму Вармия определенно соответствуют армане в Тверской летописи или армене в Вологодско-Пермской и Никаноровской летописях, вероятно, сменившие более архаичных урман. Тем более, что чередование именных основ ур- и ар- или ар- и вар- выступает в русском языке как «обыгрывание» родственных морфем (см. приток средней Волги Ардым и его вариант Урдома, а также Ворема и Орема) и явилось следствием использования табуирования с целью «скрыть „божественные“ первозначения, связанные с основным мифом о создании Вселенной» (см. выше о работах М. М. Маковского и Р. Якобсона).

С XIII в. на территориях от Северного до Балтийского Поморья получил известность такой вариант древнего субэтнонима как мурмане, который, согласно вышеприведенному анализу, изначально был в ходу на Северо-Западе Восточной Европы как исконная часть древнерусской традиции), а на фоне исторических потрясений XIII в. мог вместе с частью его носителей переместиться и на восток Южной Балтии. Есть достаточно оснований полагать, что в раннем средневековье носители этого имени мурмане — предтечи имени русских поморов, освоили северное побережье достаточно далеко на запад, отсюда и «Мурманский конец» или Мурман Западный из исторических документов XVІ-XVІІ вв., т. е. берег от нынешней государственной границы с Норвегией и до мыса Святой нос. Это разграничение по реке Ворьеме было произведено в 1826 г. российским представителем полковником Галяминым и норвежским майором Мейлендорфом.

Но скорее всего древние мурмане осваивали северное побережье намного дальше на запад, возможно, вплоть до Атлантики и вглубь Скандинавского полуострова по Лапландии, поскольку в русских исторических документах сохранилась взаимозаменяемость названий Лопь, т. е. Лапландия и Мурманская земля[953]. Но Лапландия явно выходит за рамки только Норвегии, поэтому именование Лапландии Мурманской землей позволяет предположить, что саамы и древние русы с глубокой древности образовали область единого культурного симбиоза в границах всей исторической Лапландии. На такие предположения наводят, например, названия двух истоков реки Лулео (Luleå) Тара и Кама, являющиеся именами женских божеств, известных по древнеиндийской мифологии, унаследованной впоследствии буддизмом. Поскольку эти же названия гидронимов выявляются на территории России от Алтая и Сибири (река Тара на Алтае и Тара как приток Иртыша; река Кама — приток Оми) до Восточной Европы (реки Тара на Владимирщине и на Брянщине; река Кама — крупнейший приток Волги) и далее на Русском Севере (реки Тара в Вельском уезде и Тарка в Мурманском уезде; река Камавелица в Тотемском уезде и Камозеро в Кемском уезде), т. е. по всему ареалу миграций ариев на восток и древних русов — на восточноевропейских просторах. Это в который раз напоминает о высказывавшейся здесь неоднократно мысли об общих истоках древнерусской и арийской культурных традиций, к которой принадлежали и мифологические теонимы, образы которых уносились ариями в русле их миграций.

Представляется, что исторический водораздел между древними мурманами и их прямыми наследниками русскими поморами (новое имя принадлежало новому времени) произошел на севере с распространением христианства на Руси, в частности, на Русском Севере. Почитатели культа Волоса в различных его проявлениях должны были быть враждебно настроены к переселенцам из Новгородчины, с которыми приходило православие. Именно религиозными противоречиями должны объясняться летописные упоминания военных столкновений новгородцев с мурманами или выступлений мурманов на стороне иноземных противников новгородцев.