Государство и право. Как развивалась наша страна с IX до XX века - Павел Владимирович Крашенинников

Уложение подробно регулировало вопросы землевладения, наметилось сближение двух правовых режимов землепользования: поместного и вотчинного. В частности, допускалось наследование при определенных условиях поместий женами и детьми помещиков. В некоторых случаях появилась возможность обмена поместий на вотчины. Можно говорить об условном обороте земельных участков, однако о частной собственности говорить еще рано – слишком много ограничений.

Документ окончательно оформил крепостное право: был введен бессрочный сыск беглых, бессрочное и лично-потомственное прикрепление всех частновладельческих крестьян и бобылей к земле.

Были ликвидированы белые слободы в интересах посадских людей и введены их монополии на занятие торговой и ремесленной деятельностью[135]. Вместе с тем запрещались переходы посадских людей из одного посада в другой.

В Уложении было введено понятие преднамеренного преступления, подробно регламентировался порядок следствия, судопроизводства и наказания за уголовные преступления, решения споров об имуществе и пр.

Нормы уголовного права в Уложении отличались жестокостью. Смертная казнь получила более широкое распространение. Казнили не только за государственные преступления и убийства, но и за поджог, фальшивомонетничество и ряд других. Смертная казнь была простой (отрубание головы и повешение) и квалифицированной (сожжение, зарытие живым в землю и др.)[136]. В то же время в уголовном процессе провозглашались принципы беспристрастности и объективности при рассмотрении дел, предусматривался отвод судей и привлечение их к ответственности в случае оправдания виноватого или обвинения невиновного за «посулы» – взятки.

Новый свод приблизил дворянство к тому идеалу, который был высказан в преамбуле к Уложению: сделать так, чтобы «от большаго и до меншаго чину суд и росправа была во всяких делех всем ровна». Так складывалось юридическое равенство – важнейшее условие для консолидации всех слоев и групп дворянства в единое сословие.

«В отличие от прежних Судебников, Уложение в своем стремлении регламентировать все важнейшие стороны жизни стало настоящим сводом законов. Оно было современно, как может быть современен юридический документ, ответивший на самые жгучие общественные запросы и нужды. Оно же было фундаментально, поскольку нормативно закрепило то, что определяло существо отечественного исторического процесса: крепостничество и самодержавие. Оно было декларативно и публично, в том смысле, что формально делало доступным право для всех»[137].

Тем не менее в Уложении сохранялись атавизмы вотчинного государства. Например, согласно статье 25 из главы 10 «О суде», предписывалось «не судити и никаких дел в приказех не делати опричь великих царьственных дел», не только в дни главных церковных праздников и «в день рождения государя», но и в дни рождения «его благоверные царицы и великие княгини Марьи Ильиничны и их благоверных чад». Персональное упоминание в законодательстве родственников царя, так сказать, персональное регулирование, служит показателем того, что представление о государстве как собственности государя и всей его династии не было изжито[138].

Впоследствии Уложение дополнялось и изменялось Новоуказными статьями 1669, 1676, 1677 годов, Артикулом воинским 1715 года и другими.

Под руководством А. Л. Ордина-Нащокина[139] были систематизированы акты таможенного законодательства и законодательства о торговле, и в 1667 году принят Новоторговый устав, поощрявший развитие внутренней и внешней торговли.

Устав содержал 95 статей и регулировал поставку, хранение и учет товаров, для иностранных купцов предусматривалась пошлина. «По Новоторговому уставу 1667 года, – отмечал В. А. Краснокутский, – был учрежден в Москве особый приказ для суда и расправы купецким людям, а при таможнях как во внутренних, так и в пограничных городах были учреждены таможенные суды, которые также состояли из судей, выбранных из торгового сословия»[140]. Документ был направлен на упорядочение торговых отношений на Руси и защиту русского купечества, и, соответственно, говоря современным языком, отечественного товаропроизводителя.

3

Юрий Крижанич

Весьма ценные и красноречивые свидетельства нравов и быта времени, описываемого в настоящей главе, оставил нам хорватский богослов и правовед Юрий Крижанич (1618–1683).

Он «свалился» на Москву и москвичей как снег на голову. В середине XVII века московские школы заполонили киевские монахи, известные исключительно церковной ученостью и узкими схоластическими взглядами, отживавшими свое время предрассудками. Но вот появился человек, превосходивший современников широтой взглядов, основательностью и разносторонностью образования.

Юрий (Гурий) Крижанич родился в 1618 году в г. Карловац[141] (сейчас это центральная часть Хорватии), недалеко от Загреба. К моменту рождения Гурия городу-крепости Карловацу было чуть более 30 лет; ребенком Гурий слушал рассказы о крепости, о ее осаде турками, о жестокости захватчиков, стойкости осажденных и многочисленных жертвах невинных людей.

В начале 30-х годов XVII века Крижанич учился в Загребской католической семинарии, затем был переведен в Венскую семинарию, чуть позже поступил в Болонский университет, где продолжал познавать богословие, а также занимался изучением права.

К окончанию обучения Юрий наряду с богословием прекрасно знал историю античности, основы государства и права, несколько языков, включая греческий и русский, специально изучал историю, письменность и культуру славянских народов.

В начале 1640-х годов Крижанич перебирается в Рим, где продолжает обучение. И в 1641 году получает священный сан, защищает диссертацию и становится доктором богословия.

Крижанич участвует во многих дипломатических и религиозных миссиях Римско-католической церкви, посещает ряд европейских стран. Отдельно следует выделить поездки в Константинополь и Москву, где он наряду с дипломатическими обязанностями изучал византийскую и русскую православную литературу, общался со священнослужителями, посещал храмы.

Путешествуя по Европе, Крижанич пришел к мысли, что вековой спор между православной и католической церквями проистекает не из самой веры, а из сугубо политических причин, из соперничества двух древних народов – греков и римлян – за земную власть и титулы. Так что вопрос о разделении церквей есть исключительно вопрос греков и римлян, а славяне тут ни при чем. Весь славянский мир должен сделаться единым обществом, единым народом с единой верой. Естественно, что он сосредоточил свое внимание на России как на самой обширной стране, населенной славянским народом.

Россию Крижанич считал прародиной всех славян. Он полагал, что для сохранения славянской культуры необходимо создать единый славянский язык на основе русского. В свою очередь, для процветания славянских и других европейских народов и в целях противодействия нашествиям с востока необходимо объединить католическую и православную церкви.

Еще в 1641 году Юрий представил префекту Конгрегации пропаганды святой веры записку с подробным обоснованием своей миссионерской деятельности в Московии, которая предусматривала распространение грамотности, борьбу с клеветой против католической веры, перевод и исправление церковных книг. Однако попасть в Москву он смог только в 1659 году, когда его приняли там на «вечную» службу. Работая в трех приказах – Большого двора[142], Посольском и Лифляндских дел, – Крижанич познакомился с боярами А. С. Матвеевым и Б. И. Морозовым, Ф. М. Ртищевым, Симеоном Полоцким и другими известными