ПостУкраина. Страна без государства - Семен Сергеевич Уралов

В хозяйстве Украины появились две тенденции:

• централизация государством всех потоков, связанных с нефтегазовым бизнесом, при последующей передаче монополии в руки частной компании;

• децентрализация в остальных сферах в условиях коммерческого государства.

На деле это означало, что можно творить что угодно — вопрос только в деньгах. Так зародилась особая региональная экономика, которая практически не видна из Киева и Москвы. В Донецкой области, например, наблюдалось минимальное присутствие инвесторов из России, так как местная власть никого извне к собственности не допускала. В Харькове губернатор Кушнарев, наоборот, затягивал российский капитал из Западной Сибири, где традиционно были сильны позиции харьковских машиностроителей. В Одессу проник российский капитал, постепенно трансформировавшийся в израильский и лондонский.

Государство пыталось инвестировать в транзит. Успехи тех лет связаны с именем мощного, еще советского управленца Георгия Кирпы, который сначала восстановил нормальную работу железнодорожной отрасли, расширил трассу Киев — Одесса и доделал амбициозный и сложный, но достаточно бессмысленный проект нефтепровода Одесса — Броды.

К началу 2000-х уже полностью оформилось влияние олигархических групп в том виде, в котором они дошли до нашего времени.

Корпорация СКМ Ахметова контролировала металлургию, энергетику, угледобычу и машиностроение. Параллельно на Донбассе, вокруг вице-губернатора Гайдука, возникла корпорация «Индустриальный союз Донбасса» (ИСД), поставлявшая вместе с партнерами газ для промышленных предприятий, которые затем оказывались в долгах и подпадали под приватизацию. Среди владельцев ИСД мы увидим Сергея Таруту — единственного в 2004 году крупного донецкого олигарха, поддержавшего Ющенко. В 2014 году он займет пост губернатора Донецкой области во время проведения антитеррористической операции (АТО) против ДНР. Единственным исключением являлся гигантский Металлургический комбинат имени Ильича в Мариуполе (ММК), прошедший так называемую народную приватизацию, при которой предприятие переходит в собственность трудового коллектива. Его директор Владимир Бойко долгие годы удерживал предприятие, но в результате его все равно купила СКМ. Аналогичная судьба постигла ИСД, растворившегося в структурах Ахметова.

Донбасс родил целую плеяду олигархов — слишком много предприятий. Братья Клюевы, Нусенкис, Ландик. О каждом из них можно написать детектив, потому что взять контроль над предприятием — это не просто перевести акции со счета на счет. Братва, автоматы, убийства директоров… Инвесторы 1990-х — не современные инвесторы. Вокруг каждой шахты вырастает миллионер, а завод рождает их десяток. Вокруг каждого предприятия выстраивается пищевая цепочка посредников, на вершине которой находятся олигархические структуры, получающие основную долю добавленной стоимости — от экспорта.

В те годы частные монополии формировались в металлургии, угольной отрасли и энергетике. В Днепропетровске выделяются три финансово-промышленные группы — ЕЭСУ Тимошенко, «Приват» Коломойского и «Интерпайп» Пинчука. Все они переплетены сложной системой взаимоотношений и собственности, поэтому находятся в странном состоянии между партнерством и войной. Как это происходило между Пинчуком и Коломойским и привело к отставке Тимошенко с поста премьера, разберем чуть ниже.

К началу 2000-х годов хозяйство бывшей УССР бесповоротно стало экономикой Украины. Создание прослойки «хозяев экономики» при отсутствии сильного государственного субъекта привело к тотальной коммерциализации политики. Государство было настолько слабо, что региональный олигарх мог взять под контроль региональное МВД или СБУ, чтобы свести счеты с конкурентами. Из управляющего субъекта государство превратилось в инструмент коммерческих войн. На низовом уровне это выражалось в бесконечном рейдерстве, защита от которого заключалась лишь в том, чтобы самому стать немного рейдером.

Обстановка в украинской экономике была ровно по Гоббсу: «Война всех против всех». Это порождало спрос на специалистов по конфликтам подобного рода. Я, например, в конце 1990-х годов стал полит- и медиатехнологом и занялся общественными коммуникациями.

Президентская власть в слабой республике — единственный институт, который хоть как-то сдерживал и регулировал конфликты. Переход власти к парламенту привел к тому, что экономическая структура государства стала его политической формой.

Глава 4. КРИЗИС ПОЛИТИЧЕСКОЙ МОДЕЛИ И КРАХ ГОСУДАРСТВА

Парламентская модель: от компромисса до беспредела (2004–2014 годы)

Госпереворот под брендом «оранжевая революция» победил, и Ющенко стал президентом № 3. В так называемом третьем туре его поддержали более 50 % избирателей, что являлось победой, но не ошеломительной, как в телевизоре и на майдане.

Регионы Юго-Востока показали дисциплинированное голосование и поддержали Януковича. Самым пограничным городом оказался Днепропетровск, где Ющенко и Янукович получили 50/50 голосов.

Если накануне выборов крупный капитал консолидировался вокруг кандидата Януковича, то после его поражения начался процесс оттока влиятельных элитариев к «оранжевым». Этот процесс стимулировали Порошенко и Александр Зинченко — недавние соратники Медведчука, перешедшие в лагерь Ющенко. Зинченко был одним из ключевых медиаменеджеров Украины и создателем телеканала «Интер», ставшего его стартовым капиталом в политике. «Интер» в середине 1990-х годов продали группе Суркиса — Медведчука, а Зинченко, будучи по происхождению комсомольским функционером, стал младшим партнером, отвечающим за главный медиаактив группы. Его уход в лагерь «оранжевых» накануне госпереворота был важным событием и открыл путь для последующих перебежчиков.

К «оранжевым» ушел и доверенное лицо Януковича на выборах 2004 года, владелец самого большого рынка в Восточной Европе «Барабашово» харьковский олигарх Александр Фельдман. Правда, в том же Харькове шли и обратные процессы. Влиятельный местный олигарх Геннадий Кернес активно поддерживал «оранжевых» в 2004 году, но затем перешел в лагерь к «донецким» и оставался там до самого Евромайдана.

Подобные процессы наблюдались в каждом регионе. На Украине традиционно сильны местные советы — областные, городские и районные, которые ведают большей частью госсобственности, за исключением стратегических предприятий. Конфигурация власти в местных советах тоже перестраивалась в зависимости от позиций противоборствующих сторон. Появились «оранжевые» регионы, и те, где закрепились сторонники Януковича, вскоре стали влиятельной «Партией регионов». Однако в большинстве областей и крупных городов бизнес начал вовлекаться в политику. Кадровые назначения президента № 3 Ющенко показали элитам, как можно вознестись, оперативно сориентировавшись во время госпереворота.

Вера хозяев Украины в политические технологии, с помощью которых можно достичь практически любых целей, еще больше усилилась. После Майдана-2004 произошел стремительный рост политических партий, телеканалов, газет и пиарщиков, которых и раньше было немало.

На лояльность новой власти повлияли два политических убийства, замаскированные под самоубийства. В декабре 2004 года был найден застреленным в своем доме влиятельный министр транспорта Георгий Кирпа. Затем, в 2005 году, последовало странное самоубийство экс-министра МВД Владимира Кравченко, после которого пошли мрачные шутки о «самоубийстве двумя выстрелами в голову».

Принцип № 23. Конституция 2.0. Польская модель в степях Украины

Третий тур и победа Ющенко были обменяны на конституционную реформу, пролоббированную президентом № 2.1 Кучмой и главой его администрации с 2002 года Медведчуком.

Согласно изменениям происходила перебалансировка власти. Теперь правительство формировал парламент, однако