ПостУкраина. Страна без государства - Семен Сергеевич Уралов

Рада № 7. Выборы 2012 года. Кризис конституционной монополии «донецких»

Президентскую республику вроде бы восстановили, но препирательства в судах продолжались, поэтому донецкому клану необходимо было большинство в будущей Раде, выборы в которую должны были пройти в 2012 году. «Оранжевая» оппозиция разбита, но «донецкие», напомню, играют не в доминирование, а в монополию. Поэтому в 2012 году была поставлена задача получить конституционное большинство в Раде № 7, что составляло 300 мандатов.

Однако результаты выборов по партийным спискам разочаровали донецкий клан. «Партия регионов» выиграла с результатом 30 %, но и «Батькивщина» со своим лидером Тимошенко за решеткой получила немногим меньше 25 %. Одновременно выросла новая политическая сила — партия «Удар» боксера Виталия Кличко, который к тому времени стал мэром Киева. С точки зрения политических технологий Кличко — это личинка Зеленского. Уже в 2012 году на Украине было около 15 % граждан, готовых поддержать виртуальный политический образ из мира телерекламы и спорта.

Наблюдался ренессанс коммунистов с результатом 13 %, но это объяснялось смертью остальных левых партий, а на Юго-Востоке голосование за коммунистов стало формой выражения легкого протеста донецкой монополии.

Самый главный результат выборов в Раду № 7 — полная легитимизация украинского национализма в его нацистском изводе. Более 10 % получила партия «Свобода», до ребрендинга именовавшаяся Социал-национальной партией Украины (СНПУ) с эмблемой в виде стилизованной свастики. Активисты СНПУ вызывающе позировали на рекламных плакатах в партийной форме, похожей на форму членов СА нацистской Германии (штурмовиков или коричневорубашечников).

Таким образом, оппозиция в сумме получила более 50 %, но это лишь результаты по партийным спискам. Половина Рады формируется по одномандатным округам, поэтому «Партия регионов» добрала большинство за их счет. Получилась крайне неуверенная коалиция, избравшая правительство Азарова.

«Донецкие» начали перетягивать в свою фракцию депутатов из числа коммерсантов-одномандатников. Когда дело дошло до перехода тех, кто был избран по спискам партии Тимошенко, вспыхнул политический кризис, в основе которого лежал на самом деле философский вопрос о том, кому принадлежит политическое тело депутата, прошедшего в парламент от партии, — ему самому или фракции этой партии в Раде. Однозначного ответа на вопрос нет, все зависит от принципиальности политического противостояния.

Стремление «донецких» к монополии в виде конституционного большинства снова ввергло парламент в политический кризис, хотя если бы они ограничили свои аппетиты доминированием, то постепенно в Раде № 7 восстановился бы олигархический баланс интересов, как в 2006–2007 годах.

Однако стояла задача легитимизировать Конституцию 1.0, чему противилась значительная часть одномандатников, в том числе входивших в большинство. Оппозиция развернула грамотную кампанию по дискредитации участвовавших в нарушении Конституции. В целом это было правдой, и влиятельные «хозяева экономики» среднего уровня, заплатившие несколько миллионов долларов за свой мандат, понимали, что донецкий клан предлагает принять участие в добровольной политической кастрации. Сомнительная мотивация для элитария, считающего себя политическим субъектом и хозяином жизни, к тому же добровольно вступившим в союз с донецким кланом.

Рада № 7 содержала в себе неразрешимое противоречие — она собиралась из людей, понимающих мандат депутата как свою долю в большой политике, которую можно обменять на маленькие коммерческие ништяки. В обмен предлагалось согласиться, что политика и остатки государства контролирует один клан, плюс беспрекословное подчинение уважаемым людям от Рината и президента.

Фракция «партии власти» в Раде № 7 была огромной, но аморфной. Коммерческий лоббизм переместился с уровня Рады на уровень фракции «Партии регионов». Говоря точнее, на уровень нескольких партийных бонз, находившихся на прямой связи с президентом и правительством.

Последнее правительство Украины. Создание семейного клана

Сразу после выборов в Раду № 7 сформировалось правительство Азарова, и оно сильно отличалось от предыдущих. Пост первого вице-премьера занял Сергей Арбузов — никому не известный 30-летний банковский служащий средней руки, до этого, в 2010 году, не менее загадочно назначенный на пост главы Нацбанка сразу после избрания Януковича президентом. Аналогичной фигурой был глава Министерства доходов и сборов — коммерсант Александр Клименко. Две эти персоны связывали со старшим сыном президента № 4 Януковича, которого называют просто «Сашей-стоматологом», без фамилии.

Также оформилась и усилилась новая влиятельная группа Фирташа — Бойко, в которой последний получил пост вице-премьера по ТЭК. Выделялся близкий к семье Януковича 35-летний олигарх Сергей Курченко, который в 2009 году внезапно организовал компанию «Газ Украины». Она сразу получила долю на внутреннем рынке, заставив добровольно поделиться структуры Фирташа.

Никому не известная компания ВЕТЭК, связанная с молодым дарованием Курченко, в течение двух лет получила контроль над Одесским НПЗ, выкупив его у российского «Лукойла», а также приобрела сеть автозаправок на Украине и в Европе. Выходом из тени стала покупка медиахолдинга и футбольного клуба «Металлист», что явилось заявкой на полноценный олигархический бизнес. Понятно, что никакого Кодекса олигарха не существовало, но имелось три аксессуара, отличавших олигархов от остальных богатых и влиятельных людей:

• фракция в Раде;

• центральные медиа с телеканалом;

• футбольный клуб.

Соответственно статус регионального олигарха обеспечивали фракции в городских и областных советах, контроль над региональными СМИ и обязательно — футбольный клуб. В Одессе таковым являлся владелец «Черноморца» — регионал Леонид Климов, во Львове — Петр Диминский, контролировавший «Карпаты». Покупка харьковского «Металлиста» местным олигархом Ярославским была откровенной заявкой на переход в высшую лигу.

Накануне госпереворота и бегства Януковича западные и оппозиционные медиа искали связи Курченко. Все нити вели к «Саше-стоматологу».

Выстроилась достаточно понятная схема: номинал Курченко, на которого записывали и через которого легализовывали активы, плюс высокопоставленные лоббисты с полномочиями первого вице-премьера Арбузова и министра доходов и сборов Клименко. Сюда еще можно добавить, что Нацбанк возглавил Игорь Соркин — банкир, близкий к семье, управлявший донецкими структурами Нацбанка еще в бытность Януковича губернатором.

Оказалось, что президент № 4 под видом восстановления президентской республики выстраивает параллельную вертикаль неформальной власти, основанной на родственных и криминальных принципах. Эта вертикаль паразитировала на остатках государства, а поскольку новый клан начал расставлять своих 30-летних ставленников на госдолжности, это усугубило ситуацию с госуправлением.

Принцип № 26. Западный крен «донецких». Манафорт, Левочкин

Несмотря на то что президент № 4 вернул себе полномочия, в наследство от Ющенко и «оранжевых» ему досталось большое количество инициатив, связанных с евроатлантической интеграцией. Украина как государство была вовлечена в многочисленные программы, которые существовали на всех уровнях — от муниципалитетов до правительства.

Государственный бюджет всегда зависел от кредитов МВФ, борьба шла за пересчет процентов по долгам. Каждое правительство спешило набрать и освоить кредиты, потому что за всю историю государства больше трех лет ни одно из них не работало.