Капитал. Происхождение семьи, частной собственности и государства. Манифест Коммунистической партии - Карл Маркс

Глава 15

Историческая тенденция капиталистического накопления[62]

Итак, к чему же сводится первоначальное накопление капитала, т. е. его исторический источник? Поскольку оно не представляет непосредственного превращения рабов и крепостных в наемных рабочих, поскольку оно, следовательно, не ограничивается простой сменой формы, оно сводится к экспроприации непосредственных производителей, т. е. к разложению частной собственности, покоящейся на собственном труде.

Частная собственность рабочего на средства производства есть основа мелкого производства, а мелкое производство составляет необходимое условие для развития общественного производства и свободной индивидуальности самого рабочего. Правда, этот способ производства встречается и при рабском, и при крепостном строе, и при других формах личной зависимости. Однако он достигает полного расцвета, проявляет всю свою энергию, приобретает классическую соответствующую ему форму лишь там, где рабочий является свободным частным собственником своих, им самим применяемых условий труда, где крестьянин обладает полем, которое он возделывает, ремесленник – инструментами, которыми он играет, как виртуоз.

Этот способ производства предполагает раздробление земли и остальных средств производства. Он исключает как концентрацию этих последних, так и кооперацию, разделение труда внутри одного и того же производственного процесса, общественное господство над природой и общественное регулирование ее, свободное развитие общественных производительных сил. Он совместим лишь с узкими традиционными границами производства и общества. Стремление увековечить его равносильно стремлению декретировать всеобщую посредственность. Но на известном уровне развития он сам созидает материальные средства для своего уничтожения. С этого момента в недрах общества начинают шевелиться силы и страсти, которые чувствуют себя скованными этим способом производства. Последний должен быть уничтожен, и он уничтожается.

Уничтожение его, превращение индивидуальных и раздробленных средств производства в общественно концентрированные, следовательно, превращение карликовой собственности многих в гигантскую собственность немногих, экспроприация у широких народных масс земли, средств существования, орудий труда, эта ужасная и трудная экспроприация народной массы образует пролог истории капитала. Частная собственность, добываемая личным трудом, покоящаяся, так сказать, на естественном сращении отдельного независимого рабочего с условиями его труда, вытесняется капиталистической частной собственностью, которая покоится на эксплуатации чужого, хотя формально и свободного труда.

Когда этот процесс превращения достаточно разложил старое общество в глубину и ширину, когда рабочие уже превращены в пролетариев, а условия их труда – в капитал, когда капиталистический способ производства становится на собственные ноги, тогда дальнейшее обобществление труда, дальнейшее превращение земли и других средств производства в общественно эксплуатируемые и, следовательно, общие средства производства и связанная с этим дальнейшая экспроприация частных собственников приобретают новую форму. Экспроприации подлежит теперь не самостоятельно хозяйствующий рабочий, а эксплуатирующий многих рабочих капиталист.

Эта экспроприация осуществляется действием имманентных законов самого капиталистического производства, централизацией капиталов. Один капиталист убивает многих. Рука об руку с этой централизацией или экспроприацией многих капиталистов немногими развивается все в более широком масштабе кооперативная форма процесса труда, сознательное техническое применение науки, экономное потребление всех средств производства комбинированным общественным трудом, вовлечение всех народов в сеть мирового рынка и, следовательно, интернациональный характер капиталистической системы.

Наряду с постоянным уменьшением числа магнатов капитала, которые узурпируют и монополизируют все выгоды этого переворота, растет масса нищеты, гнета, порабощения, вырождения и эксплуатации, но вместе с тем растет и возмущение рабочего класса, непрерывно увеличивающегося, вышколенного, объединенного и организованного самим механизмом капиталистического процесса производства. Монополия капитала становится оковами того способа производства, который вместе с нею и благодаря ей достиг расцвета. Централизация средств производства и обобществления труда достигают уровня, при котором они становятся несовместимыми с их капиталистической оболочкой. Последняя разрывается. Бьет час капиталистической частной собственности. Экспроприаторов экспроприируют.

Капиталистический способ присвоения, вытекающий из капиталистического способа производства, а потому и капиталистическая частная собственность есть первое отрицание индивидуальной частной собственности, основанной на собственном труде. Но капиталистическое производство с неизбежностью процесса природы порождает отрицание себя самого. Оно восстановляет не частную собственность рабочего, но индивидуальную собственность на основе завоеваний капиталистической эры, т. е. на основе кооперации и общего владения землей и другими средствами производства, которые произведены самим же трудом.

Превращение раздробленной, покоящейся на собственном труде отдельных лиц частной собственности в собственность капиталистическую есть, конечно, процесс несравненно более продолжительный, тяжелый и трудный, чем превращение капиталистической собственности, фактически уже основанной на общественном производстве, в общественную собственность. Там дело заключалось в экспроприации народной массы немногими узурпаторами, здесь народной массе предстоит экспроприировать немногих узурпаторов.

Глава 16

Деньги

А) Процесс обмена

Товары не могут сами отправляться на рынок и обмениваться между собой. Следовательно, мы должны обратиться к их хранителям, к товаровладельцам.

Для товаровладельца товар не имеет непосредственной потребительной стоимости. Иначе он не вынес бы его на рынок. Он имеет потребительную стоимость для других. Для владельца вся его непосредственная потребительная стоимость заключается лишь в том, что он есть носитель меновой стоимости и, следовательно, средство обмена[63]. Поэтому владелец стремится отчудить свой товар в обмен на другие, в потребительной стоимости которых он нуждается. Все товары не имеют потребительной стоимости для своих владельцев и представляют потребительную стоимость для своих невладельцев. Следовательно, они должны постоянно перемещаться из рук в руки. Этот переход от владельца к владельцу составляет их обмен. Первая возможность отчуждения предмета потребления предоставляется тогда, когда данный предмет имеется в количестве, превышающем непосредственные потребности своего владельца. Если такое условие имеется в наличии, то лица, желающие произвести обмен, должны лишь молчаливо относиться друг к другу как к частным собственникам этих вещей и как к независимым друг от друга личностям. Однако этого-то и нет как раз там, где начался обмен, – в естественно выросшей общине, будет ли это патриархальная семья, древне-индийская община, государство инков и т. д. Поэтому отдельные члены такого рода общины не могут обмениваться между собой. Обмен товаров возникает скорее там, где оканчивается община, в пунктах ее соприкосновения с чужими общинами или членами чужих общин. Но раз здесь устанавливается привычка обменивать вещи, то она переносится и во внутреннюю жизнь общины. В каком количественном соотношении обмениваются вещи – это сначала всецело зависит от случая. Между тем потребность в чужих предметах потребления мало-помалу укрепляется. Постоянное повторение обмена делает его регулярным общественным процессом. Поэтому с течением времени по крайней мере часть продуктов труда начинает производиться преднамеренно для обмена. С этого момента, с одной стороны, закрепляется разделение между полезностью вещей для непосредственного потребления и полезностью ее для обмена. Ее потребительная стоимость отделяется от