Путин и Си Цзиньпин: два пути к вершинам власти – итоги - Алексей Николаевич Кашпур

Вскоре об этом проведали депутаты городского Совета, конфликтовавшие с Собчаком и усердно «копавшие» под мэрию. Уже 10 января 1992 года по решению 13-й сессии Совета была создана специальная депутатская Рабочая группа по расследованию деятельности КВС. Группу возглавили председатель комиссии городского Совета по продовольствию Марина Салье и член комиссии по торговле и сфере бытовых услуг Юрий Гладков (в 2003–2007 гг.

вице-спикер Законодательного собрания Санкт-Петербурга от фракции «Союз правых сил»). Результаты их расследования превзошли самые смелые ожидания. Созданная горсоветом рабочая группа под руководством депутата Петросовета и народного депутата России Марины Салье, впоследствии скончавшейся от инфаркта (некоторые считали, что её «убили»), обвинила Путина и его комитет по внешним связям (там работали также будущий президент и премьер-министр Дмитрий Анатольевич Медведев, будущий глава «Газпрома» Александр Борисович Миллер, будущий председатель правительства РФ Виктор Алексеевич Зубков) в мошенничестве и рекомендовала Собчаку уволить Путина с «волчьим билетом». М. Салье вспоминала, что сырье, в том числе содержащее редкоземельные элементы, продавалось с разрешения КВС за границу «по демпинговым ценам, на порядок ниже рыночных». Она передала материалы своего расследования в городскую прокуратуру и в Контрольное управление Администрации Президента. Прокуратура криминала в деятельности В. Путина не усмотрела, хотя прокурор города Владимир Еременко и направил А. Собчаку представление о «некорректно составленных договорах КВС и неверном оформлении некоторых лицензий». Председатель КВЭС П. Авен также не стал опротестовывать лицензии, выданные петербургским КВС. Тем не менее заместитель В. Путина А. Аникин был вынужден оставить свой пост, а часть заключенных под эгидой В. Путина сделок была расторгнута. Салье вместе со своей депутатской группой раскопала, что, якобы, «путинский» комитет, во-первых, присвоил полномочия правительства РФ по выдаче экспортных лицензий, а, во-вторых, преднамеренно составлял со «своими» фирмами такие нелепые контракты, что юридически они были ничтожными. Ничего нельзя было вернуть даже через суд.

Сырье уходило, а деньги за него оседали на чьих-то счетах за рубежом. Не могли юрист Путин с юристом Медведевым делать это по недомыслию. Но Путин «вел себя по-хамски», «выкручивался».

Не хотел показывать депутатской группе требуемые документы и ссылался на какую-то коммерческую тайну. Словно контролеры посягали на его личный бизнес. Но когда Салье обратилась к Авену, отвечавшему в правительстве РФ за выдачу экспортных лицензий, тот отказался направить представление в Генпрокуратуру и не стал опротестовывать лицензии, выданные «питерской группировкой» Путина. 25 марта 1992 года Минэкономразвития предоставило КВС Санкт-Петербурга право подписывать экспортные лицензии. Мало того, Авен своим неправовым распоряжением № 172 наделил его компетенцией правительства РФ и активно прикрыл Путина, а Гайдар, к которому также обратилась Салье, всячески прикрывал Авена. Однако некоторые лицензии и контракты Путин и его заместитель Александр Аникин подписали еще до получения официального разрешения[11].

Начинается скандал. В качестве главного виновника срыва поставок продовольствия называется Путин. Собчаку предлагают отстранить его от занимаемой должности. Разумеется, Собчак заявил, что «не намерен принимать меры» по отношению к Путину. Наоборот, его работа «полностью устраивает» мэра. Собчак также сказал, что «никаких злоупотреблений не было», а все обвинения в адрес Путина «не имеют под собой оснований». Но лично Путин в рамках операции «Сырье в обмен на продовольствие» подписал минимум четыре документа. Были подписаны две лицензии. Одна – компании АО «Невский дом», 20 декабря 1991 года, на вывоз 150 000 тонн нефтепродуктов (мазута, дизельного топлива, бензина) на сумму более 32 миллионов долларов. Другая – АОЗТ «Фивекор», 26 декабря, на вывоз 50 тысяч кубометров лесоматериалов на сумму около трех миллионов долларов (в обмен на сухое молоко). Кроме того, были подписаны два договора. Первый, 25 декабря, – с Георгием Мирошником, президентом концерна «Международный коммерческий центр» («Интеркоммерц – Формула-7»), об оформлении лицензии на экспорт 150 тысяч тонн нефтепродуктов (в обмен на мороженное мясо, картофель и сахар). Второй – 3 января 1992 года – с муниципальным предприятием (МП) ЛОКК (Ленинградское общество «Красный крест»). Согласно этому договору МП ЛОКК получило лицензию на экспорт редких металлов и трех тонн алюминия марки A5N в обмен на 1750 тонн мяса. Впрочем, в том же январе 1992 года лицензия на экспорт 150 тысяч тонн нефтепродуктов от Мирошника перешла в распоряжение «Невского дома» Владимира Смирнова. (Зам. Аникин подписал 13 договоров до официального разрешения, данного МВЭС.)

В итоге Путин и «стоявшие за ним бизнесмены», якобы, лишили своих горожан единственной тогда возможности получить продовольствие за счет бартерных операций. Вместе с продовольствием он, якобы, отнял у города примерно 100 миллионов долларов. Это то, что поддается подсчету. Правительство России выделило в те годы квоты на сырье общей стоимостью около одного миллиарда долларов. Куда делись остальные 900 млн – неизвестно. Точно известно, что исчезли 997 тонн особого чистого алюминия марки А5 стоимостью более 717 миллионов долларов. Исчезли также 20 000 тонн цемента и 100 000 тонн хлопка на сумму 120 миллионов долларов. Из ввезенного в обмен на вывезенное и исчезнувшее прослеживаются лишь 128 тонн растительного масла.

Сам Путин так описывал происходившее: «В 1992 году, когда в стране был фактически продовольственный кризис, Санкт-Петербург испытывал большие проблемы. И тогда наши бизнесмены предложили следующую схему: им разрешают продать за границу товары, главным образом сырьевой группы, а они под это обязуются поставить продукты питания. Других вариантов у нас не было. Поэтому Комитет по внешним связям, который я возглавлял, согласился с этим предложением. Получили разрешение председателя правительства, оформили соответствующее поручение. Схема начала работать. Фирмы вывозили сырье… К сожалению, некоторые фирмы не выполнили главного условия договора – не завезли из-за границы продукты или завезли не в полном объеме. Они нарушили обязательства перед городом».

Сам Путин признавал, что «город, конечно, не сделал всего, что мог. Нужно было теснее работать с правоохранительными органами и палкой выбивать из этих фирм обещанное. Но подавать на них в суд было бессмысленно – они растворялись немедленно: прекращали свою деятельность, вывозили товар. По существу, предъявить-то им было нечего. Вспомните то время – тогда сплошь и рядом возникали какие-то конторы, финансовые пирамиды… Мы просто этого не ожидали». Что касается утверждения Путина, что фирмы и их владельцы «растворились», то президент лукавил. Почти все физические и юридические лица, причастные к лицензионному скандалу 1992 года, и далее продолжали присутствовать в экономической жизни города и страны. Многие с повышениями переместились вслед за Путиным в Москву. Практически единственное исключение составил московский концерн «Интеркоммерц – Формула-7» Мирошника.

Разумеется, Путин был последним человеком, заинтересованным в преследовании и поиске этих «контор» и в расследовании происшедших афер.

В 2000