Геополитика постмодерна - Александр Дугин

«МК»: То есть в России — совпадение, а в США нет?

А. Дугин: Да. И в России, и в США все слишком прозрачно, террористы просто физически не остались бы не замечены, но в ФСБ на теракты не способны ни при каких обстоятельствах.

«МК»: Пусть так. Расскажите, что вы думаете об усиленно нагнетаемой последнее время истерии вокруг самого понятия «международный терроризм». Почему сейчас идет активное формирование общественного мнения, что терроризм — это абсолютное зло?

А. Дугин: Сегодня нам пытаются объяснить, что есть хорошие люди и плохие террористы. Ранее злом друг для друга были две империи, теперь же разворачивается противостояние центра и периферии, так называемого золотого миллиарда и всех остальных. Под терроризмом как раз понимается непослушная, агрессивная сторона периферии. На самом деле никакого отношения к терроризму периферия не имеет, более того, то, что мы видим сегодня в виде терактов, — это даже не голос периферии. И вот нынешние идеи о коалиции против международного терроризма, об объединении для борьбы с мировым злом на самом деле являются мифами глобализации. Миф о терроризме с его красочными демонстрациями создан, чтобы описать напряжение между золотым миллиардом и остальным миром. Самое интересное, что вместе со всем третьим миром на периферии оказалась и Россия, поэтому когда наше руководство говорит о борьбе с международным терроризмом, оно не понимает, что под этим термином косвенно имеемся в виду и мы. Ведь тот, кто не является центром, в любой момент может быть обвинен во всех смертных грехах, как это было с талибами в Афганистане или сейчас происходит с Ираком.

«МК»: Мы должны развенчать миф о международном терроризме и выйти из всех коалиций?

А. Дугин: Конечно, мы должны бежать от тех мифов, которые нам навязывают. Термин «международный терроризм» в России звучит некорректно. Употребление этого словосочетания каким-то политиком должно стать равносильным его признанию в том, что он сторонник расчленения России. Где терроризм? Давайте бороться с террором, смотреть, какая международная система ему покровительствует и куда ведут от него нити. Если мы каждый теракт проследим от исполнителя до заказчика, тогда многие очень сильно удивятся…

«МК»: Как вы полагаете, по каким направлениям может развиваться терроризм в XXI веке?

А. Дугин: Если модель однополярности будет развиваться, то фактор международного терроризма окажется в центре внимания цивилизации. Терроризм станет орудием Соединенных Штатов, посредством которого они будут держать всю остальную цивилизацию под контролем. Например, несколько терактов может произойти в Европе, которая очень неохотно поддерживает англосаксонскую коалицию в Ираке. В качестве иллюстрации для запугивания европейских обывателей было бы неплохо устроить там пару взрывов, приписав их Саддаму Хусейну, то же самое может последовать и в России с указкой на Ирак. И на нынешнем этапе это может превратиться в правило: как только в том или ином пространстве земного шара возникает идея консолидированного противостояния однополярному миру — там происходит какой-то теракт. Иными словами, терроризм станет ярким, понятным и убедительным инструментом легитимизации однополярного мира. Потому как ни у кого не останется сомнений в выборе: или США, или террор. Буш ведет именно к этому после 11 сентября.

«МК»: И все же о будущем терроризма…

А. Дугин: Думаю, что неспровоцированного террора в будущем либо вообще не будет, либо он будет микроскопический. Если же все-таки мир преодолеет однополярность и станет многополярным и появятся несколько центров силы, то можно будет говорить о новом, неинструментальном значении террора. Но это слишком гипотетическая и далекая перспектива.

«МК»: Возможен ли в России политический терроризм на нынешнем этапе и в перcпективе?

А. Дугин: Только когда он будет выгоден определенной внешней силе, обладающей более чем серьезными возможностями. Российским политтеррористам необходима внешняя опора. Поэтому я предполагаю, что в ближайшее время Россия будет избавлена от политического террора. Политические силы, народы, корпорации, которые могли бы при определенных обстоятельствах использовать терроризм, — где-то в очень далеком будущем.

«МК»: А ныне существующие: НБП, комсомольцы?

А. Дугин: Но это просто хулиганство в лучшем случае. Неадекватность подростков, детский сад.

«МК»: Но суд над Лимоновым за организацию восстания в Казахстане — это серьезно.

А. Дугин: Ну, есть вещи, которые не обсуждаются: Владимир Жириновский, Борис Моисеев. Можно поговорить на тему, в чем феномен Бориса Моисеева, но я не хочу. Из той же серии и восстание Лимонова в Казахстане. Иногда обезьяны выдают себя за людей, люди — за обезьян, и кто-то верит: это наше общество, — но всерьез обсуждать это я не готов. Единственный вопрос, который возникает: зачем нужно было заниматься борьбой с Лимоновым российским спецслужбам?

«МК»: И зачем?

А. Дугин: Думаю, что у некоторых сотрудников ФСБ крайне формальное представление о борьбе с политическим экстремизмом. Нужно было кому-то что-то продемонстрировать, и вот появилось дело Лимонова. То же самое, что детям в песочнице выдать автоматы и сказать: вы тут пытались поднять восстание. Люди же неполноценные, неадекватные — творческие личности. Это, кстати, отчасти является показателем деградации российских спецслужб, просто недостойно, как бить детей или мучить животных…