Борджиа - Мишель Зевако

Лукреция Борджиа проводила своего дрожащего отца в его покои. Спрятавшись за кустарниковыми зарослями, она, никем не замеченная, следила за отрежиссированной ею самой сценой. Она слышала, как объятый ужасом старик, запинаясь, вполголоса разговаривал с призраком графини Альма. После, когда Примавера исчезла, а папа потерял сознание, Лукреция бросилась к нему и стала звать на помощь. Теперь она прилагала все видимые усилия, чтобы успокоить отца.

– Так что же вы видели, отец, в конце-то концов? – осерчала она. – Разве пристало вам поддаваться суеверным страхам?

– Да… Ты права, дочь моя, – ответил старый Борджиа, постепенно приходя в себя. – Подобные страхи оскорбительны для меня… Но скажи мне, милая моя Лукреция, разве ты не веришь, что мертвые могут восстать из своих могил?.. Говори же, Лукреция!.. Не оставляй меня в столь ужасном молчании!.. О!.. Эти светильники, зажги их… Там!.. В этом углу… темные, шевелящиеся тени… Видишь?..

Старик впал в транс. Лукреция с ледяным спокойствием зажгла светильники.

До поздней ночи Лукреция наблюдала за отцом. Наконец старик заснул тревожным сном. Дочь несколько минут наблюдала за ним со странной улыбкой. И эта улыбка постепенно исчезала с ее губ. Она медленно отошла от отца, не отрывая глаз от спящего старика. Если бы старый Борджиа проснулся в этот момент, то тяжелый взгляд дочери, направленный на него, испугал бы его еще больше, чем призраки, порожденные маниакальным страхом!..

Лукреция вышла из покоев отца и спустилась в сад, где папе привиделся призрак, оказавший на него столь поразительное воздействие. Глубокая тишина нависла над замком. Все огни погасли. Лишь одно окно светилось в темноте: то, что находилось в комнате Примаверы; молодая княгиня все время была настороже, а потому не гасила светильника до утра. Лукреция подняла голову к этому окну.

– Да! – прошептала она с ненавистью. – Ты подозрительна… но все твои меры предосторожности не помогут!..

Когда она примерно через час вернулась в свои покои, слуга, постоянно дежуривший в приемной, доложил:

– Прибывший из Италии человек ожидает синьору.

– Давно он прибыл? – спросила Лукреция.

– Уже около получаса.

– И он прибыл из Италии?

– От монсиньора Чезаре.

Лукреция радостно вскрикнула и махнула рукой. Несколько мгновений спустя человек из Италии стоял перед ней.

– Аббат Анджело! – воскликнула она.

Аббат весьма изящно поклонился и, в соответствии с последней модой, сделал реверанс.

– Когда вы ступили на берег, любезный аббат?

– Меньше часа назад, синьора. По суше я ехал дилижансом.

При этих словах Анджело вытащил из кармана плаща письмо и подал его Лукреции:

– Монсиньор герцог де Валентинуа, – сказал он, – поручил мне передать вам этот пергамент, который он смог доверить только верному человеку.

Лукреция пробежала глазами письмо, затем долго и задумчиво смотрела на аббата. Потом села и внимательно, взвешивая каждое слово, перечитала письмо. Когда ей показалось, что смысл послания она уловила, Лукреция еще раз окинула взглядом молодого аббата.

«Как Чезаре смог довериться такому ветренику?» – подумала она.

А вслух Лукреция произнесла:

– И вам, конечно, известно содержание данного послания?

– Да, мадам: и содержание, и … смысл.

Голос аббата резко изменился; он стал жестким и твердым. Лукреция удивленно посмотрела на него. А тем временем аббат Анджело продолжал:

– В случае, если содержание письма не удовлетворило вас, синьора, я уеду завтра же и сообщу о вашем настроении монсиньору. Если же вы, как мы вместе предположили, согласны с нами в отношении заботы, которой надо окружить Его Святейшество, то надо срочно отдать необходимые распоряжения. Я должен срочно вернуться в Италию, чтобы возложить на свою голову митру, на которую позволил мне надеяться ваш великолепный брат…

В словах аббата и было заключено объяснение. Лукреция поняла его. Она серьезно ответила:

– Любезный Анджело, я вас совсем не знала… Мы поговорим… попозже. Вы достойны лучшего, чем какая-то митра!..

– И я так думаю, синьора, – холодно ответил Анджело.

– Ну, а пока давайте обговорим то особое дело, которое привело вас на Капреру. Садитесь!.. Ближе ко мне.

Беседа Лукреции с Анджело шла очень долго. Собеседники не повышали голоса. Около полудня Лукреция вошла в комнату отца. В этот час она обычно навещала его и оживляла досуг старого понтифика.

В тот день папа казался более мрачным, чем обычно. Лукреция справилась об его здоровье, избегая упоминать о страхах, терзавших старика минувшей ночью. Она приказала принести новую подушку под ноги под предлогом, что старая была недостаточно мягкой.

– Отец, а я вам приготовила сюрприз.

– Какой? – забеспокоился папа.

– У вас нет человека, который читал бы вам, и это вас огорчает…

– Ты нашла мне хорошего чтеца?.. И как я не подумал захватить с собой несравненного Анджело?.. Его мне по-настоящему не хватает…

– Я не стала искать для вас чтеца; я поступила лучше. Я послала гонца к аббату Анджело и попросила аббата приехать сюда.

– Ах, ты и в самом деле послана мне в утешение, бедная моя Лукреция!.. И когда же прибудет наш славный Анджело?

– Он прибыл, отец мой!

При этих словах Лукреция стукнула маленьким молоточком по колоколу. Появился аббат Анджело и преклонил колени перед стариком, начертавшим рукой знак креста над головой молодого человека.