Дочь Двух Матерей - Anita Oni

Феруиз, не таясь, пересказала содержание последнего письма брата и поведала об обстоятельствах, при которых она его получила.

— Как видите, у меня было время поразмыслить над тем, что брат сообщил мне. Что ж, теперь я в курсе подробностей моего появления на свет. Я никому не намерена их разглашать. Они ничуть не изменили ни моего отношения к вам, ни факта моей преданности королю и Ак'Либусу. Я не сочла себя вправе скрывать от вас то, что мне всё известно — ведь таким образом я бы действовала вопреки всему, чему вы меня учили, отец. Не на благо себе, и вам, и Рэди-Калусу. Если вы сочтёте нужным, я готова повторить всё это Верховному королю, тогда он будет волен поступить со мной, как ему угодно.

— Да… — ответил киан Тоур после долгого раздумья, так и не притронувшись к супу. И повторил: — Да. Так будет, пожалуй, вернее всего.

За это время он успел перебрать все доступные варианты. Можно было оставить всё в тайне и продолжать жить своей жизнью. В будущем подобрать себе толкового заместителя или выгодно сосватать Феруиз. Киан Тоур знал, что, если они введут в курс дела короля Дасона, его дочери будет грозить опасность. С другой стороны, Феруиз всего лишь узнала о пакте, что само по себе не было преступлением. Ведь не ведьма она, в самом деле! Уж в этом-то Тоур за шестнадцать лет убедился. И дочь она славная — ближе родных сыновей, и разумнее. Что, если им раскрыть карты, и к двадцати одному году Феруиз Фэй примет титул гердины? Это было бы здраво. Оставалось надеяться, что таковым это сочтёт и король.

— Но, Феруиз, мы рискуем, — предупредил её Тоур.

— Я знаю, отец, — ответила та. — Я готова пойти на этот риск.

Тем же вечером они составили королю депешу и на следующей неделе выехали в столицу.

* * *

Паландора, трепетно пережив эту зябкую зиму, с наступлением оттепели почувствовала вкус к жизни и обрела новые силы. Примерно в те же дни она, как и Феруиз, решила бороться за титул и во что бы то ни стало убедить киану Виллу, что справится с ролью гердины, раз и навсегда. В отличие от кианы Рэдкл, Паландора не была осведомлена об истинных причинах того, почему Вилла отказывалась объявить её своей наследницей, так что ей приходилось действовать вслепую.

Для начала она решила поделиться с попечительницей своими идеями развития региона — точнее, не вполне своими, а нагло заимствованными у покойного супруга. Что ни говори, они были не такими уж плохими, чтобы ими разбрасываться. Киана Вилла выслушала девушку и напомнила той, что следовало бы, для начала, завершить постройку мельниц. Как раз в начале лиатора прибыли рукавные фильтры из Виттенгру. После их установки и финальных работ по отделке можно было запускать мельницы в эксплуатацию.

— И потом, паромная станция как таковая — дело нехитрое, — заметила киана Вилла, — но верхний приток Заюры слишком порожист. Придётся возводить на нём плотины и шлюзы. От Зантура до Йэллубана река более спокойна и изобилует плёсами. Она давно уже открыта для судоходства. Но чтобы попасть из Озаланды в Зантур по воде, придётся вложить массу средств и труда в организацию инфраструктуры. Расширить речной флот. Это слишком крупный и затратный проект и, на мой взгляд, он не слишком себя оправдывает.

«А ведь Рэдмунд был прав, — согласилась вдруг Паландора, — люди только и умеют, что сомневаться, да вставлять палки в колёса».

— А что насчёт конного завода? — спросила она.

— Это уже более перспективное направление. Я и Рэдмунду об этом говорила прошлой осенью. Рада, что ты решила воплотить его замысел. Лучше всего будет проконсультироваться в Рэди-Калусе, с чего начать. Тяжеловозы и упряжные лошади нам пригодятся.

— Я обязательно съезжу туда в ближайшее время, — заявила Паландора.

— Не торопись. Разберись для начала с мельницами. И потом: я прекрасно понимаю, чем обусловлена твоя прыть. Но будем благоразумны, дорогая. В конце прошлого года, в двенадцатый галвэйдегор зимы, тебе исполнилось девятнадцать лет. Поскольку ты у нас считаешься молодой вдовой, Верховный король присвоит тебе титул гердины по достижении двадцати одного года. Тебе осталось подождать два года. Но это ещё не всё: в сложившихся обстоятельствах мы не можем оставить тебя одну управлять регионом. Я уже не так молода и с каждым сезоном всё хуже поспеваю уследить за тобой. Между нами говоря, я начинаю потихоньку смотреть в сторону нашей свежеоборудованной Залы. На прошлой неделе я заказала для неё портрет и обновила завещание. Не перебивай дорогая, я сама прекрасно знаю, что до того, как я переселюсь на пару этажей вниз, может пройти ещё десять и даже двадцать лет, но знаю также, что переезд может состояться гораздо раньше, в любой момент. Лучше быть к нему заранее готовыми. Так вот: король обещал подобрать тебе советника. Грамотного управляющего, который поможет тебе распоряжаться землями мудро и, если произойдёт непредвиденное, принять титул преждевременно.

Паландора глубоко вздохнула. Что ж, во всяком случае, её не намеревались повторно выдать не пойми за кого. И на том спасибо. Но всё равно идея с советником вызывала у неё отторжение и лёгкое негодование. Одна попечительница у неё уже была. Теперь ей придётся сносить упрёки двоих?

В любом случае, веса в этом вопросе её мнение не имело, и она приготовилась ждать. Ещё не подозревая, что ждать ей осталось недолго.

А вот киан Тоур и Феруиз узнали об этом первыми. Они прибыли в Эрнербор как раз к тому моменту, когда королю удалось, наконец, снарядить подходящего кандидата на должность советника будущей гердины — человека неглупого, имеющего равно административный и преподавательский опыт. В молодости он слыл большим волокитой, но ни разу не был замечен в связях с женщинами существенно младше него, предпочитая ровесниц. А сейчас ему было сорок пять, на вид — и того больше за счёт его интеллигентного внешнего вида, бородки и привычки смотреть на мир через монокль: не оттого, что он был близорук, а из-за его увлечения камнями и минералами, а также потому что он значительное время проработал в судебной комиссии по сличению почерков, где без увеличительного стекла никуда, как известно. Киан Тоур был с ним знаком: несколько лет назад этот господин помогал расследовать дело о краже лошадей с конезавода Кэлби по подложным документам. Дело удалось распутать, но пока оно длилось, пройдоха-почерковед успел соблазнить жену директора завода и оставил по себе двойственную память. Тоура повеселил выбор короля —