Дочь Двух Матерей - Anita Oni

соперник ожидаемо уклонился и пошёл в контратаку. Он был физически сильнее, что неудивительно, и на полторы головы выше — и, похоже, из тех, кто принципиально не нападает первым, но, будучи атакован, не даёт противнику спуску. Наносил удары один за другим, и киана едва успевала парировать. Наконец она выполнила довольно опасный финт и, когда Дшон, клюнув на эту уловку, подставил корпус, достала свободной рукой кинжал и ткнула его эфесом в бок.

— А могла бы и лезвием, — рассмеялась она.

— Нарушение правил, киана, — заметил он.

— А вы всегда играете по правилам, киан Дшон?

— Поединок — это не игра. Правила здесь едины для всех.

— Ну, хорошо, — согласилась она, сама рассуждавшая сходным образом, — не будем засчитывать победу. Проведём ещё один бой, в котором я заранее заявляю в качестве оружия меч и кинжал.

— Атакуете с двумя клинками? А вы рисковая женщина.

— Поверьте, риск будет оправдан. Защищайтесь!

Этот бой получился насыщеннее и увлекательнее. С одной стороны, Феруиз была натренирована фехтовать двумя клинками против соперников с одним, и держалась уверенно. С другой стороны, Дшон превосходно управлялся со своим оружием и явно потратил куда больше времени, тренируясь владеть одной рукой, чем она — двумя. Это был совершенно точно не Рэдмунд, одолеть которого не составило бы труда. И не отец, искусный фехтовальщик, чей возраст, однако, давал ему преимущество в опыте, но не в резвости и количестве энергии. В какой-то момент Феруиз посетила шальная мысль поджечь лезвия, как она сделала тогда, на озере. Вот бы соперник удивился! Орудовать этими огненными клинками — жгучими, быстрыми и невесомыми — было одно удовольствие, с ними она легко бы расправилась не только с одним человеком, но даже с целым легионом. Помыслив об этом, Феруиз отвлеклась и чуть не пропустила выпад. Соперник почуял слабину и усилил атаку. В этот момент на балкон вышла Балти-Оре, заинтригованная лязгом металла и восклицаниями, доносившимися с заднего двора. Она с интересом наблюдала за поединком.

— Я бы не отказался сейчас от стаканчика чего-нибудь прохладительного, — заметил капитан.

— Вы никак устали, киан Дшон?

— Как сказать… За вами глаз да глаз нужен, а я наполовину лишён такой роскоши.

Феруиз улыбнулась и тут же чуть не попалась на его обманный выпад.

— Да вы трюкач, милейший.

— Что вы! Вовсе нет. Мать всегда говорила, что все мои мысли написаны на лбу. Посмотрите на мой лоб, Феруиз. Что вы там видите сейчас?

— Что вы опять пытаетесь меня отвлечь, киан. Но ничего у вас не выйдет.

— Это уже не мысль, это гипотеза, причём отнюдь не моя.

Феруиз изящно уклонилась от очередного удара, увеличила расстояние между ними и, красуясь, принялась играть обоими клинками, выписывая в воздухе двойную восьмёрку. Давно она так не веселилась. Ей этого очень не хватало. Соперник залюбовался её техникой.

— Зрелищно, — заметил он, — но не слишком эффективно.

— Для атаки, — согласилась киана. — Но попробуйте хотя бы задеть меня, когда я так обороняюсь.

Дшон попробовал. Раз за разом она предугадывала его движения и отражала выпады. Координация не подводила девушку. Они могли бы играть так до самого вечера, но неожиданно во двор выскочил молодой сержант в жёлтой накидке и конусовидном шлеме, из-под которого на его покатый лоб стекали капли пота.

— Капитан! — позвал он. — Меня послали за вами. В реке обнаружили тело!

Балти-Оре на балконе вскрикнула, прижав руки к груди.

— Что поделать! — откликнулся Дшон. — Долг зовёт. Да не переживайте вы так. Дайте догадаться: опять кого-то выловили у Белокаменного моста? Там ведь что ни цендегор, так вечно кто-нибудь напьётся и лезет в воду. Если меня не задержат дела, встретимся за ужином, кианы. Прошу, ради вашей безопасности, не покидайте замок.

Капитан поспешно убрал меч в ножны, промокнул вспотевшую шею платком и последовал за сержантом. Феруиз тяжело вздохнула и опустила оружие.

— Я бы с удовольствием составила тебе компанию, — сказала Балти-Оре, — но, боюсь, фехтовальщица из меня неважная.

— Зато собеседница — лучше не бывает. Знаешь, мне после этой разминки самой захотелось чего-нибудь выпить.

— Как насчёт апельсинового пунша? — предложила киана.

Они расположились у балюстрады заднего двора, где слышно было, как шумела река. Феруиз перегнулась через перила и посмотрела вниз.

— Моя мать, киана Фэй, не выносит большой высоты, — призналась она, — ей было бы здесь не по себе. А тебе по душе этот вид?

— Премного, — ответила её собеседница. — Ведь чем выше, тем лучше! Мне с детства нравилось забираться на астрономическую башню нашего замка и проводить там часы, наблюдая за звёздами или просто любуясь городом с высоты.

Девушка указала рукой на самую высокую башню в северо-западном крыле, нависшую над обрывом.

— Если хочешь, мы поднимемся туда позже. С этой башни виден весь Йэллубан — и Заюра, и море. И краешек мыса Йэллу, в хорошую погоду.

— Можно даже сейчас, — предложила Феруиз, уже осушив свой бокал. Она была не из тех, кто привык задерживаться за аперитивом. Балти-Оре не была присуща такая прыть, но в стремлении угодить гостье она наспех допила пунш.

Киана не преувеличивала: вид с башни оказался действительно захватывающим, достойным всяческих похвал. Город виден был, как на ладони, но даже сверху казался не менее запутанным и головоломным. Балти-Оре вкратце рассказала спутнице, где что находится.

— А вон и библиотека, — узнала Феруиз. — Я хорошо её помню с тех пор, как побывала на её открытии.

Трудно позабыть здание, построенное в форме открытой книги: с корешком, с переплётом в прорезях узких окошек, с отрывком из «Солнечных Братцев», намалёванным чёрной краской по штукатурке фасада.

— Это была моя идея, — с улыбкой призналась Балти-Оре. Тогда она как раз прочитала эту книгу и осталась от неё под глубоким впечатлением. Если бы такой книги не существовало, сказала она, она бы сама её написала.

— Почему ты выбрала именно этот отрывок? — спросила Феруиз, наведя на смоляные буквы окуляр небольшого телескопа, установленного на площадке. — Концовку, если не ошибаюсь.

— Это же самый важный момент в притче. Братец Алек всю жизнь поддерживал окружающих и учил их находить счастье в простых вещах, а также обретать его внутри себя. Но когда его постигла беда, когда его дом был разрушен, родные погибли, а сам он лишился ног и разочаровался в жизни, окружающие, в свою очередь, поддержали его. Вернули ему утраченную любовь к каждому дню, которой он так щедро одаривал людей ранее. Они помогли ему, в складчину построили ему новый дом и стали его новой семьёй. По сути, они всегда ею были, просто об этом не задумывались. Мне очень понравилась эта мысль,