Князь Кий: Основатель Киева - Василий Седугин

— Ну, здравствуй! — сказала она.

Он сглотнул слюну — она заметила, как заходил у него острый кадык, — ответил с хрипотцой в голосе:

— Здравствуй.

Они пошли по улице.

— И как тебя звать?

— Кием.

— Славянин?

— Да. Из Руси.

— А где такая страна?

— Вверх по Днепру.

— Никогда не слышала.

— Когда-то это была могучая страна со стольным городом Родня. Она объединяла славянские племена полян, древлян, дреговичей, дулебов, северян. Но пришёл ваш народ и разгромил её. Племена отпали, и Русь превратилась в небольшое государство между реками Днепр и Рось... Вот я оттуда.

— Я читала Геродота. Он пишет, что на севере живут одноглазые люди и даже есть народ, который спит по полгода. А какие-то невры превращаются в волков...

— Всё это враки! На зиму спать ложатся только медведи. На них русы охотятся в зимнюю пору. В воинских походах русы доходили до полуношных стран, но нигде не встречали людей одноглазых или которые превращались бы в волков. Всё это сказки или просто враки. Ничего про наши края греки не знают и поэтому выдумывают всякий вздор.

Тамира тихо рассмеялась, а потом спросила:

— Как же ты оказался в Аварии?

Кий хотел рассказать, как был захвачен аварским отрядом, продан в рабство и целых десять лет был рабом. Он хорошо знал презрение, с которым авары относились к рабам, которых они не считали за людей, и для них они были простыми вещами, почти ничем. Точно так же воспитана и Тамира. Поэтому после некоторого раздумья ответил:

— Случайно, с отцом. Он внезапно умер, а я вот...

— Он что, торговцем был?

— Да... промышлял понемногу.

Тамиру этот ответ явно удовлетворил. Но она продолжала выспрашивать:

— А как же ты жил один в чужой стране?

— По-разному. Но потом приняли в кузницу, а там неплохо платят.

— Ты работал в кузнице? — восхитилась Тамира. Она совсем не знала жизни простых людей, поэтому многое представлялось ей в романтическом свете. — И что же ты делал в этой самой кузнице?

— Разное. Ковали мечи, кинжалы, подковы для коней...

— Может, и мою лошадь подковывал? У меня собственная, отец подарил. Очень умная и послушная. Звать её Лебедь.

— Какое красивое имя! Я так и вижу: высокая, статная...

— Ты угадал. Настоящий альбинос. А у тебя есть свой конь?

— Был. Когда служил в войске кагана. Чёрный жеребец, сильный и злой.

— Так ты и воевал? Как это интересно! Участвовал во многих сражениях?

— Приходилось... А сейчас по ранению уволен.

— Знаешь что, — немного подумав, сказала Тамира, — давай я поговорю с отцом, и он зачислит тебя в стражники. Стражникам хорошо платят, у них нетрудная служба. А тебя с твоим ростом и силой обязательно поставят командиром, ты можешь дослужиться до высокого чина.

Кий представил себе, как он будет ходить по крепостным стенам Каменска и следить за тем, чтобы ни один раб не смог убежать на волю, а беглецов ловить и отдавать в руки палачей на лютую казнь. Может, и его друзей — Дажана, Ерумила, ту упрямую девушку, которую он проводил в последний раз... И он ответил:

— У меня серьёзное ранение. Так что едва ли гожусь в стражники.

Назавтра они встретились вновь. Был поздний вечер. Небо хмурилось, облака обкладывали небо со всех сторон, по всему чувствовалось — надвигался ненастный дождь. Они прогуливались по аллее скверика в полном одиночестве. Тамира была задумчива и рассеянна. Кий видел, что её что-то угнетало, отвечала она невпопад, подолгу молчала. Наконец тихо попросила:

— Кий, расскажи мне о своём народе.

Он подумал, ответил:

— Я мало знаю о нём. Мне было всего десять лет, как я покинул родину. Смутно помню рассказы стариков и жрецов о том, что когда-то жили мы на Дунае. Был там благодатный климат, проливались частые дожди, в обилии росли травы, поэтому названы тамошние места Зелёным краем. Предки мои занимались земледелием и скотоводством, у них было много овец, коров и лошадей. Но пришли какие-то дикие кочевые племена, главным занятием которых была война и грабёж, и они стали теснить наш народ. Тогда мудрый старейшина по имени Рус увёл наш народ на Днепр. С тех пор мы стали называться русами.

— И живете в кибитках?

— Нет, мы живём в дубовых домах, а где нет леса — строим глинобитные. Мы по-прежнему разводим много скота, но одновременно занимаемся земледелием, выращиваем рожь, овёс, репу. У нас много ульев. Как сейчас вижу, над самым Днепром стоят ульи нашего рода, а пчёлы с высокого берега отправляются в полёт в поисках цветов. Сказочное было время...

— Авары тоже когда-то жили за Каспийским морем, кочевали по бескрайним просторам, — после небольшого молчания проговорила Тамира. — Но обмелели реки, и пришлось уйти из родных мест. Долго скитались, пока не пришли в здешние места. Были мы народом сильным и храбрым. Нас пытался покорить тюркский хан Истеми. Ему удалось завоевать полмира. У него было столько войска, что когда выходило в степь, то заслоняло горизонт. Сам Истеми не знал, сколько у него войска. Вот какой был могущественный царь, вот какие полчища повёл он против нашего народа, чтобы покорить нас и сделать рабами. У нашего народа не было достаточных сил, чтобы вступить с тюрками в открытое сражение. И тогда мы стали отступать вглубь нашей территории, засыпая по пути колодцы, уничтожая пастбища и уводя с собой население и скот. Повозки с продовольствием, женщин и детей и большую часть скота мы отправили на север. Отступая, авары изматывали силы противника внезапными налётами, выпускали тысячи стрел и исчезали в степи. От бескормицы у тюрков пало большинство коней, от недостатка еды погибали целые отряды воинов, тех врагов, которые пытались добыть пропитание и фураж, уничтожали наши быстрые конные отряды. И тюрки повернули назад, а мы продолжили путь на запад и завоевали большие территории. Вот какой храбрый и мужественный наш народ. Я горжусь им, — закончила свой рассказ Тамира.

Кий слушал её с двойственным чувством. С одной стороны, он желал аварам победы над надменными тюрками. Но в его душе давно созрел и жил образ аваров-врагов, аваров — поработителей славян, рабовладельцев, принёсших столько бед Руси и её народу и на десять лет превративших его в раба. Поэтому произнёс неопределённо:

— Да, конечно, своей родиной надо гордиться.

На прощание Тамира сказала:

— Завтра не приходи. Я буду занята домашними делами.

— Тогда — послезавтра?

— Да, послезавтра, — задумчиво проговорила она.