Дети света - Дина Терентьева

Лето нас встретило сухой, теплой погодой.

Несмотря на то, что Томпсоны больше в школу не вернулись, на выпускной вечер седьмого июня мы пришли все в полном составе. Это был первый день, когда мы все снова собрались вместе. Мои одноклассники уже иначе смотрели на Томпсонов и Роберта. Бруклин и Рэчел перестали меня подкалывать по поводу и без.

Навестив однажды Марину, я убедилась, что она окончательно поправилась. Ей придется остаться на второй год и наверстать упущенные предметы.

Свой дом Роберт мне так и не показал, ссылаясь на сюрприз. Мы проводили свободное время на опушке леса неподалеку от его дома. Настало хлопотное время. Нам было что обсудить. Свадьба назначена на двадцать пятое июля. В запасе больше месяца, и Мейдлин, заказав свадебное платье в Лондоне у знаменитого кутюрье, звонила чуть ли не каждый день, расписывая его красоту. Зал в Пембрук Лодж был успешно заказан, чему несказанно радовались Эвансы.

Пришло долгожданное письмо из юридического колледжа Шарлотта. Меня зачислили, но где-то в душе я была не то чтобы не рада своему выбору, а мне хотелось попробовать себя в разных науках. Я частенько вспоминала трогательную картину, когда Тони держал в сильных руках нежный мак и как он восхищался своим открытием о наличии ископаемых, о которых говорила необычная форма и расцветка цветка. И то, с какой легкостью Роберт рассказывал о свойствах химических элементов, так что химия перестала казаться скучным предметом.

Джеймс, наконец, набрался храбрости и предложил маме переехать к нему. Жаль, что свадьбу второй раз они не сыграют, ведь они и так были женаты. Отец запланировал забрать маму к себе домой сразу после нашей свадьбы.

Медовый месяц мы удвоили, а затем разделили на два этапа. Первую часть мы планировали провести, наслаждаясь компанией друг друга на Мальдивских островах, а вторую его часть – в Лондоне, причем всем семейством, включая Джеймса и Эмили.

Подарок Пауэллов мы с Джеймсом спрятали в сейф, и я свободно вздохнула от такой ответственной ноши. Вряд ли Картеры захотят проникнуть в дом, однажды покусившись на кристалл: уж слишком их действия были бы очевидны.

Нежась в полевых цветах и любуясь друг другом, мы с милым строили грандиозные планы на будущее.

– О чем ты думаешь? – спросил Роберт, лаская мое лицо сорванным васильком, а затем обводя линии от подбородка вдоль шеи и груди.

– О медовом месяце, – ответила я, чувствуя, как щекочет меня цветок в области шеи. – Хочу, чтобы он быстрее начался и никогда не заканчивался, – я пододвинулась к Роберту ближе и, приподняв его футболку, провела рукой по теплой коже.

– У нас впереди много медовых месяцев.

– Обещаешь?

– Обещаю! И потом, ты мне еще не сказала, где хочешь жить. Есть какие-нибудь предположения?

– Мы можем жить в твоем доме или у Джеймса, если ты не против.

– Ты же знаешь, – Роберт повернулся лицом ко мне и теперь ласкал мою талию, нежно вычерчивая хаотичные линии пальцами, – для нас расстояние – не преграда. Мы можем гостить у меня или у Джеймса, а жить в Лондоне, Торонто или на каких-нибудь островах.

– Даже так? Ты меня озадачил.

– Предлагаю сделать вот что. Чтобы сделать выбор, сначала нужно опробовать все привлекательные места хотя бы по месяцу.

– Нам жизни не хватит, – усмехнулась я.

– Кто тебе такое сказал? – Роберт повалил меня на спину и, вытянув мои руки вверх, дотронулся губами до моего лба.

– Мы определимся с выбором, когда нам стукнет шестьдесят! – еле проговорив предложение, я зажмурилась от приятных ощущений.

– Мы будем еще довольно молоды, как наши родители!

– Скажешь тоже! – я хотела усмехнуться, но из груди выскочил смешок из-за щекотки. – Думаешь, мы в шестьдесят будем здоровыми и будем выглядеть, как наши родители?

– Конечно! На шестьдесят обычных мы будем выглядеть примерно, когда нам стукнет по сто восемьдесят лет.

Я не поняла, что сказал Роберт. То ли он шутил, не снимая безразличной маски с лица, то ли он говорил это серьезно.

– Что? Прости, у меня всегда с арифметикой было туго… И при чем здесь сто восемьдесят?

– Как? Ты еще не знаешь? – Роберт опешил, прекратив щекотать меня. Тебе разве отец не сказал о нашей продолжительности жизни?

Побледнев, я не могла вымолвить ни слова. Я медленно поднялась, и Роберт последовал моим движениям.

– Подожди, – я часто заморгала. – О чем еще я не знаю?

– Мы живем около двухсот лет. Плюс минус десять, – невозмутимо произнес Роберт.

Я открыла рот.

– И этому есть объяснение?

– Конечно! Мы физически здоровы. И при любом недомогании можем излечить себя. Наши внутренние органы изнашиваются, мы стареем, но это занимает дольше времени, чем у обычных людей.

Меня вдруг охватила паника, и я забеспокоилась о далеком будущем.

– А как же жить дальше, когда нам будет по сто лет, а выглядеть мы будем, как наши родители? Люди вокруг нас не поймут.

– Приходится утаивать возраст и подделывать документы. Когда-нибудь придет время, и обычные люди смогут жить дольше. И тогда не придется заниматься подделкой, а сейчас это вынужденная мера, – Роберт пожал плечами.

– То есть ты хочешь сказать, – я говорила с расстановкой, будто в уме складывала многозначные числа, – мы с тобой проживем в три раза дольше, чем обычные люди?

– Совершенно верно! – весело ответил Роберт.

– Что ж, положительная сторона в этом есть – я задумалась, перебирая в уме возможности. – Я смогу выучиться не только на юриста, но и на…

– На кого угодно, – продолжил за меня Роберт, затем он посмотрел на меня с прищуром. – Надеюсь, твое согласие на предложение выйти за меня замуж еще в силе? Ты согласна двести лет терпеть меня рядом с собой?

Роберт выглядел так трогательно, и на секунду я подумала, что он говорит это всерьез.

– Еще раз задашь подобный вопрос….

Я сорвала цветы и кинула ему в лицо. Роберт вскочил с места и, словно грациозный Ягуар, встал в стойку, приготовившись бежать.

– И что будет? – крикнул он мне, успев сделать несколько шагов в сторону леса.

– А вот сейчас увидишь! – я поднялась вслед за ним.

– Ну что, а слабо в догонялки через портал? – сказал он и исчез из виду.

Я оглянулась вокруг, открыла портал и увидела его сидящим на валуне у подножия горы, которая находилась от меня в километре. «Совсем как ребенок», – покачала я головой. Затем побежала к Роберту, а он ко мне навстречу. Поймав меня в свои объятия и соединившись в поцелуе, мы с ним вспарили в небо, оставив под собою лес. После того как Роберт открыл мне продолжительность жизни детей света, я почувствовала близость бесконечности и свободы. Двести лет с любимым – что может быть лучше на свете?