Русский Севастополь - Александр Борисович Широкорад

или разрешения ортскоменданта ни горуправа, ни шуцполиция не могли проводить никаких мероприятий. Основная задача всех восьми отделов горуправы состояла в организации обеспечения немецких воинских подразделений и учреждений продовольствием и материальными ресурсами.

На улице Пушкинской в доме № 2 размещалось главное управление русской вспомогательной полиции во главе с главным полицмейстером Б.В. Корчминовым-Некрасовым. В её составе в 1942 г. было 120 человек, а 1944 г. – около 300.

При Главном управлении вспомогательной полиции была создана следственно-розыскная часть, или криминальная полиция. В декабре 1942 г. она стала именоваться вспомогательной полицией безопасности и перешла в подчинение СД.

Кроме карательных органов в Севастополе действовали разведывательные органы: тайная полевая полиция (ГФП) и отдел контрразведки абвера «Дариус-305». Все немецкие органы управления и власти были призваны насаждать «новый порядок» в Севастополе.

На территории Севастополя с первых дней оккупации было создано более 20 лагерей военнопленных. На горе Матюшенко (территория современного ОАО «Севастопольгаз»), в Камышовой бухте, в здании бывшей тюрьмы на пл. Восставших, на территории школы № 16, Лазаревских казарм, в районе ГРЭС, на Северной стороне и др. В июле 1942 г. в Инкерманском лагере было уничтожено 450 военнопленных. В августе 1942 г. массовые расстрелы были произведены во всех лагерях.

Немцы ввели практику закапывания военнопленных. С ноябре 1942 г. они ежедневно выгоняли по 20–30 человек из лагеря военнопленных в Лазаревских казармах и заживо закапывали их в воронках от авиабомб. После освобождения Севастополя было обнаружено 190 таких воронок, в которых было 2020 трупов.

Гражданское население Севастопольского округа, в состав которого в августе 1943 г. вошли Балаклавский, Ялтинский, Албатский (ныне Куйбышевский) и Бахчисарайский районы, согласно декабрьской перерегистрации, составляло около 15 тысяч человек, в том числе: мужчин – 4 тысячи, женщин – 7 тысяч, детей – 3 тысячи; мужчин русских – 12 тысяч, татар – 1 тысяча, других национальностей – 2 тысячи.

Население оккупированного Севастополя в возрасте от 15 до 60 лет должно было работать 28 дней в месяц на строительстве оборонительных сооружений, шоссейных и железнодорожных дорог, на расчистке улиц, домов, собирать металлолом. Полиция насильно сгоняла на работу жителей, устраивала облавы в местах скопления людей. Уклонившихся от трудовой повинности подвергали репрессиям.

В соответствии с приказом под кодовым названием «Мрак и туман» проводился насильственный угон жителей города в Германию. Только с сентября 1942 г. по январь 1943 г. из Севастополя в Германию было насильственно вывезено более 30 тысяч мирных жителей.

В 1941–1944 гг. в Симферополе немцы издавали газету на русском языке «Голос Крыма». Фактически газетой руководил немец – зондерфюрер (гражданский чин, соответствующий майору вермахта) доктор Бруно Маурах, начальник отдела прессы Штаба пропаганды Крыма, семья которого до 1920 г. проживала в Крыму.

Материалы газеты «Голос Крыма» дают какое-то представление о жизни населения оккупированного Севастополя. В номере от 2 июля 1943 г. опубликована статья бывшего капитана РККА Л. Станиславского, перешедшего на службу немцам:

«На Севастопольском Братском кладбище в воскресенье, 27 июня, было много публики. Здесь у восстановленной Германским командованием гробницы Эдуарда Ивановича Тотлебена состоялась торжественная церемония. Прах героя Севастопольской обороны 1855 г., выдающегося русского военного инженера, выброшенный из гроба, снова был предан земле. К девяти часам утра на кладбище прибыли представители местного гарнизона, германские генералы и офицеры, многие жители города, кому дорога память прославленного севастопольского героя. Торжественная церемония открылась заупокойной литургией. У гроба с прахом Тотлебена застыли в почётном карауле германские солдаты».

Из сообщений «Голоса Крыма» от 2 декабря 1942 г.:

«Севастополя не узнать: улицы очищены от мусора, по чистым тротуарам с книжками и тетрадями утром торопится детвора; в городе открыты две средних и одна начальная школы… По воскресеньям горожане с удовольствием слушают музыку и пение в театре, организованном отделом просвещения. Питание улучшается с каждым днём: открыто 5 столовых, хлебных магазинов, 3 пекарни, хлебозавод, мельница. Рыбаки снабжают город рыбой. Уже работают водопровод, электростанция, швейные, обувные, строительные мастерские. Выдано 169 патентов ремесленникам».

«Открыта городская больница, 3 поликлиники, 2 амбулатории… Возрождаются из развалин и пепла промышленные предприятия города. Уже работают мраморный завод, мыловаренное предприятие… Комендантом г. Севастополя издан приказ об обязательном обучении детей в возрасте от 8 до 16 лет» («Голос Крыма» от 13 декабря 1942 г.).

«Улица. По ней проходит тропинка среди развалин домов, скрученных двутавровых балок, трамвайных столбов. Когда-то это была главная улица Севастополя. Теперь вместо живой и говорливой южной толпы здесь буйные заросли диких маков, репейника, донника и чертополоха». (Красочная картина, не правда ли? А в чём причина? Не в том ли, что этим «недочеловекам» не захотелось стать рабами истинных арийцев?).

«Внизу Исторического бульвара меж развалин живописно расположился базар, на нём полно всякой всячины». («Голос Крыма» от 30 июня 1943 г.).

«На бывшем проспекте Фрунзе, выходящем на Приморский бульвар, большое оживление. Восстанавливается одна бывшая гостиница… На Графской пристани на лавочках сидят люди. Они ждут катера… Во все стороны снуют люди…» («Голос Крыма» от 12 ноября 1943 г.).

В феврале 1943 г. началось движение городских катеров от Графской пристани на Северную сторону. Ввиду полного разрушения восстановление трамвая не осуществлялось (во время немецкой оккупации движение трамвая во многих городах Украины было возобновлено).

Работали «Верфь» – судоремонтные мастерские на базе полуразрушенных мастерских Главвоенморпорта, завод «Вулкан» (на месте завода № 54) по ремонту оружия. С апреля 1943 г. начал работать «Мраморный завод» Горуправы, изготавливавший памятники, чернильные приборы и пепельницы из мраморной крошки с видами Севастополя. Частично возобновились добыча флюсов в районе деревни Кадыковка и в Мраморной балке, выпуск виноградных соков на базе госхоза «Профинтерн». Восстанавливались кустарные промыслы по добыче извести и камня для двух ремстройконтор, добыча и заготовка дельфиньего жира для варки мыла в Балаклаве.

Рыбацкая община обеспечивала немецкие воинские части рыбой, частично рыбная продукция выдавалась населению по карточкам, пускалась в свободную торговлю.

С 14 апреля 1943 г. в Севастополе была разрешена свободная торговля. Имеющий патент обязан был ежедневно уплатить взнос 1 рубль (продающие продукты и домашние вещи на руках), 3 рубля (продающие на столах), 5 рублей (продающие на возах). Цены на рынках были высокими: десяток яиц – 120–150 руб., 1 кг сала или масла – около 1 тыс. руб.; булка хлеба – 180–200 руб. (средняя зарплата работающего 250–300 руб.). Ставка годового патента на промыслы менялась несколько раз. 27 декабря 1942 г. она составляла от 100 рублей (ремонт и чистка обуви, деятельность врачей, художников и других лиц свободных профессий) до 1400 рублей (рестораны, кафе и т. д.).

В городе работала больница для гражданского населения (в помещении школы № 14 и рядом стоящем здании) на 140 коек с отделениями: инфекционным, терапевтическим, гинекологическим и венерологическим. Персонал – 27 врачей и других медработников, в основном из числа бывших военнопленных. Для