Тео. Теодор. Мистер Нотт - Hashirama Senju

И всё же слова Дамблдора вызвали у него некоторый испуг и страх.

— Что вы имеете в виду, господин директор? — голос предательски дёрнулся на последних слогах.

— Как вы думаете, мистер Нотт, все ли маги видят чары, что наложены другими? Видят волшебство.

Теодор задумался. Раньше эта мысль не приходила ему в голову. Как будто бы это было нормой и данностью…

— Вы хотите сказать, что со мной что-то не так, профессор?

— Не совсем, мой мальчик. Я полагаю, что последствия трагедии, что разразилась тринадцать лет назад, стали причиной того, что у тебя есть такие… способности. Это большой дар, видеть чужие заклинания. Маги обычно видят лишь, хм, некоторые чары и проклятья, их лучи. Ты же развил, пусть и неосознанно, гораздо более глубокие способности. Видеть многие, если не все, чары в любом месте.

Тео закрыл глаза. Ну, конечно. Поэтому ему одному стало плохо на Астрономической башне.

— В предыдущий раз ко мне с такой проблемой обратился мальчик из древней, чистокровной, пусть и… переживающей не самые лучшие времена с точки зрения достатка, семьи. Он выбрал развивать свой дар, и сейчас, уже после Хогвартса, работает с самыми страшными проклятыми местами, потому что видит чары, наложенные на них, и может их снять. Это очень ценится, например, гоблинами. Не нужно бояться такого дара, мистер Нотт.

— Я и не боюсь, господин директор. Но вы же не для этого позвали меня?

— Очень хорошо, мистер Нотт, что вы не боитесь. Я думаю, что ваш декан разделяет, пусть и не показывает этого, волнение, что есть у меня. Я несу ответственность за всех студентов, а студенты интенсивно творят волшбу — с непривычки это может оказаться для вас ударом.

— Вы хотите мне предложить какое-то лечение?

— Стабилизацию. Любая способность, даже дар, хороши, когда можно использовать их себе во благо, а не страдать от её существования. Анимагия, например, как вы наверняка слышали на вводной лекции профессора Макгонагалл, это одна из таких способностей, а ликантропия — болезнь. Так и вашу способность можно развить упорными тренировками, а вас она может беспокоить… в разных случаях.

Теодор ощутил мурашки. Сравнение с оборотнями ему… не понравилось.

— Будь вы старше, конечно, можно было бы попробовать изучить окклюменцию, но… Я думаю, что мы с Северусом, то есть, с профессором Снейпом, постараемся разработать для вас зелье, что сняло бы побочные эффекты от вашего дара. Я вижу, что вы не боитесь его.

— Истинно так, профессор.

Дамблдор сцепил руки в замок, и вернулся в своё кресло за стол.

— В таком случае… я бы попросил вас, мистер Нотт, не ходить на третий этаж и не пытаться рассказывать никому, даже другим преподавателям, если вдруг вам будут задавать вопросы, что именно и где именно вы видите.

Взгляд Дамблдора стал колючим, и Тео на секунду испугался. Он вспомнил, что вынудил пойти Малфоя на дуэль, и как он и гриффиндорцы оказались связаны какой-то тайной.

— Кровавый барон, — продолжил как ни в чём не бывало директор, налив себе в чашку какого-то отвара, — рассказал мне, что вы поборник чести среди студентов дома Салазара. Это похвально. Но впредь, прошу вас, мистер Нотт… будьте благоразумны относительно правил. Правила не для того, чтобы их нарушали вы — или кто-то из ваших сокурсников.

Теодор кивнул, заворожённый невероятным сочетанием цветов в паре, поднимавшимся от кружки Дамблдора.

— Хорошо, господин директор.

— А за вашу шалость я сниму один балл со Слизерина. Можете идти, мистер Нотт. Советую воспользоваться камином.

Глава 9

Хэллоуин 1991 года, Хогвартс, Шотландия.

Несколько раз за октябрь Теодора вызывал под разными предлогами декан. Сначала он взял у него волос и образец крови, затем — слюну, и наконец, в канун Хэллоуина поставил перед Теодором фиал с зельем, выглядящим, как изумрудно-зелёный водоворот, что не останавливался ни на секунду.

— Вам не нравится цвет, мистер Нотт? Пейте, вкуса быть не должно, — усмехнулся профессор. Сегодня он даже был не слишком саркастичен — видимо, решение загадки с зельем доставило ему определённое удовольствие. Теодор снова вспомнил про Эдуарда из Лютного.

— Почему же, профессор, оно выглядит очень красивым!

— Что вы видите, мистер Нотт? Опишите, — заинтересованно подался вперёд Снейп.

— Изумрудно-зелёный вихрь, закрученный сам в себя, который продолжает движение, не оставаясь ни на секунду на месте.

— Занятно. Я вижу его как желто-рыжую жидкость, хотя упражнялся в том, что вам доступно с детства. Пейте, мистер Нотт.

Тео взял тяжёлую фиалу с несколькими пинтами зелья, и за несколько глотков отпил треть. В голове вдруг прояснилось, линии стали чётче, а вещи вокруг приняли другой цвет.

— Что-нибудь чувствуете?

— Профессор, так вот, почему вас называют «чёрным ужасом», — не до конца контролируя свои мысли, воскликнул Теодор. — Я думал, ваша мантия синего цвета, а это был цвет чар, да?

— Да, мистер Нотт. Не пейте пока — постарайтесь увидеть снова синий цвет моей мантии. Напрягитесь.

Тео сосредоточился — и, действительно, через секунду он снова увидел, как пульсирует синяя магия полосками на чёрной ткани. Он описал свои ощущения, и Снейп кивнул. Движение палочки — и фиала вылетела из рук Нотта, отправившись куда-то в другое помещение, где, как предполагал Нотт, была лаборатория.

— Можете идти, Теодор. Скоро начинается пир по случаю праздника, — Снейп скривился, но говорил спокойно.

— Спасибо, профессор… простите, а могу я вам задать один вопрос?

— Вопрос? — Снейп поднял бровь, показывая своим видом, что вопросы ему не нужны.

— Дело в том… простите, профессор. Вам известна фамилия Принц?

Снейп будто бы поперхнулся воздухом.

— Принц?!

— Принц.

— Почему вы решили меня спросить об этом, мистер Нотт? — от спокойного настроения не осталось и следа. Снейп за мгновение разозлился так, как злился на Лонгботтома.

— Дело в том, профессор, что… я полтора года назад в Лютном переулке познакомился с одним человеком, — затараторил Теодор. — Он никогда не учился в Хогвартсе, родился в Лютном. Торговал собой, как он говорил, и какой-то маг, который был его клиентом, распознал в нём Принца — и письмо из Хогвартса вроде бы это подтвердило… так вот, — заметив, что Снейп в ярости, Тео ускорился. — Когда я видел его в последний раз… он у меня кое-что покупал несколько месяцев… он попросил мне пообещать ему, что, если я увижу Принца, то расскажу ему о нём.

— А при чём здесь я, мистер Нотт?!

— Вы… простите, профессор! Вы чем-то сильно похожи на него. Я понимаю, что вы не относитесь к Принцам, но