13-й демон Асмодея. Том 4 - Алексей Игоревич Ильин

она отняла руку ото лба и посмотрела мне прямо в глаза. — Может, измерите мне давление хотя бы? И что-нибудь успокаивающее дадите. Я пока дошла к вам в кабинет, так устала. И никто, никто мне не помог. И даже вы продолжали сидеть и смотреть, вместо того, чтобы помочь дойти до стула. Вы же, в конце концов, мужчина.

— О как, — я медленно встал и прошёл в процедурную. В шкафу с мизерным количеством лекарств нашёл настойку валерианы, накапал в стакан и вернулся к своему столу.

Пока она потягивала противную жидкость, я измерил давление — сто двадцать на восемьдесят. Что с ней? Она сумасшедшая? Да нет, не похоже. Тогда что? Женщина, тем временем, допила валерьянку. Её лицо приняло страдальческое выражение.

— И вот так целыми днями. Понимаете, мой дорогой. Целыми днями я не могу нормально ходить, просто падаю, у меня повышается давление. Сто тридцать на восемьдесят! Это же катастрофа! И никто, никто не может мне помочь! А Владимир Семёнович вообще сказал мне, что я здорова! Нет, вы можете себе это представить? Я — здорова! Я что, похожа на совершенно здорового человека? — я прикусил язык, чтобы не сказать «да», и сочувственно кивнул, до конца не понимая, что же она от меня хочет. А женщина тем временем продолжила. — Вот доктор Кислова меня понимает. Она, как только меня увидела, когда я в Тверь приехала в Губернскую клинику, сразу закричала. Представляете, она закричала на меня: «Олечка, да как вы вообще ещё держитесь на ногах? Вам срочно нужно лечь в клинику, чтобы подлечиться!». Вот это доктор. Не то что этот…

Я попытался развернуть ауру, и тут, к своему ужасу, почувствовал, что она на эту странную женщину не действует. То ли она мухоморов с Мёртвой пустоши однажды переела, то ли ещё что, но на неё, мать её, не действовала демоническая аура пятого уровня! Резко свернув ауру, я понял, что начинаю испытывать чувство, близкое к самой настоящей панике. Самое главное, что эта Олечка всё говорила, и не давала мне вставить ни одного слова.

— Нет, вы только представьте, мой дорогой, я ведь не всегда была такой развалиной! Какой я была… А какие у меня были мужчины! Не смотрите на меня так скептически. Наверное, вам трудно представить, что у такой развалины, какой я сейчас являюсь, когда-то были мужчины. А я до сих пор все номера телефонов знаю наизусть. Даже международные! А что сейчас? И все, почти все те, которым я доверяю безоговорочно, все люди в белых халатах отворачиваются от меня! — Она посмотрела на меня суровым взглядом, а я внезапно понял, что означает то бегство медперсонала из амбулатории. И даже Настя сбежала, оставив меня с этой женщиной наедине.

— Эм, Ольга Ивановна, — я глянул на карточку, прочитав имя, и снова посмотрел на женщину. — Вы только успокойтесь… — Но она меня не слушала и продолжала говорить.

— Вот только доктор Пирогов в Твери всегда, как только видит меня, начинает возмущаться: «Ольга Ивановна, моя дорогая, как же ужасно вы выглядите. О чём только думает ваш лечащий врач? Пойдёмте-пойдёмте, я вам сейчас кофе приготовлю».

Я с тоской подумал о том, а почему тогда ты здесь сидишь, а не у Пирогова? И да, теперь я точно уверен, что за эпидемия чумы случилась и заставила всех медсестёр и Настю сбежать отсюда. Настя в амбулатории больше времени проводит, чем я, и уже, скорее всего, успела познакомиться с Островской Ольгой Ивановной, пятидесяти трёх лет от роду. А упомянутая Ольга Ивановна продолжала.

— Нет, вы только представьте себе, я сейчас лечусь в терапевтическом отделении в Губернской больнице, а мой лечащий врач Камолова — даже не назначила мне кокарбоксилазу, вы можете себе это представить? Зачем я вообще там лечусь, если мне не дают положенного лечения?

— Это действительно просто возмутительно, — поддакнул я, за что получил ослепительную улыбку.

Пока Ольга Ивановна набирала в грудь воздух, я вяло соображал, каким образом провитамин может являться основой какого-то лечения? Ведь для того, чтобы он начал хоть как-то действовать, необходим целый ряд цепных реакций. Был эффективен когда-то, в прошлом веке. Но остаются доктора, которые любят его назначать и по сей день. А кто-то очень любит эту жутко болезненную дрянь принимать внутримышечно и помногу, вот как в этом случае, например.

— А этот Звонарёв, который сейчас начмед, когда я легла в отделение, ещё был заведующим терапевтическим отделением. Он меня очень сильно оскорбил, понимаете?

Я кивнул, и тут же понял, что зря это сделал, потому что пациентка зарыдала, придвинувшись ко мне вплотную и упав мне на грудь. При этом она сквозь слёзы продолжила свой монолог:

— Он заявил, что мне не положен этот препарат! Для назначения этого препарата у меня нет показаний. Я этого просто так не оставлю! Я буду жаловаться! Я дойду до министра! Я добьюсь увольнения этого напыщенного идиота!

— Это, конечно, ваше право, но не могли бы вы немного отодвинуться? — я попытался вырваться и потерпел неудачу, почти такую же позорную, как с аурой. Хватка у Ольги Ивановны была стальная.

— Вы представляете, я говорю Камоловой, что мне очень плохо, а она даже не слушает меня! Даже осмотр делает через день. Скажите, неужели так трудно подойти утром к такому безнадёжному пациенту, как я, и померить давление? Нет, она лучше покрутится возле зеркала. Вы представляете? Она постоянно прихорашивается. Ах, мой дорогой, как же мне плохо.

— Я вам сейчас ещё успокоительного накапаю, — и я быстро вырвался и вскочил из-за стола. Подойдя к шкафу, накапал ещё валерьянки, подумав, выпил его сам, затем в другой стаканчик налил дозу Островской. Нет, я не понимаю, Камоловой, что, жалко препарат, который стоит дешевле спичек? Зачем доводить до конфликта? Похоже, в Твери Ольгу Ивановну уже не вывозят, раз она в Аввакумово поплакаться прилетела.

— Мой мальчик, мой Семён, он так переживает за меня. Всегда звонит, чтобы поинтересоваться моим здоровьем. Вот, буквально, вчера он звонил и кричал: «Мама! Мама, почему тебя не лечат, как положено⁈ Мама, я приеду и всем здесь покажу!» Он у меня такой умница. Начальник экспедиции нефтеразведки. — Да, я понимаю этого Семёна. Я бы на его месте, наверное, на Южный полюс экспедицию возглавил, лишь бы подальше от мамочки находиться.

В этот момент дверь в кабинет открылась, и на пороге появился