Граф Монте-Веро - Георг Фюльборн Борн

Ознакомительный фрагментона готова стать его союзницей. – Услуга за услугу, дорогая мисс. Помогите мне прибрать к рукам графа Монте-Веро, и я передам в ваши прекрасные маленькие руки весьма высокопоставленное лицо. Вы любите властвовать, я это знаю. Я доставлю вам, которая сумела сделать рабами своей воли царей пустыни, случай показать свою силу и ловкость и в другом, не менее легком деле; я ни минуты не сомневаюсь, что вы отлично справитесь с ним.

– Называйте вещи своими именами, любезный барон; полагаю, мы поймем друг друга.

– Принц Вольдемар до безумия влюблен в вас, от вас зависит сделать его чувство еще сильнее. Прежде вы должны мне позволить поднести ему дикий цветок, который он увидел здесь за городом и хочет сорвать, но я обещаю вам, что цветок этот скоро завянет для него! Принц – странная натура! Он с тем большей страстью преклонит колени перед вашим скипетром, чем скорее будет исполнено его желание сорвать тот дикий цветок.

– Перейдем теперь к сути вашего предложения, – сказала Леона.

– Вы имеете в виду графа? О, какое нетерпение! Это похоже на отвергнутую любовь.

Леона наказала дерзкого таким презрительным взглядом, что барон Шлеве, как бы прося прощения, смущенно склонил перед нею голову.

– К чему вы ведете весь этот разговор? Хотите всего лишь сказать, что принц меня любит? Я жду главной причины, побудившей вас пригласить меня сюда. Простите за откровенность, но ради этого сообщения мне не стоило предпринимать столь далекую поездку.

– В таком случае я буду говорить прямо: мы оба ненавидим графа! – Фон Шлеве понял свою собеседницу. – Я тоже люблю откровенность: мы оба ненавидим графа, – повторил он. – И вы должны передать его в мои руки, услуга с моей стороны – принц!

Леона неприязненно улыбнулась. Уже совсем стемнело; мисс Брэндон, величественная, словно королева из древних времен, стояла перед камергером, с нетерпением ожидавшим ответа.

– Значит, предлагаете заключить союз? – проговорила она, наконец, шепотом.

Барон невольно впился в нее взглядом.

– Непременно, милостивая государыня, и я надеюсь, что он пойдет нам обоим на пользу.

– Так сделаем же первый шаг!

– Прежде всего я должен просить вас сообщить мне сведения о графе Монте-Веро, они, вероятно, такого рода, что его падение будет неизбежно.

– Только падение? – спросила Леона, и барон понял смысл ее вопроса.

– Его гибель, мисс Брэндон, если прикажете, – уточнил камергер, рассчитывая, что тем самым скорее склонит Леону на свою сторону.

– Когда, завтра?

– Завтра вечером, а теперь – сведения!

– Они несложны, господин барон. Если граф Монте-Веро останется жив, я не могу принять предложения принца.

– Я понял, сударыня. Значит, завтра вечером графа надо завлечь в западню; он так же силен, как ловок и умен.

– Вы думаете, необходимы особые приготовления, чтобы заставить его прийти? – спросила Леона, но затем быстро прибавила: – Назначьте место, даю вам слово, что граф явится!

– Один?

– Если хотите, один.

– В таком случае потрудитесь устроить, чтобы он завтра вечером явился на перекресток дорог, находящийся близ рощи.

– Отлично! А вы имеете верного слугу?

– Я найду его. Есть человек, который охотно затевает ссоры и при этом обыкновенно прибегает к оружию; он меня не знает, но я знаю его; товарищи называют его Кастеляном.

Глаза Леоны заблестели.

– Место, назначенное вами, достаточно безлюдное и уединенное? – поинтересовалась она.

– Весьма уединенное. Потрудитесь назначить графу явиться в шесть часов вечера, уже будет достаточно темно. Могу ли я быть уверен в вашей услуге?

– Несомненно, барон, и на будущее можете смело располагать мною, – отвечала коварная красавица. – У меня тоже есть человек, который не остановится ни перед какими препятствиями, лишь бы сделать мне приятное.

– Вы имеете в виду преданного вам Гэрри?

– Угадали! Только он слишком вспыльчив и безрассуден, поэтому я только заставлю его, не говоря с какой целью, написать приглашение, которое, я надеюсь, достигнет своей цели.

– Вы волшебница, сударыня, – воскликнул он и, увидев, что Леона собирается к отъезду, добавил: – Через несколько дней я буду иметь честь справиться о вашем здоровье.

Эти слова смутно, как бы во сне, услышала в соседней комнате принцесса, придя в себя после обморока.

Когда Леона и барон Шлеве вышли наружу, на освещенную луной лужайку, последний обратил внимание своей спутницы на то, что слышал звуки, доносившиеся с другой стороны павильона или с опушки леса. Мисс Брэндон, которую Эбергард называл «графиней Понинской», поднялась на взгорок, чтобы оттуда обозреть всю местность; камергер, стараясь, по возможности, скрыть свою хромоту, последовал за ней.

Мы уже знаем, что они вдруг увидели перед собой того самого человека, которого только что поклялись убить, и не одного, а в сопровождении особы, появление которой привело камергера в неописуемое изумление.

После того как принцесса и граф Монте-Веро скрылись в лесу, Леона, демонически улыбаясь, подала своему единомышленнику руку в знак нерушимого союза. Содрогание вызвала бы эта ужасная пара, освещаемая бледным светом луны, у каждого, кому довелось бы их сейчас видеть.

Когда на следующее утро Эбергард проснулся в своей спальне в столице, куда королевский поезд прибыл уже далеко за полночь, перед его постелью, которая помещалась в большой прохладной комнате позади известного уже нам кабинета, стоял негр Сандок. Он походил на статую из черного мрамора. Черные руки в белых перчатках держали золотой поднос.

– Что это у тебя, Сандок? – спросил Эбергард по-португальски.

– Очень важное письмо, господин граф! – отвечал негр, многозначительно моргнув глазами.

– Уже письмо! – удивился Эбергард. – Кто и когда принес его?

– Какой-то неизвестный человек четверть часа назад.

Эбергард встал и схватил письмо, почерк был ему незнаком. Быстро развернув листок, он пробежал его глазами; с каждой строкой лицо его выражало все большее удивление.

Письмо было следующего содержания:

Господин граф! Я слышал, что вы ищете свою дочь, которую мне передала дама почти четырнадцать лет назад. Если вы желаете узнать подробности о ее местопребывании, потрудитесь явиться сегодня вечером в шесть часов без провожатых на перекресток дорог близ рощи. Если же вы явитесь не один, то труд ваш будет напрасен – вы никогда не услышите обо мне, так как я сегодня же вечером уезжаю отсюда.

Фукс, бывший канцелярист.

Эбергард, исполненный радости, перечитывал письмо человека, которого столько искал, он один только мог ему сказать, где его ребенок. И граф решил идти на предложенное ему свидание. На минуту у него мелькнула мысль, не довести ли это до сведения суда. Но тогда он, как сказано в письме, мог бы навсегда лишиться возможности узнать что-либо о своей дочери. Осторожная Леона хорошо обдумала свой план и, нужно отдать ей должное, исполнила свое дело