33 марта. Приключения Васи Голубева и Юрки Бойцова - Виталий Григорьевич Мелентьев

– Вот если бы посмотреть твою «профессорскую машину», мы бы с тобой из этих деталей сделали такую модель! Сама бы дома строила!

– А можно сделать? – восхищённо понижая голос и заглядывая в глаза Васе, спросил Женька.

– Не знаю… – коварно остановился на полпути Вася. – Нужно посмотреть.

– А ты знаешь что… знаешь… Давай пойдём и посмотрим.

– Так тебя ж мать не пустит! – почти презрительно сказал Вася.

– Ну и что? Ну и что? А мы пойдём и посмотрим. Она, знаешь, куда-то по хозяйству ушла. Пока она вернётся, мы уже дома будем.

– Неудобно, понимаешь… Скажут, что я тебя сманил.

– Вот ещё! Я что – маленький? Пойдём. Честное слово, это недалеко.

Вася дал Женьке уговорить себя, и они тихонько выскользнули за дверь. Женька потянул Васю к ближайшей стройке, но Вася сразу стал неумолимым:

– Мне нужно найти Ленскую улицу.

– Да зачем тебе Ленская? Она ж далеко.

– Нужно. Я жил на Ленской, понял? В доме двадцать один. Такой деревянненький домик.

– Да на что тебе деревянненький?

– Нужно – и всё. Веди!

Женька покорился. Они быстро миновали несколько улиц. Вася так волновался, что даже не замечал, что встречные посматривают на его необычный костюм с интересом. Но ни один из них не остановился, не стал удивляться вслух, а тем более смеяться. Ну идёт человек в зимнем, да ещё старомодном костюме – значит ему так нравится. Пусть себе идёт.

На Ленской, такой знакомой в прошлом, такой родной, Вася не увидел ни одного старого дома. Улица неузнаваемо изменилась. Всё было новое, и везде строились новые дома. Он даже растерялся. Старой улицы не было, не было и его дома. Вася подумал вначале, что Женька, по своей легкомысленности, привёл его на другую улицу. Но вдруг он увидел старую знакомую: почти чёрную внизу и всё ещё нежно-белую вверху, раскидистую берёзу. На всей улице была только одна такая красивая, такая раскидистая и старая берёза. И она стояла как раз против Васиного дома. Ошибиться Вася не мог. Правда, берёза немного постарела, но почти не изменилась, стала только ещё толще и раскидистей. Её крохотные нежно-зелёные листочки беспрерывно вздрагивали – рядом проносились самосвалы и грузовики, а чуть подальше, на том самом месте, где стоял когда-то Васин дом, суетились грейдеры и экскаваторы. В шум их моторов смело вплеталась звонкая птичья песня.

Пел скворец. Пел самозабвенно, запрокинув чёрную, будто отлакированную голову назад и прикрыв глаза. Пел весело, словно заражённый общим весельем труда.

И только один человек не радовался и не веселился. Он думал о том, что скворечню, на крыше которой пел скворец, мастерил он вместе с отцом. Он вспомнил, как он лазил на дерево, чтобы привязать птичий домик, и как мама кричала снизу:

«Слазь! Сейчас же слазь! Упадёшь!»

И как отец, задрав голову, добродушно посмеивался:

«Здоровый парень – не сорвётся. Я в его годы на мачты лазил».

Это было в День птиц, и скворечню ставили не для скворцов, а для синичек, потому что скворцов в Васино время в этих местах не бывало.

И вот прошли годы. По-прежнему стоит на своём месте раскидистая берёза с маленьким деревянным скворечником на вершине, и в нём уже живут весёлые голосистые скворцы, а человек, который делал этот птичий домик, теперь не имеет ни дома, ни родных. Да… Если бы рядом не стоял Женька, который наверняка бы осведомился насчёт больного зуба, впору было зареветь. Но делать нечего. Приходилось быть стойким и мужественным. В конце концов, люди переносили и не такие трудности. А тут просто вместо старого дома строят новый. Это ведь даже хорошо.

Пока Вася смотрел на скворечник, пока он думал о своей судьбе, Женька уже успел обежать стройку, вернулся и теребил Васю за рукав:

– Идём! Понимаешь ты, там такой дядька отличный есть – всё объяснит. Идём!

Вася нехотя пошёл за Женькой. Едва они свернули за огораживающий строительную площадку заборчик, Вася увидел огромную, очень высокую машину с гибким хоботом. Над ней возвышался подъёмный кран. Вот он взял прямо с автомашины оконный переплёт с подоконником, задвижками и стеклом, поднял его и осторожно установил на нежно-розовую стену. Двое рабочих помогли крану поставить переплёт на место.

К мальчикам подошёл высокий загорелый человек в комбинезоне со множеством кармашков и застёжек и спросил:

– Учиться пришли? Хорошее дело! А где же ваш учитель?

– Мы одни, – замирая, ответил Женька.

– Это хуже. Как бы не попали под кран…

– Да нет, дяденька! Мы тихонько. Мальчик вот приехал… издалека, никогда не видел такой машины.

Загорелый человек с интересом осмотрел Васю, его необыкновенную одежду и переспросил:

– Издалека, говоришь, приехал? Даже по телевизору не видал такой машины?

На первый вопрос Вася тактично не ответил, а отвечая на второй, сказал честно:

– Никогда не видел. Ни по телевизору, ни так.

– Да, брат, далековато, видно, живёте. Ну ладно, поможем. Раз такое дело, возьмусь за работу экскурсовода.

В это время подъёмный кран поднимал второй оконный переплёт, третий… десятый и наконец начал устанавливать двери, тоже совсем готовые – с ручками, электрическими звонками и почтовыми ящиками. Рабочие в это время подвели железные стены и закрепили их болтами. Дом сразу вырос на целый этаж.

– Заметили, что сделано? – спросил прораб. – Теперь смотрите дальше.

В огромной машине что-то зашуршало, загудело, и длинные хоботы опустились над металлической стеной, в которую одновременно упёрлись небольшие, мелко дрожащие брусья с резиновыми набалдашниками-вибраторами. Из хоботов полилась пенистая огненная масса. Брусья задрожали ещё сильней.

– Видел, как вибраторы работают! – сказал восхищённо Женька.

Через минуту хоботы и брусья присосались к другой стене, и опять полилась огненная жидкость.

– Что же это такое? – немножко испугался Вася. Раскалённый поток был слишком необычен.

– А вот это они стены делают, – пояснил, блестя глазами, раскрасневшийся Женька. – Туда воздух нагоняют, и они становятся такими… пузырчатыми.

– Куда нагоняют воздух? Кто становится пузырчатым?

– Ну, Вася, какой ты непонятливый! Это стены, значит. А воздух в них нагоняют…

– Ничего не понимаю, – честно признался Вася.

– И немудрено, – вмешался инженер. – Тебе, парень, – обратился он к Женьке, – нужно как следует заняться русским языком. Даже рассказать толком ничего не умеешь.

– А чего ж тут такого? – удивился Женька. – Воздух же нагоняют туда? Нагоняют.

– Послушай-ка лучше меня, Вася, – начал рассказывать инженер. – Давным-давно, кажется ещё в тысяча девятьсот пятидесятом году, в одной из лабораторий было получено удивительное стекло – оно не тонуло в воде, не