Приключения рыцаря из Милана - Виталий Васильевич Кулак

Солдат подошел к красивой деревянной двери, уважительно постучал в неё. Изнутри раздались какие-то слова, которые я совершенно не разобрал. Но тюремщику, видимо, они были знакомы, так как он открыл дверь и подтолкнул меня в спину, после чего я оказался в кабинете начальника тюрьмы. Солдат сразу же удалился, плотно закрыв за собой дверь.

– А, синьор да Рива! – воскликнул Лука Чизолла, откидываясь на спинку мягкого стула. – Проходите, прошу вас. Присаживайтесь.

Комендант Кастель-дель-Ово был само воплощение благожелательности и доброты. Это мне сразу же не понравилось. Когда с тобой так обращаются люди, от которых нельзя ждать подобного поведения, знай, что неприятности близко. «На устах мёд, а в сердце лёд», как говорил мой ныне покойный дед. Я не сильно удивился бы, если б он предложил мне выпить бокал вина.

– Спасибо, синьор Чизолла, – я присел на предложенный мне стул. – Так зачем вы меня вызвали?

Зная манеру общения неаполитанцев, а комендант Чизолла был коренным жителем Неаполя, я сразу же перешел к делу. В противном случае мы с ним потратили бы не менее часа, обсуждая самые разные вопросы, но не говоря о главном.

– Понимаете ли, синьор да Рива, с вами желает поговорить один синьор…, – мне даже показалось, что комендант смутился, чего от него никак нельзя было ожидать. Смутить такого человека как он не могла бы даже голая любовница, внезапно выбежавшая утром на лоджию подышать свежим воздухом. – Я думаю, вам будет полезна эта встреча. Подождите, пожалуйста, две минуты.

После этих слов синьор Чизолла встал из-за стола, подошел к двери, ведший в какое-то внутреннее помещение, и вышел. Я остался один в кабинете начальника тюрьмы. День подходил к концу. Окна в кабинете Чизоллы были открытыми. Я с удовольствием дышал свежим морским воздухом. В кабинете приятно пахло какими-то маслами и кожей, но не застарелой, а новой.

Прошло не менее десяти минут, прежде чем внутренняя дверь открылась, и в кабинет вошел незнакомый мне мужчина. Всё это время я сидел неподвижно на стуле. Меня не покидало чувство, что за мной кто-то внимательно тайно наблюдает. Возможно, наблюдал тот человек, который теперь занял место Чизоллы.

Незнакомец молча сидел на стуле, внимательно рассматривая меня. Я же в свою очередь смотрел на него.

Это был мужчина довольно высокого роста, что ощущалось, даже когда он сидел, с ухоженной внешностью и скорее пожилой, чем средних лет. Ему было лет пятьдесят, не меньше. Взгляд уверенный и гордый. На незнакомце надет черный плащ, который обвивает всё его гибкое тело. Оружия я не заметил, хотя не сомневался, что под плащом у него найдется острый кинжал. Раньше я этого человека никогда не видел, но мог поклясться, что передо мной сидит богатый дворянин, причем вряд ли он был уроженцем итальянского юга, скорее всего его корни где-то на севере Италии.

– Здравствуйте, синьор да Рива, – наконец прервал молчание незнакомец. – Разрешите представиться, меня зовут Никколо Роцци. Я думал, что вы не такой худой, как оказалось на самом деле.

Вообще-то меня нельзя назвать худым, просто шестимесячная королевская диета, состоящая исключительно из рыбной похлебки, не способствует сохранению хорошей физической формы. Объяснять это незнакомцу я не собирался, и поэтому только ухмыльнулся, надеясь, что гримаса получилась не слишком пугающей. Гость коменданта тюрьмы сразу же добавил:

– Впрочем, то, что в тюрьмах кормят отвратительно, всем известно. Надеюсь, синьор, вы скоро уладите все свои недоразумения с королевскими чиновниками, и вас отпустят.

– Синьор Никколо, давайте говорить прямо. Не нужно терять времени даром. За шесть месяцев, что я провел в этих стенах, у меня порядком расшатались нервы. Если вы хотите мне что-то сказать – говорите. Если нет – я, пожалуй, пойду обратно в камеру. На ужин обещали свежую похлебку из скумбрии.

Может быть, мои слова были немножко грубы, не спорю, но мне хотелось получше узнать человека, попросившего встречу со мной, и давшего, видимо, большую взятку начальнику тюрьмы. Кем бы ни был незнакомец, но терпения ему не занимать.

– Вы, конечно, правы, синьор да Рива. Я действительно хочу с вами кое о чем поговорить. Это очень конфиденциальный разговор. Я надеюсь, что если вы не согласитесь с моим предложением, то не станете о нем никому рассказывать. Не так ли, синьор?

– Конечно. Вы, наверное, кое-то узнали обо мне, прежде чем прийти сюда, и знаете, что я не имею привычки болтать попусту. Поэтому насчет конфиденциальности можете не переживать, – сказал я, подумав, что есть более надежный способ сохранения тайны, чем обещания дворянина.

– Позвольте тогда вначале отметить, что я слышал о вас много хорошего. Меня уверяют, что вы настоящий рыцарь, человек слова, благородный и отважный. Вы всегда выполняете данное обещание, что в наши дни можно считать еще одной добродетелью. Мне также известно, что вы хороший солдат. Представьте себе, кое-кто еще помнит, как вы в 1299 году отличились в битве при Фалконаре8.

Я тоже никогда не забуду то сражение в Сицилии на равнине Фалконара, между Марсалой и Трапани, когда погибло так много моих товарищей. На той равнине остались лучшие кавалеристы Неаполя, бывшие когда-то настоящим украшением неаполитанского рыцарства.

– Еще я слышал, что адмирал Руджеро де Лория9, – продолжал таинственный посетитель, – был о вас хорошего мнения. Это о многом говорит. Вы неплохо дрались под флагом этого сицилийско-каталонского адмирала, только я не пойму как вы к нему попали. Впрочем, это не мое дело.

И это тоже было правдой. Довелось мне несколько лет после бегства из Милана (об этом я, возможно, расскажу когда-нибудь потом, с вашего позволения, если, конечно, хватит времени и сил, и не помешают враги, которых, вообще-то, в последние годы стало гораздо меньше, чем раньше), поскитаться по Южной Италии и по Сицилии, пока не обосновался, наконец, в Неаполе. Так получилось, что мне взбрело в голову по юности и от безденежья записаться в армию адмирала Роджеро де Лория, у которого как раз сицилийский король Федерико II10, младший сынишка умершего в 1285 году Педро Арагонского11, отобрал его земли и замки. Естественно, гордый каталонский дворянин этого просто так оставить не мог. Он попытался вернуть свои сицилийские владения, но не тут-то было. В битве при Катандзаро12, где и мне довелось побывать, Федерико II нас разбил, оставив ни с чем не только де Лорию, но и меня с еще тремя сотнями бедных