Русский Севастополь - Александр Борисович Широкорад

Осенью 1855 г. под Севастополем англичане применили четыре 8-дм (203-мм) пушки Ланкастера. В октябре 1855 г. пушки Ланкастера вели огонь вдоль Воронцовской дороги и Кален-балки.

Однако 5 ноября 1855 г. три 8-дм пушки Ланкастера разорвались и далее не использовались.

Как видим, нарезные орудия не сыграли существенной роли при осаде Севастополя, но они интересны как первый опыт применения нарезных орудий в бою.

Русские пароходо-фрегаты к 27 августа не утратили боеспособность и могли попытаться ночью прорваться в безопасное место, например, в Днепро-Бугский лиман. Тем не менее командование отдало приказ затопить все пароходы в севастопольских бухтах.

Двое суток противник не решался войти в объятый пламенем оставленный город: повсюду раздавались оглушительные взрывы. Покидая Южную сторону, русские взорвали пороховые погреба, склады и батареи. 28 августа в два часа дня взлетела на воздух Павловская батарея.

После оставления Южной стороны Севастополя активные боевые действия в Крыму уже не велись. Лишь в ноябре 1855 г. русский отряд под командованием полковника И.Д. Оклобжио в Байдарской долине успешно атаковал лагерь французов в сёлах Бага (ныне Ново-Бобровка) и Уркуста (Передовое).

1 сентября 1855 г. союзники открыли огонь по Северной стороне Севастополя. Русские артиллеристы повели частую и удачную стрельбу по позициям противника на Южной стороне. 3 сентября им удалось взорвать пороховой склад. Врыв был такой силы, что в главной квартире англичан вылетели из окон стёкла, погиб 71 человек, из них 6 офицеров, 183 человека были ранены. Канонада с обеих сторон не прекращалась. Французам даже пришлось замуровывать в домах окна, выходящие на Северную сторону, чтобы в них не влетали бомбы.

Союзники назначили комиссию для описания имущества и ценностей, оставшихся на Южной стороне Севастополя. Французы, а особенно англичане, стали отправлять из Севастополя захваченные трофеи. Только англичане вывезли 875 чугунных орудий, из них 93 негодных для стрельбы, и 89 медных пушек, в том числе 40 мортир и 24 единорога. Французы захватили 88 медных орудий, позже сардинцы переправили в Геную ещё 18 русских пушек. Но в основном солдаты союзных армий занимались грабежом и «будучи в бездействии… предались пьянству, подобно тому, как во время пребывания в Варне и Галлиполи», – писал корреспондент «Таймс»[28].

Уже 170 лет отечественные историки считают, что мирный договор, подписанный в Париже в марте 1856 г., был позором для России. Причем самым унизительным было запрещение России иметь военный флот на Чёрном море. Формально на бумаге всё выглядело благопристойно – на Россию и Турцию налагались вроде бы одинаковые ограничения.

Оба государства должны были ограничить свои военно-морские силы на Чёрном море шестью судами водоизмещением до 800 тонн и четырьмя судами водоизмещением до 200 тонн, и не должны иметь морских арсеналов на Чёрном море. Для турок это было пустой формальностью, ведь в целом на султанский флот не накладывалось никаких ограничений. И при необходимости весь турецкий флот за сутки мог проследовать из Мраморного моря в Чёрное. Россия же фактически лишалась с таким трудом созданного флота.

Мало того, в статье XIII Парижского трактата говорилось: «Турецкий султан и император всероссийский обязуются не заводить и не оставлять на сих [т. е. черноморских. – А.Ш.] берегах никакого военно-морского арсенала».

Таким образом, статья XIII ставила крест на Севастополе, как на военно-морской базе, так и как на крепости.

Глава 7. Севастополь после Крымской войны

В июле – августе 1856 г. союзные войска покинули Южную сторону Севастополя. Прибывший на Южную сторону русский офицер писал:

«Увидя Севастополь вблизи, мы его не узнали: Николаевского, Александровского и Павловского фортов – нет! Город почернел от пожаров и безжизнен. При виде этого огромного кладбища, при воспоминании всего происходившего тут, сделалось так грустно, что невольно выступили слезы… Тяжело было смотреть на запустение приюта моряков, где ещё недавно было столько жизни и отваги»[29].

Графская пристань была сильно разрушена. На площади за ней лежали одни развалины: на месте Екатерининского дворца интервенты поставили кабак. Офицерский клуб, дома Нахимова, Истомина и почти все другие на Екатерининской улице разрушены. Адмиралтейская башня оказалась целой, но городские часы с неё были сняты и поставлены в главной квартире французских войск, а затем увезены.

Офицеры осмотрели руины Морской библиотеки. «Мы нашли её, – с грустью писал офицер, – обгорелою и в развалинах: мраморные статуи, барельефы и сфинксы – увезены; пьедесталы же мраморные, которых не могли унести, – разбиты»[30].

Уходя из города, англичане разрушили занятые ими здания и погрузили на корабли всё, что представляло собой какую-либо ценность, в том числе даже мраморные ступени парадной лестницы Морской библиотеки.

По настоянию канцлера Горчакова в 1864 г. официально была упразднена Севастопольская крепость. Орудия вывезли в Николаев и Керчь, артиллерийские роты расформировали. Была упразднена должность военного губернатора, а Севастополь вошёл в состав Таврической губернии. Первоначально Севастополь включили в состав Симферопольского, а затем Ялтинского уездов.

В феврале 1856 г. генерал-адмирал великий князь Константин Николаевич предложил Александру II «учредить на Чёрном море в самых больших размерах частное Пароходное общество на акциях, которое содержало бы постоянно сколь возможно большее число самых больших пароходов, построенных с таким расчётом, чтобы, когда понадобится, правительство могло нанять или купить их для перевозки десанта и обращения в боевые суда».

Правительство заявило о приобретении 6670 из 20 тысяч акций (первоначально уставный капитал составлял 6 млн рублей), на 2,1 млн рублей.

Первым директором «Русского общества пароходства и торговли» (РОПиТ) был назначен контр-адмирал Николай Андреевич Аркас.

Уже в начале 1857 г. Н.А. Аркас оформил покупку за границей 10 готовых пароходов, к концу того же года было куплено уже 18 пароходов. Остановлюсь на трёх из них: пароходах «Юнона», «Церера» и «Паллада». Их водоизмещение составляло 1340 т. Пароходы предназначались для работы на дальних зарубежных линиях, в первую очередь до Константинополя и Марселя. 17 мая 1857 г. начались пробные рейсы РОПиТа.

Через Севастопольский порт суда проходили в другие порты Чёрного и Азовского морей, в частности, в Таганрог под загрузку пшеницей.

Одной из важнейших задач, стоявших перед РОПиТом, было создание собственной судостроительной и судоремонтной базы. Правление РОПиТа обратилось к правительству с ходатайством о передаче ему территории Лазаревского адмиралтейства. 24 марта 1858 г. император Александр II утвердил проект по возведению для РОПиТа эллинга в Севастополе. Правительство дало разрешение на безвозмездную аренду территории адмиралтейства с использованием имеющегося камня и фундамента для постройки мастерских.

Однако лишь в 1869 г. на севастопольском заводе РОПиТа было построено первое судно – железная шхуна «Первенец» водоизмещением 700 т.