Схватка (повести о чекистах) - Юзеф Янушевич Принцев

с похмелья и еще более ожесточившийся оттого, что в доме у Белкина не нашлось ни капли спиртного, он отыгрывался на Дорис, изображая из себя тюремщика. Ей беспрепятственно разрешалось ходить по квартире, готовить еду на кухне, но дальше порога входной двери ее не пускали. За продуктами посылалась престарелая соседка Белкина, Полина Алексеевна, и как ни пыталась Дорис уговорить Черного отпустить ее в магазин вместе со старушкой, Черный стоял на своем. Тюремные порядки были ему хорошо знакомы, и роль надзирателя доставляла какое-то садистское удовлетворение. Днем он не разрешал Дорис ложиться на диван, вечером кричал: «Отбой!» — и гасил свет. Тупые эти шутки выводили Дорис из себя, но она сдерживалась и уходила в комнату Полины Алексеевны. Та поила ее чаем и показывала пожелтевшие от времени фотографии, хранящиеся в семейном альбоме.

Так прошло два дня. На третий день, вечером, зазвонил телефон. Белкин снял трубку, выслушал сказанную ему короткую фразу, изменился в лице и, обернувшись к Дорис и Черному, сказал:

— «Свадьба» — завтра!

Все эти дни они ждали этого условного звонка, и все-таки он застал их врасплох. Может быть, именно в этот вечер поняли они до конца, на что решились, и вместе с волнением пришли вдруг растерянность и страх от близости этого решающего часа.

Белкин в который уже раз перекладывал свои тщательно упакованные свертки. Сначала он уложил их в чемодан, потом в рюкзак; решив, что рюкзак не очень-то подходит к парадному жениховскому костюму, остановил свой выбор на фирменной дорожной сумке. На дно положил свернутый в трубку коровинский пейзаж и обернутые ватой фарфоровые статуэтки, сверху кинул несколько ненадеванных рубашек в магазинной упаковке, спортивную куртку. Потом ходил из комнаты в комнату, выходил в коридор, шел на кухню, возвращался обратно и, усевшись в углу, молча посматривал то на Дорис, то на Черного.

Тот, судя по всему, никаких эмоций не испытывал. Разжился на кухне подсолнечным маслом из запасов Полины Алексеевны и, расстелив на столе газету, смазывал пистолет.

У Дорис раскалывалась голова. То ли она очень волновалась или от нехватки свежего воздуха, но боль была нестерпимой. Она распахнула окно и полной грудью вдохнула сыроватый после недавнего дождя воздух.

— Не высовываться! — гаркнул от стола Черный.

— Голова болит! — пожаловалась Дорис. — Я выйду на полчасика!..

— Прогулки запрещены! — резвился Черный. — Не нарушай режима. В штрафной изолятор посажу!

— Где он у тебя? — огрызнулась Дорис.

— В стенном шкафу! — захохотал Черный.

— Шуточки у тебя! — вяло запротестовал Белкин и обернулся к Дорис. — У меня пирамидон где-то был... Посмотри...

— Смотрела! — отмахнулась Дорис. — Нет у тебя ничего!

— У Полины спроси, — посоветовал Белкин и опять тупо уставился в одну точку.

Дорис вышла в коридор, постучалась в дверь Полины Алексеевны и, услышав ответное: «Входите, кто там?» — вошла в комнату.

— Тетя Поля, у вас от головной боли есть что-нибудь? — спросила Дорис.

— Отродясь лекарств никаких дома не держала! — оторвалась от вязанья Полина Алексеевна. — У тебя, что ли, болит?

— Шагу ступить не могу! — пожаловалась Дорис.

— Может, в аптеку сходить? — с готовностью предложила Полина Алексеевна.

— Тетя Поля, милая! — обрадовалась Дорис. — Если можно!

— Ты только на бумажке напиши, какое лекарство, — поднялась со стула Полина Алексеевна. — Не разбираюсь я в них!

— Напишу, тетя Поля... На чем только? — оглядела стол Дорис.

— А вот! — Полина Алексеевна оторвала клочок от газетного листа. — Хватит места?

— Хватит. — Дорис взяла карандаш, написала что-то на полях газеты и оглянулась на плотно прикрытую дверь. — Тут номер телефона. Когда вам ответят, скажете: «Маруся заболела ангиной, пойдет к врачу завтра». Запомнили?

— Чего ж не запомнить? — Полина Алексеевна даже обиделась. — А лекарство-то какое?

— Любое. Пирамидон, цитрамон... Неважно!

— Про Марусю, значит, важнее? — с хитрецой взглянула на нее Полина Алексеевна.

Дорис молча кивнула, сунула ей в руку записку и вышла из комнаты.

Главные воздушные ворота города находились в южной, противоположной стороне, а небольшой аэропорт Смолячково связывал с городом северные, приграничные районы, расстояния были короткими, рейсы предназначались в основном для местных туристов, и по сравнению с главным аэропортом, с его международными линиями, компьютерной техникой, количеством аэродромных служб, смолячковский казался неказистым, маленьким и очень напоминал аэродромы тридцатых годов, когда гражданская авиация у нас только набирала силу.

В эти ранние часы аэродром был еще пуст, и в утренней тишине особенно громкими казались звуки моторов подъезжающих автомашин.

— Группа на месте! — послышался в динамике голос майора Савельева.

— Ждите сообщений.

Курнашов переключил связь и взглянул на часы. Неужели ложная тревога? Но Пятая не стала бы передавать неуточненные сведения. Да еще с таким риском! Чем-то выдала себя, и ее решили проверить: сообщили неверную дату и надеются, что мы каким-то образом обнаружим свои намерения? Может быть и такое! Если акция намечена на сегодня, пора им появляться на свет божий!

— Первый! — раздался голос в динамике. — Я — Шестой.

— Первый слушает.

— Шофер с женой и дочерью вышли из дома. Направляются к стоянке такси.

— Продолжайте наблюдение.

— Понял.

Кажется, зашевелились! Неужели так и не сказал жене, чем она с дочерью рискуют? Мог и не сказать, характера у него на это хватит! А может, и хорошо, что не сказал? Следствие учтет, что ни жена, ни дочь о намеченной акции не знали. Надо предупредить, чтоб с девочкой были поосторожней. Не напугать бы!

Где же Юрист? Опять его штучки? На эффект бьет? Объявится в последнюю минуту. Артист! А если это не спектакль, а репетиция? Учебный сбор? Проверка готовности? Решающая акция произойдет все-таки двадцатого, сегодня же последняя разведка? А мы себя выдадим с головой?!

Курнашов переключил связь на себя:

— Третий! Я — Первый. Как слышите?

— Слышу вас хорошо.

— Что с Юристом? Почему молчите?

— Юрист не появлялся. На телефонные звонки не отвечает.

Неужели все-таки еще один разведывательный полет? Вполне может быть! Распределят места в самолете, еще раз проверят, где приземляется самолет в Заозерске, когда выходит из кабины второй пилот. Могут обойтись без Юриста!

Какие еще могут быть варианты? Юрист в последнюю минуту отказался от участия в «Свадьбе»? По каким соображениям? Почувствовал опасность провала? Почему тогда не предупредил остальных? Объяснился наконец