Прорыв блокады Ленинграда. Операция «Искра» - Вячеслав Альбертович Мосунов

было выдвинуть вперед и установить орудия «прямой наводки», которые подавили бы огонь противника. В какой-то мере красноармейцев могли выручить минометы, но минометные полки как раз в этот момент начали передислокацию. С этого же момента можно смело начинать вести хронологию очередной битвы за Синявинские высоты. Вскоре эпицентр боевых действий должен был переместиться туда.

В итоге дивизия Фетисова все же вышла к станциям Синявино и Подгорная. У нее еще оставался шанс – всего одна удачная атака могла решить исход всей «Искры» «чистой победой»! Ведь потеря Синявинских высот означала моментальный развал всей немецкой обороны севернее. При всей своей важности Рабочий поселок № 5 был лишь выгодным рубежом обороны на болотном участке. А Синявинские высоты являлись ключевым транспортным узлом, который еще и господствовал над всей местностью. Отсюда открывалась и дорога на Мгу. К сожалению, на такой успех можно было только надеяться.

В результате полного срыва первоначального плана наступления штаб 2-й Ударной армии начал разворачивать силы своего второго эшелона для удара в другом направлении. Теперь, используя успех 256-й стрелковой дивизии, предполагалось наступать на юг, перерезая Архангельский тракт, обходя Синявино с востока и выходя в район плохо промерзших болот около высоковольтных линий. Первый шаг к исполнению этого плана был сделан, когда приказом В.З. Романовского в бой было решено ввести 191-ю стрелковую дивизию полковника П.А. Потапова. Она должна была наступать в стыке 256-й и 327-й стрелковых дивизий. Несколько раз задачи для дивизии менялись, и окончательно их определили так: дивизия должна была овладеть дорогой Синявино – Гонтовая Липка.

Последние бои у Гайтолово и Тортолово

14 января 8-я армия вновь перешла в наступление. Оно началось после артиллерийской подготовки продолжительностью 30 минут. 80-я стрелковая дивизия была встречена сильным огнем противника. Никаких серьезных успехов у дивизии за этот день не получилось. Общие ее потери за три дня боев составили до 1900 человек. Это просто чудовищные цифры, свидетельствующие о силе германского огня.

Относительно свежая 364-я стрелковая дивизия вместе с танками 25-го танкового полка, 502-го и 107-го отдельных танковых батальонов (всего 20 танков) наступала на 1-й Эстонский поселок. Дивизия в ходе наступления имела незначительное продвижение. При подходе к переднему краю танки подверглись интенсивному обстрелу тяжелой артиллерией, в результате чего за день сгорело 6 машин, а 4 были подбиты. В 12 часов 5 минут часть советских танков с десантом ворвались на опушку леса юго-западнее Гайтолово, где вели бой. Предполагалось развить достигнутый успех. Дивизия должна была произвести перегруппировку к своему правому флангу и продолжать наступление. За день ее потери составили 478 человек убитыми и 985 ранеными.

В вечернем донесении 1-я пехотная дивизия подвела итоги этого дня, оказавшегося для нее достаточно напряженным. Немцы доложили в штаб корпуса, что большая часть атак отбита. Только в районе Гайтолово и ручья Черного их оборона несколько прогнулась под напором 8-й армии. К сожалению, рассчитывать на то, что эти успехи разовьются во что-то более серьезное, не приходилось. Немецкие командиры были уверены, что во всех случаях никакой опасности больше нет, а их контратаки исправили положение[109].

73-я морская стрелковая бригада особых успехов в наступлении не добилась. С ее боями у Тортолово связан достаточно широко известный эпизод, который упоминается в целом ряде книг. Например, он подробно описан в очерке бывшего командира бригады И.Н. Бураковского «Человек-легенда»[110]. После дневной неудачи Тортолово удалось захватить неожиданной ночной атакой бойцов бригады, провести которую предложил командир 3-го батальона майор И.В. Яркин. Группа бойцов его батальона смогла занять часть немецких траншей, но дальше продвинуться не смогла. И.Н. Бураковский приводит рассказ о взятом Тортолово и том, что в боях за удержание захваченного немецкого опорного пункта отличился разведчик бригады Н. Чекавинский, которому оторвало руку, но он, тяжело раненный, продолжал командовать боем почти целый день. Однако, как водится, на самом деле все было совсем по-другому.

Для начала стоит упомянуть о том, что эта история не находит подтверждения в немецких документах. Если изучить все доступные современному исследователю источники, начиная с донесения корпуса в штаб 18-й армии, корпусные документы и документы собственно 1-й пехотной дивизии, мы не найдем там упоминания о какой-либо удачной ночной атаке красноармейцев. На этом автор мог бы и успокоиться, но отдельные пытливые читатели могли бы сказать, что немцы специально скрыли от нас подробности своей неудачи. Эта версия с легкостью разрушается на корню. И делается это при помощи информации уже из советских документов.

Дело в том, что в имеющихся в открытом доступе выписках из журнала боевых действий 8-й армии также нет упоминаний о каких-то наших успехах в ночных атаках. Говорится только о том, что 73-я морская стрелковая бригада одним батальоном в 6 часов утра без артиллерийской подготовки пыталась взять Тортолово. Выдвинувшись на 200 м, батальон попал под сильный огонь артиллерии и минометов и был вынужден отойти в исходное положение.

Более того, доступен наградной лист Н. Чекавинского, из которого становится известно, что его действительно наградили орденом Отечественной войны, и он впоследствии служил заведующим складом. Ни о его командовании группой, ни о ночном поиске не упоминается[111].

Все же стоит заметить, что похожий эпизод был в действительности, вот только произошел он чуть позже и кончился вовсе не удачным штурмом немецкого опорного пункта.

Несколько забегая вперед, расскажем о нем, чтобы закрыть дело с Чекавинским и более к нему не возвращаться. В ночь на 16 января штурмовые группы от 2-го и 3-го батальонов 73-й бригады должны были овладеть Тортолово. Обе группы вышли в темноте навстречу друг другу. И те и другие посчитали, что наткнулись на немцев. Получился короткий и бессмысленный бой, в результате которого 2 человека были убиты и 8 ранено. Как потом выяснилось, заблудился лейтенант Филиппенков, командир штурмовой группы 2-го стрелкового батальона[112].

В итоге всех действий сил фронта выполнить задачу, поставленную приказом от вечера 13 января, не удалось. Вспомогательный удар 8-й армии потерпел полную неудачу. 2-я Ударная армия застряла. Штаб фронта, объясняя ее неуспех за 14 января, «перенес» в донесении «наверх» немецкую контратаку в районе рощи «Круглой» с 13 января на этот день. Стандартный метод сокрытия своих неудач начал работать. В то же время штаб фронта считал, что войска 2-й Ударной армии полностью окружили вражеские гарнизоны в Липках и Рабочем поселке № 8. Это в тот момент было не так. Единственный правильный, но вполне очевидный вывод, сделанный Мерецковым и его людьми, состоял в том, что немцы всеми силами пытаются не допустить