Миссионер поневоле - Андрей Алексеевич Ворфоломеев

оказалось несложно. Тот, в буквальном смысле, ухватился за своего нового друга. Вскоре, Александр стал приводить к Глебову и других молодых людей, также интересовавшихся историей России и, по странному совпадению, являвшихся выходцами из знатных (в прошлом) аристократических семей.

Таким образом, почва для будущей «организации» оказалась готова. Стороннему наблюдателю и впрямь могло показаться, будто вокруг Глебова начало формироваться некое промонархически настроенное сообщество. При этом, многие фигуранты «Престола» ещё и служили в Красной армии. Да не абы где, а на штабных должностях! Чем не лакомая приманка для германской разведки?

Впрочем, любая, даже самая убедительная версия требует своей проверки. Без этого, она так и грозит остаться простым бумажным творчеством. Претворением в жизнь легенды о «Престоле» и должен был заняться советский агент Александр Демьянов. В декабре 1941 года он перешел на лыжах линию фронта, якобы под предлогом добровольной сдачи немцам в плен. Однако там к «перебежчику» отнеслись с явным подозрением. Главной причиной послужило то обстоятельство, что Демьянов уцелел, пройдя по немецкому минному полю, о котором наша фронтовая разведка, в свою очередь, ничего не знала. Получается, Александр остался в живых только чудом! Непростительная накладка! Немцы же, разумеется, подобному везению просто не поверили. Они подозревали, что имеют дело с опытным разведчиком, заброшенным в их тыл с далеко идущими целями.

Последовали долгие и изнурительные допросы. Демьянов ни в чем не сознавался. Лишь продолжал утверждать, что перешел линию фронта добровольно, с целью предложить немцам свое сотрудничество, а о минном поле даже не догадывался. Тогда в один, далеко не прекрасный день, его повели на расстрел. Надо отдать должное Александру. Может, в свое время, его и склонили к сотрудничеству с органами помимо собственной воли, однако теперь он не дрогнул. Да и немцы расстрел просто инсценировали. Это послужило некоей первичной проверкой. Потом вскрылось, что ещё в довоенных документах абвера Демьянов проходил под кодовым именем «Макс», в качестве подходящего объекта для вербовки. Подтвердились и распускаемые им о своей семье сведения, в среде сотрудничавшей с немцами русской эмиграции.

Тогда Александра перевели в Смоленск. Тон бесед стал более благожелательным. Это означало, что офицеры абвера поверили ему. И решили использовать в собственной игре. Перед «Максом» поставили задачу вернуться в Москву и, опираясь на свои связи в «Престоле», постараться проникнуть в Генеральный штаб Красной армии. Ну и ещё, попутно, заняться организацией диверсий на железной дороге. Словно, это так просто! Правда и подготовить его решили соответствующим образом. Демьянову пришлось прослушать курс в специальной разведшколе абвера, которой, помимо подрывного, преподавали ещё и шифровальное дело, а также основы работы на рации. Впрочем, все это было ему уже знакомо. Но приходилось скрывать собственные навыки, дабы не вызвать излишних подозрений!

В феврале 1942 года «Макс», вместе с двумя другими агентами из числа перебежчиков, был сброшен с самолета в советском тылу в окрестностях Ярославля. В ветреную и снежную погоду все трое потеряли друг друга из виду. Александр в одиночку добрался до Москвы, где сразу вышел на связь с органами НКВД и, первым делом, дал ориентировку на своих недавних «товарищей» по десантированию. Вскоре те были арестованы. Сам же «Макс» развернул рацию и вышел в эфир с известием о благополучном прибытии и готовности к дальнейшей работе. Обрадованные немцы начали отправлять ему на помощь специальных курьеров-боевиков. Ну, чтобы столь ценный агент не рисковал понапрасну, принимая личное участие в проведении диверсий. Отныне, на Демьянове оставалось лишь общее руководство, а взорвать рельсы на железной дороге или подсыпать яд в резервуар водозабора могли исполнители и попроще. Естественно, что все они незамедлительно арестовывались нашей контрразведкой. Некоторые, в свою очередь, перевербовывались и соглашались принимать дальнейшее участие в радиоигре. Только теперь они сообщали немцам специально подготовленные на Лубянке факты, создавая видимость успешной работы вражеской агентурной сети в советском тылу. Для подтверждения этого, в центральной прессе даже было опубликовано несколько глухих сообщений о некоей диверсии, якобы имевшей место на железной дороге под Горьким.

Одновременно, продвигался вверх по карьерной лестнице и Демьянов. Согласно легенде, организация «Престол» смогла сплести обширную сеть в среде бывших царских офицеров, продолжавших служить и в Красной армии. Вплоть до самого маршала Бориса Михайловича Шапошникова! Вот якобы благодаря этим связям, «Макса» и удалось пристроить на должность младшего офицера связи в Генштаб. А значит, появилась возможность подсовывать немцам дезинформацию уже стратегического характера. Правда, вскоре Шапошников стал хворать и от активных дел совсем отошел. Тогда Демьянова оперативно «переключили» на окружение Константина Константиновича Рокоссовского. Пусть из плеяды новых военачальников, но поляк, подвергался репрессиям и, с этой точки зрения, для советской власти, человек явно подозрительный!

Однако долго водить немцев за нос одной ложной информацией вряд ли было возможно. Для поднятия престижа «Макса» требовалось, хоть изредка, сообщать и нечто более правдоподобное. В конце 1942 года высшее командование РККА решило провести сразу две стратегические наступательные операции – «Уран» и «Марс». Соответственно, окружение 6-й армии Паулюса под Сталинградом и разгром немецкой группы армий «Центр» в районе Ржева. Первая сулила гораздо больше шансов на успех и потому, в качестве своеобразной жертвы радиоигры «Монастырь», был выбран «Марс». Демьянову позволили сообщить противнику некоторые подробности плана советского наступления против Ржевского выступа. Немцы ждали там удара и сумели его отразить. Зато окружение войск Паулюса в Сталинграде стало для них полнейшей неожиданностью. При этом, «Макс» оставался вне всяких подозрений. Ведь даже среди высшего генералитета вермахта мало кто верил, что обескровленная Красная армия возродится настолько, что сможет нанести не один, а целых два стратегических удара!

С тех пор, авторитет Демьянова, в глазах его кураторов из абвера, только повышался. Через руки нашего агента проходило множество дезинформационных документов. Попадались среди них и подлинные, но – как правило, малозначительные. Доходило до того, что редкая планерка на Лубянке обходилась без сакраментального вопроса:

– Ну-с, товарищи, у кого есть что интересное, для передачи в Берлин, через нашего уважаемого Макса?

В числе прочих, ушла в эфир и пресловутая «Инструкция…», под видом технической документации, захваченной в штабе 6-й немецкой армии. Правда, здесь, Льву Лукичу результата пришлось ждать долго. Да и, если честно, он на него особо не рассчитывал. Хватало и иных забот. Ведь на дворе стоял 1943 год – год кардинального перелома в войне!

глава 18.

К тому времени, определенные изменения произошли и в жизни «нашего человека в Австралии» Николая Витковского. Разумеется, как и все сознательные советские люди, он хотел попасть на фронт. И наверняка бы попросился. Если бы, конечно, не одно пресловутое «но».