Зуб мегалодона - Виктор Евгеньевич Рябинин

ясность, то задача обнаружения подводных монстров практически не решалась. Гена запросил разрешение Ларионова и часами просиживал в рубке акустиков, но ничего путного обнаружено не было. Акустики периодически меняли частоту работы гидролокатора, но кардинально ничего не менялось. Изредка на экране гидролокатора высвечивалась стая рыб или иной средне-мелкой подводной братии, но ничего подходящего не появлялось.

Судно часто изменяло курс, кружило над впадиной, шло противолодочным зигзагом или описывало «восьмерки», но таинственный подводный монстр так и не появлялся…

… Ближе к вечеру на 21 день плавания внезапно голосом профессора по трансляции прозвучала команда: «Экипажу батискафа срочно прибыть в акустическую рубку!» Через несколько минут все были в сборе и профессор Ларионов торжествующее указа на большую точку на экране гидролокатора.

– Уже минут пятнадцать наблюдаем. Акустик докладывает, что цель появилась откуда-то снизу и идет под нами на глубине 6-7 тысяч метров. Она большая, более 15 метров, движется быстро, часто меняет направление. Следовательно, явно не гигантский кальмар, размеры которого несравнимо меньше. Более того, глубина, с которой поступал сигнал, категорически исключает версию о наличии кашалота или какого-либо другого известного млекопитающего. Хочу узнать ваше мнение, коллеги.

Петр Савиных, Глеб Сергеев и Вика единодушно предположили, что скорее всего, гидролокатор засек очень большую китовую акулу.

И лишь Гена Вельский с этим не согласился.

Его рассуждения были просты и логичны. Установленная частота гидролокатора судна 24 кГц не оказала никакого воздействия на загадочное существо, однако более низкие звуковые волны (12 кГц) выманили его из глубин: поведение, не характерное для китовых акул. Гена был уверен, что имеет дело с плотоядным животным, явно не питающимся крилем, однако при всей своей агрессивности животное это отказывалось подниматься выше нагретого гидротермальными источниками нижнего слоя ультраабиссально-пелагической зоны.

– Это определенно не китовая акула, но все-таки акула. Чувствительность к заданным биоэлектрическим полям предполагает наличие у этого вида ампул Лоренцини…

Все, кроме механика Савиных, сразу поняли о чем идет речь. Для него пояснили: ампулы Лоренци́ни – орган чувств у нескольких отрядов рыб – акул, скатов, химер. Он позволяет улавливать электрические поля и замечать чрезвычайно малые изменения в их напряженности. Они сосредоточены в основном на голове рыбы вблизи рыла, вокруг глаз и ноздрей, но присутствуют (хотя и в меньшем количестве) и на других частях тела. Они представляют собой довольно длинные (до нескольких сантиметров) трубочки-каналы внутри тела рыбы, заполненные желеобразным слизистым веществом и открывающиеся на поверхности тела порами.

– Полагаю, мы имеем дело с представителем рода мегалодонов.

– И на чем, интересно, кроме возможной реакции на электрическое поле, основаны подобные выводы? – засомневалась Вика.

– Для начала – на размере животного. Объем его туловища гораздо больше, чем у любого представителя китовых акул.

– Ах, ну да! – съязвила Вика. – Ты еще вспомни правило Бергманна!

– Конечно, вспомню, – спокойно продолжал Гена. – Оно гласит: особи, населяющие холодные воды, характеризуются бо́льшими размерами тела – механизм адаптации, благодаря которому меньший процент объема тела вступает в контакт с внешней окружающей средой, что способствует уменьшению потерь внутреннего тепла.

– И это все твои предположения? – немного нервно улыбнулась Вика.

– Нет, не все. Возьмем, к примеру, большую белую акулу. Она кормится в глубоких водах, но не обязательно в придонных, более того, ни особи, что питаются в придонном слое, ни китовые акулы не нападают на дистанционно управляемые аппараты. Так или иначе, я подозреваю, что акула при желании способна покинуть теплые слои.

– Ладно, умник, тогда скажи нам, откуда тебе это известно. – снова перебила Геннадия Вика.

– Во-первых, читал. Во-вторых, это всего-навсего дедукция, основанная на научных данных о массе тела акулы. Благодаря своей анатомии такие акулы могут выдерживать низкие температуры: их боковые линии представляют собой разветвленную сеть вен и артерий. Когда акула плывет, мускулы вырабатывают тепло, поступающее в венозную кровь, которая, в свою очередь, нагревает более холодную артериальную кровь, словно внутренние кузнечные мехи. Этот эффект известен как гигантотермия. Наша акула, вероятно, обладает теми же свойствами, а значит, может запросто генерировать тепло, необходимое для подъема к поверхностным слоям океана, однако она этого не делает. Почему? Потому что она приспособилась к температурам своего ареала.

– А что именно заставило ее приспособиться? – заинтересовался уже профессор.

– Последний ледниковый период. Насколько мы знаем, оледенение во время последнего ледникового периода повлияло на теплые течения, изменив пищевые цепи в умеренных зонах Мирового океана. Однако эти глубоководные впадины расположены в зоне вулканической активности, а тепло увеличивает численность микроорганизмов, находящихся в конце пищевой цепи. Если эти акулы обитали в водах, включая ультраабиссаль, то для того, чтобы выжить, они могли опуститься на глубину ниже зоны гидротермальных источников. Остальные представители этого вида не смогли выдержать экстремально низких температур и погибли.

– Хорошо, – выслушав мнения коллег, подытожил дискуссию профессор. – Завтра задействуем батискаф и постараемся определить, что это за животное. А сейчас, всем отдыхать и готовиться к нелегкой работе.

22.

Новый лоцман

Глядя, как Еву грузят в скорую помощь, Алексей испытывал странное чувство. Он видел эту девушку второй раз в жизни, но ему показалось, что знал её очень давно. Пока ожидали врачей, он успел завязать на голове девушки ленту, которую баба Таня называла очелье. Кроме того, в ёё мобильник он ввел свой номер телефона, пояснив, что у него временно будет находиться пес Тайсон.

– Живая, что ли? – раздался знакомый голос сзади. – Сергей Иванович Клушин, сосед по квартире, в своем старом сером пиджаке с интересом отслеживал ситуацию.

– Живая, – ответил Лешка. – А вы что здесь делаете, Сергей Иванович?

– Молодец… Не отдал девчоночку-то… – пробормотал старичок, не отвечая на вопрос Лешки. Потом вздохнул. – Я сперва испугался, что ты все завалишь, благодатное дело пустишь на самотек и испортишь. Даже в сердцах обозвал тебя балбесом. Прости. А позже смотрю, ты – молодец. Спас свою суженную, не отдал всякой нечисти. Правда, это не совсем наша работа…

– А что такое «ваша работа»? – возмутился Алексей. – И что мне было делать? Бросить её умирать?

– Да нет, – очень серьезно ответил старичок. – Ты всё сделал хорошо, всё правильно, – потом, помолчав, продолжил. – Лоцманы мы, проводники. Указываем путь, провожаем во свет, когда люди растеряны, испуганы, не видят дороги. Когда их окружают тёмные силы. А этой нечисти расплодилось в последнее время немеряно. Вот мы и указываем верный путь. Теперь и ты стал лоцманом, не каждый может им быть…

– Что я? – осторожно спросил Лешка, снова готовый защищаться. – Я не лоцман, хотя в свое время заканчивал штурманский факультет.

– Значит путь прокладывать умеешь. Вот и завернул ты лихо. Понятное дело, технологии там всякие. Смартфоны,