Сарматские хроники-2. Спецназ поневоле - Евгения Говоркова-Никифорова

Когда она пришла в себя, и запястья, и щиколотки были крепко связаны, поэтому ни о каком сопротивлении не было даже речи. Аглая с удовольствием пнула бы от души связанными ногами кого-нибудь, кто поближе, но из-за мешка и темноты даже этот манёвр был недоступен. Повозка, колыхаясь из стороны в сторону и зловеще поскрипывая на каждом ухабе, тем не менее достаточно резво бежала вперёд, заметно петляя. Аглая приуныла: понятно – следы заметают!

Кто и зачем её похитил, было неведомо, но вряд ли эти люди преследовали благородные цели! В любом случае, рано или поздно они оповестят о своих намерениях, иначе и быть не может! А значит, остаётся только ждать. Она максимально расслабила связанные конечности, чтобы не очень затекли под грубыми верёвками, и, по-видимому, даже слегка задремала…

***

… – Как такое случиться могло, Марк Ласкарис?…

Неожиданно спокойный тон волка не вводил византийца в заблуждение. Побелевшие от ярости жёлтые глаза Майпранга и сжатые кулаки говорили сами за себя, и его тихий ровный голос скорее пугал.

Ответить и, тем более, возразить было нечего, поэтому Марк благоразумно отмалчивался, не находя себе места от досады и отчаяния: шутка ли – единственный шатёр стоял аккурат посередине небольшого лагеря, а это значило, что злодеи не только незаметно проникли на территорию, но и беспрепятственно её покинули, и не с пустыми, между прочим, руками. И никто, НИКТО даже не поднял тревогу!

Майпранг с Богданом к тому времени уже ушли в сторону стоянки драккара, и в лагере оставались только византийцы. Волчата во главе со Скилуром караулили корабли и находились ближе к берегу, а со стороны суши в дозоре были его, Марка, воины. И то, что сейчас двое из них лежали с перерезанным горлом, а третий был серьёзно ранен и по сути готов отправиться вслед за товарищами, служило слабым оправданием…

– Чьи земли здесь? – вдруг спросил Майпранг, не отрывая взгляда от морских волн, с тихим шелестом набегавших на песчаный берег. – Ваши или чужие уже?

– Романа Дука, – встрепенулся от своих невесёлых мыслей византиец.

– Это сторонник вашего консуляра или…

– Или! – хмуро кивнул Марк. – Один из тех, что грозил земли наши захватить да к своей провинции присоединить!

– То есть, земли вражии, а ты, славный катепан, в дозор троих поставил, а остальные спокойно спать пошли? Похвально, Марк Ласкарис! – вожак стрельнул в его сторону жёлтыми глазами, и по спине византийца пробежал предательский холодок.

– Xara29! – буркнул неподалёку Скилур, бросив на катепана гневный взгляд.

Волчонок, как всегда, околачивался поблизости, особенно, когда дело касалось его mata. Марк взглянул на Майпранга:

– Что он сказал?

– Ничего хорошего! – мрачно усмехнулся вожак, потом развернулся и направился к опустевшему шатру.

Пробыв внутри пару минут, сармат вышел наружу, держа в руке какую-то синюю тряпицу, и, поминутно останавливаясь и что-то разглядывая, медленно двинулся в сторону небольшого леса, опушка которого располагалась в паре сотен метров от лагеря. Скилур, стараясь не мешать, тихо шёл за ним, а в двух шагах поодаль шагали ещё два волка, тоже, видимо, примечая какие-то детали.

Марк достаточно долго наблюдал за этими манёврами, потом интерес возобладал над чувством вины, и он подошёл ближе. Майпранг был уже на опушке. Не обращая внимания ни на сородичей, ни на приблизившегося византийца, он опустился на колени и несколько раз тронул пальцами землю, что-то уточняя-проверяя, передвинулся на несколько шагов вперёд и повторил свои действия. Подняв голову, втянул чуткими ноздрями воздух, глядя вглубь леса, затем поднялся на ноги и подошёл к остальным.

Марк уже стоял рядом с сарматами, стараясь не обращать внимания на их угрюмые взгляды.

– Человек пять-шесть. Повозка у них была – подготовились, не случайно напали! Ушли быстро и тихо, хоть у повозки правое заднее колесо «на соплях» держится. Две лошади, одна подкована плохо…

Катепан слушал вожака с нарастающим изумлением – неужели столько сведений можно получить от заброшенной лесной дороги да влажной земли, покрытой прошлогодней хвоей???

Только сейчас византиец разглядел, что за тряпицу держал тот в руке – это был головной платок, «бандана» Аглаи. Майпранг поднёс ткань к лицу, прикрыв глаза, втянул ноздрями запах, и повязал платок на шею. Потом встретился взглядом с Марком:

– Ну, что, катепан, пойдём по следу?…

***

…Пробуждение было резким и внезапным. Её грубо схватили и просто скинули, как куль, с повозки, не забыв хорошенько встряхнуть. Аглая стиснула зубы от боли – при падении верёвки впились в запястья и лодыжки с новой силой. Мешок рывком сдёрнули с головы, и она, наконец, огляделась. Увиденное не предвещало ничего хорошего…

Небольшая поляна была надёжно замаскирована окружавшими её со всех сторон густыми зарослями. Осторожно покрутив головой, Аглая так и не смогла точно определить, откуда конкретно её привезли – кусты, казалось, стояли сплошной стеной. На поляне ютились пара-тройка убогих шалашей, поодаль стояла хилая повозка, запряжённая парой лошадей на удивление пристойного и достаточно откормленного вида. Посреди поляны располагалось что-то вроде кострища, рядом с которым её, собственно говоря, и выгрузили. А у кострища сидело нечто…

Широченные плечи, длинные мускулистые руки, густо покрытые жёсткими волосами, большой живот с вызывающе торчащим пупком, выпирающий из-под короткой жилетки – единственной на могучем торсе. Абсолютно несуразная голова с торчащими ушами и клочковатой бородой, венчавшаяся блестящей лысиной, казалось, росла прямо из плеч. Приглядевшись, Аглая поняла, в чём причина этой нелепицы – мощное туловище было обезображено чудовищным горбом. Мутные глазки не без труда сфокусировались на пленнице, и нечто издало какой-то нечленораздельный звук, а потом ощерилось в подобии улыбки. Во рту существа зубы были большой редкостью…

Аглая судорожно сглотнула и скосила глаза сначала в одну сторону, потом в другую, пытаясь оценить окружающую обстановку. Вокруг околачивалось с десяток тёмных личностей весьма непрезентабельного вида. Тем не менее, вооружены они были до зубов, и чувствовалось, что пустить своё оружие в ход для них – привычное дело! Около шалашей и кострища копошилось ещё несколько человек такой же сомнительной наружности. Всего Аглая насчитала примерно два десятка злодеев, может, чуть больше, и воспряла было духом – не так уж и много, по сути! Однако её радужные надежды рассеялись вместе с появлением на поляне ещё одного, достаточно многочисленного отряда – разбойников в этой шайке, видимо, было немало!

Предводитель пришедших, высокий, угрюмого вида мужик с крючковатым носом и кустистыми бровями, чем-то походил на цыгана. Одетый в засаленную рубаху, он, тем не менее, мог похвастать целым арсеналом ножей, красовавшихся за поясом, а на его