Криминальный Екатеринбург. Совпадения не случайны - Андрей Васильевич Кабанов

– А внешний вид?

– Смотри, сам увидишь, поясню. Я постепенно сам начинал умело разговаривать, понимал уже больше. Но встречают по одёжке, а значит, очень важно, какой у тебя прикид. Если мы берем, допустим, семидесятые годы, когда уже начался Шувакиш, ну, барахолка известная в Свердловске. Все люди, которые там крутились, бегали по ресторанам. А такие, как я, нет. Я тогда ещё даже и в карты не играл. Денег почти и не было. А я ведь хотел хорошо одеваться. А это джинсы-мынсы, дублёнка. Ты же – молодой. Ты должен выглядеть так, чтобы «биксы» сами с тобой шли. Ты подходишь, а тебя уже по первому взгляду определяют. Нормальный прикид, это значит, что с тобой можно ехать куда-нибудь. Там бухать, трахаться и тому подобное. Потом, после армии, а это в восьмидесятые годы, уже другое было.

По внешнему виду определяли, к какой касте ты принадлежишь: либо ты спекулянт, либо ты весь заточенный, либо ты уже картёжник, аферист. Ты обязательно должен быть в ратиновом пальто. У тебя должна быть хорошая шапка, норковая там или крашеная ондатра, ну или пыжиковая. Обязательно хороший шарф, «маккензи» или «макгрегор», исландский, вязаный, короткий. Хорошие туфли, брюки и джемпер. По внешнему виду уже можно было определить: либо ты обкомовский работник, либо ты аферист. Вычисляли за две секунды. И внешний вид был твоей же визитной карточкой. А вот когда ты открывал рот, тогда уже было понятно, кто ты есть по жизни.

– Ещё что «срисовывали»?

– Отметь, пожалуйста, что у любого человека, который с улицы, своя манера поведения, своя речь. Это улица, а значит – это криминальная заточка. Как бы кто этого не хотел избежать, но именно улица даёт человеку стержень. Человек, допустим, он всегда должен оставаться человеком. Вот я, допустим, когда я был депутатом в Гордуме, то всегда очень чётко отвечал на всякие там наезды. Они мне, например, начинают: «Да вы же – криминал». А я отвечаю: «Да. А вы знаете, чем отличается криминал от вас, петухов?» Они говорят: «Чем?» Я говорю: «Криминал не может слово не держать. У него это в понятиях. Если он сказал, он должен за свои слова отвечать. А чиновники все и весь остальной мир – вам всем насрать, вы в воздухе переобуваетесь».

Поэтому улица даёт заточку: чувство справедливости и чувство порядочности, привычку отвечать за свои слова… Ну, хотя, если честно, и там бывали такие же перевёртыши.

Разговор третий

Роман с героином

(Воровство и наркомания. Близость смерти. Как стал наркоманом. Философия наркомана. ■■■■, ■■■■■■■ и договор с отъезжающим. Ломка. Выгода врачей. Реабилитационный бюджет. День наркомана. ■■■■■■. Добывание. Цыганский сервис. Сбор по деревням. Подрез своих. Торговля жёнами и детьми. Предприимчивость наркоманов. Наркомания в Челябинской области. Декоративный ■■■. Разница в кайфе. Начало нарковойны. Идея открытия фонда. Транспортировка. Груз двести. Как бросил. Медикаментозная методика. Пересадка с одного кайфа на другой. Дети-наркоманы. Массовая торговля. Химия. ■■■■■■■■■■■■■. Ветеринарные препараты. ■■■■. Гниение с «■■■■■■■■■». Долг бывшего наркомана миру. И враги человеку – домашние его. Наказание в Китае)

– Мы всегда с Арбузом приезжали к А. (вор в законе), Царство ему Небесное. Он жил тогда на Встречном переулке. Вот, мы приезжали к нему, у него в морозилке всегда было килограмма три ■■■■■. ■■■■■■, ■■■■■■■■. И нас один раз спасло то, что мы были вмазанные. Мы едем с Арбузом мимо А., и он так на меня смотрит, а мы крепко ■■■■■■■■■, прямо по-свински. Нас прёт, как собак. И он говорит: «Что, заедем к нему?» Я говорю: «Нет, давай позже, пока нам не надо». Он говорит: «Ладно, потом заедем». В это время в квартиру заходят люди с оружием, выбивают дверь, их встречает Вова Кед, который в квартире оставался, ну такой жулик – помощник вора. Выполнял поручения, туда-сюда.

Они ему сразу в пузо стреляют и валят его сразу наглухо. В это время А., Царство ему Небесное, в детской комнате встает за дверь, его жена Ирка берёт маленького ребенка и бежит на них. Они сначала встали, потом забежали в комнату, его не увидели, он за дверью был, а жена его с ребенком к ним, ну и орёт, в общем, они убежали, причём все в масках были. Всё. Ну потом-то его всё равно завалили, через какое-то время. А нас спасло то, что мы как раз тогда ещё в машине ехали, когда это всё происходило. Нас бы вальнули нахрен всех, да и всё.

А мы ■■■■■■■■ там частенько, ну и значит заезжали постоянно, он не жадный был. Мы с ним были в хороших отношениях, а он Хорька был близкий, Сани Хорька, они вместе сидели. И когда мы к нему приезжали, то часто видели, что у него постоянно крутятся разные люди, преступники, в общем, с области там, отовсюду, не городские. Я лично не раз бывал при таких встречах. У нас же область большая, а он – вор. И к нему приезжают со своими бедами, а мы ■■■■■■■■■, ■■■■■■■■■. Он сидит такой втыкает, у них там война начинается то ли в Краснотурьинске, то ли ещё где. Они ему говорят: «Батя там это-это». Он так сидит-сидит, так фуффф, втыкает. Я его пну ногой, говорю: «А., у них война начинается, слышал?» Он говорит: «Да-да-да-да-да. Братан, давай, что там у тебя за проблемы…» А я его опять пну: «Ты чего? А., там война, там они поубивают друг друга».

То есть вор-наркоман – это страшная штука. Хотя я знавал таких воров как Дато. Он ■■■■■■■■■■, но никогда до поросячьего визга не доходило у него. Он всегда был на бодряке, то есть наркота у него – это был такой допинг, который позволял работать с утра до ночи. Приходилось ездить по всему Советскому Союзу, потом по России, да. Потом он умер. То есть такое не редкость, очень многие воры ■■■■■■■■■■■. Но были воры, которые к этому очень отрицательно относились. Один из них был такой дед Хасан, который это говорил прямо при мне. Мы как-то приехали к дедушке Хасану в Тагил с Саней Хорьком, и перед зоной. Там же долго сидеть, ну там как-то стремно нам ■■■■■■■■■■■. Вора в законе, который пришел туда к Хасану в «двенадцатую» (колония ИК-12), прямо там и