Тео. Теодор. Мистер Нотт - Hashirama Senju

— Кроме того, решением директора я отменяю всё преподавание дисциплины Маггловедения в Школе Хогвартс. В ближайшие дни некоторые из вас могут получить приглашение на разговор с новым Генеральным инспектором Хогвартса, который будет расследовать ряд случившихся инцидентов. Будьте готовы отвечать откровенно и предельно чётко. Можете продолжать завтрак.

Директор с мрачным видом вернулся на своё место. Проходя мимо Тео, он обжёг своим чёрным взглядом, а юноша успел заметить, что в чёрных волосах зельевара появилась новая проседь.

Не обращая внимание на обсуждения вокруг Тео, изголодавшийся за полтора лишних прожитых дня, завтракал дольше остальных. Когда он уже выходил из-за стола, его окликнул Генеральный инспектор, сидевший, как назло, совсем рядом.

— Мистер Нотт, — любезным тоном произнёс Лестрейндж, поднявшийся так же со своего места. Он неизбежно притягивал взгляды, в его лощёном и утончённом виде чувствовалась фальшь тринадцати лет в Азкабане, он был Пожирателем Смерти из числа вернейших сторонников, и он обращался именно к Теодору Магнусу Нотту. — Не составите ли вы мне компанию на это утро? В Хогвартсе так много всего изменилось. А нам есть, что обсудить.

— Конечно, сэр, — с обречённостью в голосе ответил Теодор.

* * *

Они вышли на улицу. Зябкость погоды неотвратимо приближающейся зимы скомпенсировали чары. Ветра не было, и это было благом для Тео. Лестрейндж наложил на себя чары, даже не поведя рукой, что было выдающимся колдовством, как считал Тео. Магия силой мысли…

— Давно хотел поговорить с вами, мистер Нотт, — обронил Лестрейндж, засунув руки в карманы своих брюк. Они неспеша шагали по прелой траве, мокрой от росы и тумана. — Взглянуть в отражение сквозь годы.

Такая метафора смутила Нотта. Едва ли хладнокровный позер с мертвым взглядом был его отражением.

— Не смущайтесь, надеюсь, нашими общими усилиями вас не ждёт такое будущее в тридцать четыре, — хмыкнул он. Если было не смотреть ему в глаза, Тео решил, что даже могло показаться, что это обычный маг, а не один из самых страшных колдунов из окружения Тёмного лорда. — Но в свои семнадцать я был похож на вас сейчас больше, чем можно подумать. Наверное, если бы у меня не было отца и брата, я бы стал таким, как вы. Ценитель грязнокровок, борец за права сквибов. Полезные мысли, когда тебе семнадцать.

— Простите, сэр, вам известна моя истинная позиция? Или то, как её описывают другие? — решил на всякий случай уточнить Тео.

— В этом нет никакой разницы, Нотт, что вы думаете себе в своей голове. В конечном итоге вас запомнят по тому, что вы говорите в прессе и на страницах книг. Поэтому давайте, я с нетерпением жду, что вы с этим Уингером склепаете для Лавгуда. Делайте на совесть.

Лестрейндж хищно улыбнулся и слегка повернул голову, так, что Тео, шедший на полшага позади, увидел его глаз. Слова и вид Пожирателя вызвали у него мурашки по телу. «Он всё знает». Тео попытался не показывать страха.

— Я ещё работаю над материалом, сэр. Когда рукопись будет готова — могу поделиться с вами.

— Я отвечаю за борьбу с инакомыслящими, Нотт. Хозяин ценит меня за то, что я и так буду всё знать благодаря своим ищейкам, — его улыбка стала ещё более хищной. Только осознав его слова, Тео понял, кому дерзил. — Ваш отец не рассказывал, чем занимался мой покойный папочка?

— Нет. К тому же, мой отец никогда не называл Его «Хозяином». Повелитель — вот, как Его звали в нашем доме.

— Магнус выбрал продать жопу, чтобы остаться здесь и растить сына — а сдохнув, как шелудивый пёс в канаве, оставил вместо сына дерзкого интригана, — рассмеялся Лестрейндж. Его холодный смех не давал понять, хвалил он этим младшего Нотта, или наоборот, подчеркивал презрение. Тео решил для себя, что лучше бы хвалил.

Они почти дошагали до поворота к хижине Хагрида. Тео ожидал, что Лестрейндж поведёт его обратно, но именно к Хагриду они и свернули.

— Ничего не скажешь, мальчик? — притворно расстроено ухмыльнулся его собеседник.

— Вы и так знаете мои мысли, — отбил нападку Тео, как сумел. Лестрейндж рассмеялся вновь.

— Если мне не понравится твоя статья, Лавгуд отправится в казематы, — погрозил он. — Ты ведь дружишь с его дочкой. Я тоже дружил с теми, кто потом перешёл мне дорогу и оказался на неправильной стороне. Даже те, кто был ближе всего.

Он скрипнул зубами, будто бы вспомнил о чём-то неприятном.

— Мне жаль, — сказал зачем-то Теодор.

— Он не заслуживает сожаления, — глухо ответил старший волшебник. — Ни моего, ни уж твоего, Нотт. А когда я найду его и выпущу ему кишки за всё, что он сделал с моим сердцем… вот тогда я буду сожалеть.

Его голос повеселел.

— И у меня есть все шансы на это, благодаря тебе. Это ведь ты, Теодор Нотт, убил Кэрроу. Ты старший префект, и любое покушение на профессоров не могло пройти мимо тебя.

Прежде, чем Теодор, словно получивший удар поддых, придумал оправдания, он продолжил.

— Может, это Лонгботтом, смелый сын своих родителей? Мне даже жаль его. Пусть живёт. Или Забини, который подмешал в основу их зелья какую-то папистскую пакость? А, может, это овцеёб Макмиллан забоялся за свисток своей волынки?

— Вы знали, что они делали? — перебил его Тео. — Кэрроу.

— Доживали свою никчёмную жизнь, — отрезал Лестрейндж злым тоном. — Они провалили задание Лорда, и только заступничество отдельных кретинов дало им второй шанс. А когда они попались на своей похоти, то и третий. Последний.

— Разве не убийство принцессы Дианы было их заданием?

— Если на то пошло, какой нам толк от того, что она мертва, мальчишка? Ты ведь пыжишься как лорд Визенгамота и политик. Подумай головой — это ведь тебя магглы насадили на крючок с Ультиматумом, который ты пересказал Яксли.

Теодор опустил взгляд на траву. Впереди громко хлопнула дверь — это Хагрид, завидев непрошенных гостей, спешно закрылся в своей избушке. Лесника мучили Кэрроу, по слухам, накладывая на него Круцио, если тот ругал Тёмного лорда. Он был как игрушка в их руках, безродный сирота, лишённый палочки и не имеющий другого дома.

— Её хотели взять в заложники? — предположил Тео.

— Ну вот, не зря мы с Корбаном поручались за твою голову, — удовлетворённо сказал маг. — Но они оказались слишком тупы, чтобы даже и раненую её доставить к точке отхода. Расщепило бы её — так поехали бы на машине, если не смогли бы аппарировать.

Тео вдруг подумал, что летом девяносто шестого во Франции Леон Тремблэй мог его просто аппарировать