Нить судьбы - Роберт Святополк-Мирский

Июль 1497 г.

Отец Мефодий, отслужив заутреню, уселся на лавку, открыл маленьким ключиком, который всегда носил с собой на шее, сундук, вынул оттуда свои тетради, чистые листы бумаги, и начал точить гусиное перо, обдумывая тем временем, то, что ему предстояло сегодня записать…

А подумать было над чем, потому что в последнее время произошел ряд событий, которые, вероятно, будут иметь огромное значение для всего Московского княжества, и он, скромный провинциальный служитель церкви, удостоился чести принять в них некое участие….

Мефодий заточил перо, но вместо того чтобы писать, углубился в воспоминания…

После отъезда из имения Медведева–старшего жизнь плавно текла своим чередом, и на протяжении последних полутора лет не произошло никаких особо важных событий, которые удостоились бы внесения в «чистовую» книгу. Ну, а в «черновую» Мефодий заносил всякие мало–мальски интересные события и происшествия вроде рождения сына Михаила у Филиппа Бартенева и его молодой супруги Дарьи, крещеной татарочки, которая раньше звалась Чулпан. Или вот, например, имевшего место несколько месяцев назад странного исчезновения одного из людей, работавших у купца Манина.

Но потом вскоре после нынешнего Рождества произошло сразу два очень важных события, об одном из которых не только можно, но и нужно было написать, зато второе относилось к разряду тех, о которых не только писать, но и даже говорить ни с кем не следовало бы.

Пытаясь восстановить в памяти, с чего все началось, Мефодий припомнил пришедшее с голубиной почтой краткое сообщение из Волоколамска. Иосиф писал, что вскоре Мефодий будет приглашен в Москву для оказания помощи в списывании важного документа, который сейчас готовит великокняжеская канцелярия, но по дороге пусть он заедет в Аристотелевку и вместе с хорошо ему известными молодыми дворянами выслушает того, кто принесет им определенную весть. При этом Иосиф рекомендовал Мефодию благословить молодых людей на их начинания, а у них, вероятно, возникнет такая потребность. Все это выглядело очень загадочно, и за долгие годы полного взаимопонимания в переписке с Иосифом, Мефодий впервые ощутил чувство беспокойства от непонимания задачи. Однако он успокоился, прочтя последние слова Иосифа: «…время все объяснит», поняв, что Иосиф лишь предупреждает его о каких–то готовящихся событиях, которые со временем прояснятся.

И действительно, вскоре после сообщения прискакал гонец из Москвы с письмом из великокняжеской канцелярии, в котором было сказано, что Мефодий, рекомендованный некоторыми церковными иерархами, как человек образованный, грамотный, а также имеющий очень красивый почерк приглашается в Москву для работы над документом державной важности. Таким образом, первая часть послания подтвердилась, и не успел Мефодий задуматься о том, каким же образом должна быть выполнена вторая часть задачи, как снова все само прояснилось.

На следующих же день после получения приглашения в Москву, Иван Медведев сообщил ему о том, что давний друг их семьи дворянин Аристотелев приглашает молодых Бартеневых, Зайцевых, Петра Картымазова, младших детей Леваша Копыта и его, Ивана, в гости — отпраздновать масленицу.

Осколки мозаики мгновенно сложились в голове отца Мефодия в целостную картинку, и он сообщил Ивану, что с удовольствием составит им компанию и провеет день–другой в имении Аристотелева по дороге в Москву, куда его вызывают для какой–то работы по переписи.

Иван очень обрадовался, поскольку искренне любил Мефодия (а особенно его дочь Людмилу), и вскоре отец Мефодий в сопровождении восьми молодых людей отправился в Аристотелевку.

Чего угодно ожидал Мефодий от этого визита, но только не того, что там произошло на следующий день.

В гостях у Аристотелевых находился только что прибывший из Москвы дьяк великой княгини Владимир Гусев.

Он отвел отца Мефодия в сторону и негромко сообщил ему, что прибыл сюда по поручению самой великой княгини, которая находится в тесном контакте с преподобным игуменом Волоцким Иосифом, и что он, Гусев, по поручению великой княгини должен сообщить нечто чрезвычайно важное, приглашенным сюда молодым дворянам, а игумен Иосиф поручился за то, что отец Мефодий является верным служителем церкви, достойным той тайны, которая вскоре ему откроется.