Не грусти, Калифорния! - Юрий Викторович Тепляков

— Хочу добавить, — воспользовался паузой Салливан, — что у него появляется страсть к накопительству, которая бывает иногда довольно сильна. В отличие от смерда, который на это не способен, и пустит на ветер любую сумму, которая попадет ему в руки…

— И личный интерес у вайшья также всегда выше общественного, как и у смерда, друг мой. Отмечу специально этот факт, потому что сейчас мы переходим к следующему уровню…

Тут отец Уильям слегка откинулся назад и замолк, глядя, как Айвен с Морриган начали разливать в кружки чай из чайника, который только что принесли от костра. Получил свою кружку из рук Морриган, попробовал, но посчитал что горячо и пить рано, потому продолжил рассказ:

— Третий уровень — «кшатрии» на востоке, «витязи» у славян, «рыцари» в Европе. Рыцари — с большой буквы, имею в виду, а не просто люди в доспехах. Назовем эту касту — воины. Какая главная особенность этого уровня? — решил спросить рассказчик, чтобы оживить беседу и одновременно попробовать выпить чаю.

— Это человек, который может смотреть в лицо врага, — уверенно ответил Сэтору.

— Верно отмечено, сын мой… У кшатрия хорошо развита сила воли, самоконтроль, способность к мобилизации сил. Из этого всего у него появляются такие качества, как честь, совесть, справедливость, лидерство, благородство. Обман для них — это стратегия и тактика, а не свойство души… Эти люди способны управлять, причем управлять в более широком смысле, чем веси…

— Тут я добавлю, — заметил Салливан, — что в отличие от вайшьи, кшатрии мыслят не категориями своего производства или семьи, а общественными интересами групп людей. Все хорошие правители — кшатрии. Для них высшая цель — в служении…

А отец Уильям продолжил паузу, глядя, как из темноты появилась морда рыжего пса и ткнулась в руку Салливана. Тот автоматически погладил Лиса по голове раза три, потом мягко оттолкнул его голову назад в темноту.

Оглядев остальных участников беседы, отец Уильям продолжил:

— Мы переходим к четвертой, самой высшей касте. Когда кшатрии достигают вершин — в управлении собой главным образом, и начинают задумываться о структуре окружающего мира, они могут перейти в следующую касту. Прошу тебя продолжить, друг мой… — Отец Уильям решил передать слово товарищу, а самому заняться чаепитием.

Дальше продолжил пастор:

— С санскрита «брахман» переводится как — «благоговение, мировая душа». О брахманах мы скажем коротко — это ученые, исследователи, священники. У славян это — «ведун». Они изучают мир и генерируют новые знания. Мораль у брахмана в крови, у него развита внутренняя культура, которую он постоянно совершенствует. Брахман ближе к Создателю, так как он сам отчасти является создателем.

— Что еще не сказал? Брахману не свойственна скука. Он всегда найдёт, чем заняться. Если человек нижних трех каст не может жить без общества, без присутствия других людей, то брахман в этом более свободен.

— С кастами все понятно? — отец Салливан опять посмотрел на Айне, проверяя, действительно ли так.

— Теперь поговорим о переходах. Брахман может выполнять работу шудры, вайшью, кшатрия, однако он будет подходить к ней творчески, изобретая новые методики, техники работы. А может быть наоборот?

— Наверное, нет, — неуверенно заявила Айне.

— Правильно сказала! Ничего не получится, так как чтобы перейти на более высший уровень, человеку нужно затратить много усилий, и часто не в одном поколении…

— Я вам скажу по секрету, — посчитал необходимым прервать его отец Уильям, — что священники знают о таком делении людей. Вот и ответ тебе, сын мой, почему подавляющее большинство людей нуждается в поводыре целиком и полностью! Тогда как кшатрии или воины, ищут в религии лишь укрепления духа, а вайшья — спасения от соблазнов!

— А почему нужны поводыри? Добавлю тоже, — взял слово опять Салливан. — Если прикинуть грубо, то низшая каста или смерды, составляют в обществе подавляющее большинство. Около восьмидесяти — девяноста процентов. Вайшья — процентов двенадцать — пятнадцать. Кшатриев или витязей, четыре — пять процентов, а брахманов — около одного процента…

— Я тоже хочу сказать, если мне будет позволено…, - начал с предисловия Сэтору. — Стоит мне наблюдать за молодым человеком в течение получаса, и я могу примерно сказать, что из него выйдет…

— Не сомневаюсь, уважаемый Сэтору-сан. Вы давно перешли выше уровня кшатрия… — Отец Салливан позволил себе сказать это в полуофициальном тоне.

Но на этом не остановился, а развил дальше тему:

— Тогда что скажете о нашей юной леди?

Так как в их кругу другой юной леди не было, то все посмотрели на Айне. Девчонка замерла и немножко напряглась.

— Она точно выше уровня вайшья — раз. Смотреть в лицо врага тоже может — для это было достаточно увидеть ее на наших учениях воинскому ремеслу. Только у нее, и еще у Ирвина, сына Дугласа Маккинли, я наблюдал полное спокойствие в минуту опасности. А это одно из главных признаков воина. А то, как она впитывает знания — вы и сами видите. Так что, вполне могу утверждать, что перед нами молодой брахман…

При этих словах уши у одиннадцатилетней девчонки стали как спелые вишни. Но смотрела прямо, глаз не опустила.

— Ну вот и славно поговорили, и главное, с пользой для наших молодых людей. Пойдемте спать, весь лагерь уже в фургонах. Мы тут одни здорово задержались. Я вижу, что Джеро-сан второй раз сладко зевает…

— Идите спокойно, ваши преподобия, а нам нужно проверить караулы. Спасибо! Нам так повезло сегодня — прикоснуться к знаниям, накопленным христианской церковью… — Сэтору сказал последние слова с легким поклоном, встал, и принялся осматривать лагерь. В некоторых фургонах тенты светились изнутри от ламп, но большинство уже приступило ко сну.

* * *

Еще двое суток караван медленно и уверенно двигался по слабо заметному следу дороги от повозок в прерии. Справа вдалеке тянулась полоска низких деревьев и кустов вдоль реки, которая давала возможность пополнять запасы воды в бочках. Остановки в полдень проводились без подъезда к реке, прямо у тропы, где находили участки с хорошей травой. Животным наливают по ведру, остальную влагу они добирали со свежей травой.

Слева, насколько хватает глаз, видна практически ровная поверхность прерии с зеленой травой разных тонов. С невысокими пологими холмами, покрытыми пятнами более темной травы и редким кустарником.

— Собачки! — первыми подняли крик Вернер и Вилли Нойманн. Парням шесть и семь лет, и каждый раз они шумно реагируют на зверьков, когда тропа оказывается ближе к очередному холмику в степи. И действительно, многие холмы обжиты