Битва за Крым. Оборона Севастополя - Александр Борисович Широкорад

За весь период боев у Севастополя потери наших частей достигли 5000 человек, т. е. до 20 % всего состава войск.

Несмотря на просьбы, не было получено пополнения людьми, винтовками и пулемётами. Снарядов для полевой артиллерии оставалось на три дня»[91].

В 7 ч. 40 мин. 15 ноября в Севастополь прибыл транспорт «Абхазия» с войсками, переброшенными с Кавказа.

Севастопольский оборонительный район по-прежнему подвергался налётам вражеской авиации. 16 ноября с 12ч. 06мин. до 12ч. 44мин. двенадцать Ю-88 бомбили район Инкермана. В 12ч. 30мин. бомба попала в баржу СП-4 (396т), которая была под погрузкой боекомплекта. Снаряды сдетонировали. В результате взрыва погибло 12 человек и ранено 29. Баржа и рядом стоявший катер затонули. Затем последовал второй налёт. Цитирую «Хронику…»: «С 15ч. 30м. до 20ч. 07м. 27 самолётов Ю-88 и Ю-87 снова бомбили главную базу и войска на фронте. При отражении налётов на главную базу наши лётчики сбили два немецких самолёта и зенитчики – один Ю-88. Наши потери – один МиГ-3»[92].

А вот что пишет по сему поводу Г.И. Ванеев: «Вражеская авиация дважды группами бомбила боевые порядки наших войск и город. Всего участвовало 39 самолётов. Авиабомбой у Сахарной балки была взорвана баржа с боезапасом. Убито 12 и ранено 29 человек. При отражении налётов на главную базу лётчики сбили два немецких самолёта и зенитчики – один. Вел бой с вражескими истребителями и младший лейтенант Я.И. Иванов. Он сбил Ме-109, после чего заметил прорывающийся к Севастополю немецкий бомбардировщик. Иванов начал преследование, но кончился боезапас. Яков Матвеевич пошел на таран. До-215 был уничтожен, но при этом погиб и отважный лётчик»[93].

Откуда взялись До-215 и таран Иванова и почему их нет в «Хронике…», можно только гадать.

А 17 ноября произошел ещё более загадочный случай. Согласно «Хронике…» в 20ч. 35мин. транспорт «Ногин», ледокол «Макаров», тральщик «Щит» и сторожевой катер вышли из Севастополя в Туапсе[94].

А вот в «Справочнике потерь…» говорится, что ледокол «Макаров»[95] 17 ноября вышел из Туапсе в Севастополь. Другие авторы, пишущие об обороне Севастополя, также путаются. Но интересно другое – ледокол бесследно исчез.

Германский автор Ю. Мейтер в книге «Советские корабли в Великой Отечественной войне» (Лондон, 1977) пишет: «Судьба ледокола „С. Макаров“ неизвестна, почти наверняка – погиб. Согласно сообщениям, полученным от военнопленных, потоплен советскими самолётами западнее мыса Тарханкут в январе 1942 года при попытке уйти».

В газете «Флоту Украiни» севастопольский историк Виталий Костриченко писал: «Откуда появились слухи о предательстве экипажа исчезнувшего ледокола? Возможно, что эти утверждения – плод фантазии „особистов“, состряпавших в свое время не одно подобное дело об „измене“. Интерпретации о судьбе исчезнувшего „С. Макарова“ можно было услышать самые разнообразные: дескать, на ледоколе был бунт и часть экипажа хотела сдаться немцам. Капитан, комиссар и особо рьяные коммунисты были выброшены за борт. Однако радист ледокола успел открытым текстом выйти в эфир и сообщить командованию Черноморского флота о происшедшем. Затем то ли советская авиация, то ли наша подводная лодка перехватили и утопили мятежный ледокол… По другой версии – ледокол ушел к немцам и какое-то время служил у противника, курсируя между Констанцей и Одессой. После войны кто-то якобы видел „макаровские“ краны в румынском порту Констанца. Клеймо предателей не обошло и семьи пропавших без вести моряков. Вплоть до середины пятидесятых годов им не выплачивались пенсии. В извещениях о гибели членов экипажа (подписанных заместителем начальника Черноморского пароходства А. Поликарповым) в качестве места гибели судна фигурировало Соленое озеро (Таманский полуостров). Датой гибели „С. Макарова“ называлось 26 сентября 1941 года (хотя в последний поход судно ушло 17 ноября). Бои в районе Соленого озера действительно проходили, но 26 сентября 1943(!) года… Долгие годы ледокол числился без вести пропавшим судном»[96].

На самом же деле ледокол вышел из Севастополя. А наши «секретчики» в очередной раз довели дело до маразма и присвоили «С. Макарову» на время перехода название ледокол «Керчь». Накой это сделано – психически здоровому человеку не понять. А главное, никто, кроме «особистов» и командира ледокола, об этом не знал.

И вот утром 18 ноября 1941 г. радисты Севастопольской охраны водного района приняли радиограмму, повергшую командование в недоумение: «Ледокол „Керчь“. Подорвался на мине. Тону. Вышлите катера». Больше таинственный ледокол «Керчь» на связь не выходил. Поскольку о кодовом переименовании «С. Макарова» командованию Севастопольского оборонительного района никто не сообщил, то эту радиограмму приняли за очередную хитрость супостата, каким-то образом захватившего советские коды. Никаких катеров в условиях густого тумана, низкой облачности и интенсивного парения никто, естественно, посылать не стал.

Ледокол «Макаров» пошел ночью по фарватеру № 3 между минными полями, поставленными нашими мудрыми адмиралами в начале войны, хотя и был приказ торговым судам проходить фарватер лишь в светлое время суток. Видимо, ледокол погиб на собственной мине недалеко от мыса Фиолент.

Любопытно, что В. Костриченко пишет о каком-то секретном грузе на борту ледокола. Увы, никаких данных на этот счёт нет. Попробуем выяснить характер груза методом исключения. Секретные документы или архивы? Маловероятно, это скорей бы вывезли на быстроходном эсминце – груз-то лёгкий и компактный. А ведь в это время проводился массовый вывоз боеприпасов из главной базы Черноморского флота на Кавказ. (Подробнее об этом будет рассказано ниже.) Тут явно «теплее». Но почему груз «секретный»? Секретили у нас лишь химические боеприпасы. Их-то, видимо, и вез «Макаров». Вот почему его не искали и сейчас искать не собираются. С помощью автоматических телекамер сейчас можно обследовать район бывшего фарватера № 3. Но ведь если найдут корабль с таким грузом, общественность всех причерноморских стран потребует его поднять. А кто будет платить гроши?

Командующий Черноморским флотом и СОР вице-адмирал Октябрьский получил директиву Ставки Верховного Главнокомандования от 19 ноября за № 004973, которой командование войсками Крыма упразднялось, а командующий Черноморским флотом и СОР с 22 часов этого дня подчинялся непосредственно Ставке.

На суше 16–20 ноября бои шли с переменным успехом. Несколько слов стоит сказать об активности нашей авиации. Так, 17 ноября шесть МБР-2, шесть И-5, четыре У-2, пять Ил-2, один Пе-2 и четыре И-16 бомбили и штурмовали войска противника в районе Кучук-Мускомья и Варнутки. Было уничтожено и выведено из строя 15 автомашин.

На следующий день шесть И-5 и четыре У-2 бомбили ночью вражеские войска в районе села Шули. Один И-16 при посадке скапотировал и сгорел, лётчик остался невредим.

Днём пять МБР-2, четыре И-5, четыре У-2, пять Ил-2, четыре И-16 и два МиГ-3