ПРОДЮСЕР-САН, том 1: я оказался в корпорации, где меня ненавидят - Энн Санни

ей не дал. Что, как выяснилось, оказалось и к лучшем, потому что в зале появилась наша принцесса — на сей раз не депрессивная, а сияющая, в ярко-красном платье с огромным вырезом. От блеска огромных золотых серёжек у меня зарябило в глазах. Томоко явно пребывала в приподнятом настроении и улыбалась, как улыбается человек, который провёл утро в гармонии с миром.

— Только подумайте, мне сегодня опять приснился сон, что я стою на сцене! — взволнованно бросила она, садясь рядом со мной. — Я допела, захожу за кулисы — а там стоите вы, Хошино-сан. И знаете, вы мне говорите — вот как сейчас помню! — «Томоко, только благодаря твоему пению и улыбке Принцессы Июнь мир становится лучше!»

— Да, я бы мог такое сказать, — заявил я и показал на часы. — Только не могла бы ты… не видеть этот сон в полдень, а хотя бы перенести его на шесть утра? У нас тут, между прочим, работать надо.

— Так это ночью и было, я просто потеряла с утра свой телефон. Но это неважно, Хошино-сан! — задорно убеждала Томоко. — Еду я в машине, а по радио рассказывают, что некая школьница в Осаке нашла потерянный кошелёк с миллионом йен и вернула его владельцу. Просто так. Потому что "так правильно"! Разве это не чудо?

Она всплеснула руками.

— Иногда мне кажется, что люди стали черствыми, но потом я слышу что-то подобное и понимаю — доброта всё ещё существует! А знаете, почему? Потому что я ночью спела очень хорошо. Давайте репетировать! У меня столько новых идей!

Я бы нисколько не удивился, если бы вместо репетиции Томоко вскочила бы и пошла раздавать цветы прохожим. Веселее всего было бы раздать их вчерашнему блондину с кольцом в губе — впрочем, я бы не удивился, если бы радующаяся Томоко и его бы принялась обнимать.

— Вы большой молодец, Томоко-сан! — бросилась к ней Аянэ. — Знаете, я тоже мечтаю о чём-то подобном. Вот я иногда рассказываю о том, как делать макияж, потом его накручиваю перед зеркалом и думаю — а вдруг это никому неинтересно? Вдруг меня даже смотреть никто не будет? А на следующий день читаю комментарии, а там девочки говорят: «вы молодец, Аянэ-тян», «мы хотим быть как ты, Аянэ-тян», «я поссорилась с парнем, а потом мы вместе посмотрели на то, какая ты жизнерадостная и вновь помирилась, а сейчас едим морковное моти и обсуждаем, какая ты классная». Но это я, а вы… Вы очень талантливая. Мы тут слушали вашу песню, и…

— Аянэ! — вскочил я. — Тише ты!

Она ойкнула и зажмурила рот ладонью.

— Что значит «слушали песню»? — вдруг поникшим голосом спросила Томоко.

Томоко подняла лежащий рядом со мной листок и уставилась в текст. Её улыбка медленно угасла. По залу будто пронёсся холодный ветерок, и в воздух стал холоднее, будто зимой. Дзюнко на сцене поёжилась и попятилась под очередью ненавидящих взглядов, которыми Томоко поочерёдно поливала нас всех.

— Что. Это. Такое? — отчеканивая каждое слово, выпалила моя подопечная, указывая на сцену. — Вы. Пели. Мою. Песню?

Я порадовался, что не стал включать прожекторы и устраивать импровизированную аранжировку.

— Мне пришла в голову одна мысль, — примирительным тоном начал я. — Я знаю, что концепт Принцессы Июнь очень хорош, но мне хотелось посмотреть, как он может выглядеть на сцене в другом исполнении. Проверить саму песню, так сказать.

— Проверить? — задрожал голос Томоко. — Проверить, можно ли меня заменить на какую-нибудь школьницу?

Несчастный подол платья, который Томоко крутила в руках, захрустел от натуги. Дзюнко подняла микрофон:

— Томоко-сан, это не так…

— Не так? — заявила Томоко, поднимаясь во весь свой рост. Я вскочил на ноги, чтобы ненароком не попасть под лавину. — Я доверяла вам! Я думала, что мы команда! Да-да, Рюичи-сан, я думала, что мы с вами работаем вместе, а вы просто взяли и решили меня заменить? И на кого? На…

Если бы Дзюнко в этот момент разрыдалась, я бы не стал её винить, но маленькая любительница кошек только покрепче сжала микрофон. Я сделал жест рукой — мол, я разберусь, не оправдывайся.

— Никто никого не заменяет! — выпалил я. — Это нормальная практика в индустрии — посмотреть, как исполняет другой человек, и подглядеть его фишки. Хватит вести себя, как маленькая непрофессиональная капризуля.

Томоко обожгла меня жгучим взглядом, полным ненависти, словно я только что вонзил ей нож в спину.

— Ах, непрофессиональная, — засмеялась она. — Вот как. Это после того, как я вытащила вас вчера из передряги, в которую вы же меня и затянули. После того, как я обработала ваши раны. После того, как вы изо всех сил пытались меня заставить сменить стиль, хоть я и много раз прямо вам говорила: я не буду его менять. И теперь, когда вы ещё и украли мою песню, отдали его другой айдору, называете меня непрофессиональной?

Я хотел возразить, что мои раны обрабатывала Мидзу, но решил, что играть в Феникса Райта и искать несоответствия в показаниях может быть невовремя.

— Знаете что? Идите вы все zum Teufel, — вскинула кулак Томоко и прошептала голосом человека, у которого к горлу подступил комок и она вот-вот заплачет. — Я ухожу от вас. Я найду себе нормального продюсера, который будет слушать меня и принимать мои мечты. Я устала, что все пытаются меня переделать, а потом ещё и обворовывают. Устала, слышите!

Томоко заревела, хлопнула дверью и скрылась на лестнице.

— Я всё ещё найду место, где меня ценят! — донеслось с улицы; моя подопечная (временно бунтующая) кричала в открытое окно так, чтобы все услышали. Вопль затух и сменился знакомым звуком отъезжающего автомобиля.

— Ну и дела, — ехидно произнёс Токиминэ. — Не хотите ли, я вам помогу, Рюичи-сан? У меня есть знакомый в Токийском государственном, он ведёт курс по конфликтологии…

Я мысленно послал крысёныша к чёрту и обратился к девочкам:

— На заметку. Это я напортачил, мне и разгребать. Дзюнко, ты отлично поёшь, а эта песня будто написана для тебя. Аянэ, если ты сейчас разревёшься — я тоже разревусь.

— Но ведь это из-за… из-за… — дрожащим голосом протянула айдору. — Я должна была подумать…

— О чём? О том, что не стоит рассказывать про то, как мы только что публично порепетировали? Перестань. Я ещё с ней разберусь.

Я чувствовал себя паршиво оттого, что не просчитал ситуацию и подставил себя на ровном месте, но хуже всего было то, что гнев Томоко вылился на двух совершенно непричастных девочек. Я обсудил с ними ситуацию и пообещал, что никто не станет их осуждать, если они