Миша - Ирина Трифоновна Северинчук

– Бабушка, ему плохо! Он жив? Кто эти странные люди?

– Это отшельница, она со своей матерью  с самого детства скрывается в тайге. У неё очень страшная судьба.  Мать умерла, а она сейчас живёт в землянке. Звать

Настя, людей  избегает.  Я когда в прошлом году  ходила в тайгу  за лечебной травой, то часто её встречала. Но на контакт  со мной, она не шла.  В деревне  у меня есть свояченица, вот она и поведала мне про Настю. А мужчина  появился  в наших краях  недавно.

Но мой Прохор  ещё был жив. У него с этим лешим, так его прозвали люди, была стычка. Он тогда ранил моего мужа.  И помню, Прохор  сказал за этого лешего, что он чистый дьявол. Очень страшный человек. Видно, скрывается от правосудия. Но с ним поддерживают связь  все браконьеры, потому что завоевал себе авторитет. Его побаиваются. Убить человека  ему ничего не стоит.

– Я сильно боюсь за Фёдора. Они  могут его убить?

– Могут.

– А что же делать?!

– Тебе  надо набраться терпения и уповать на Бога.

– Где её землянка? Нужно немедленно забрать Фёдора! Господи, если ещё живой!

– Никто не знает, где землянка.

– Даже вы не знаете?

– Нет, но думаю, может быть, где – то, возле сопки Моховой,  у болота.

   Глава 4.      Деловое  предложение

Фёдор медленно открыл глаза. Взгляд упёрся в низкий земляной потолок. Потрескавшиеся местами стены были обвешаны  пучками из засушенных трав. А возле небольшого камина, грубо сделанного  из неровных камней, связками висели грибы и сушёная рыба.

Маленькая  лучина, стоявшая в разбитой чашке на большом  пне и огонь от камина, весьма  достаточно  освещали  землянку. Фёдор попробовал  встать, но от большой потери крови  кружилась голова, он только смог пошевелиться и перевернуться на левый бок.

На  голове  нащупал повязку.  Попытался  напрячь память и узнать, что  произошло, но память молчала.  Он даже не смог  вспомнить,  кто он и собственное имя осталось загадкой.  В этот момент открылась дверь, впуская  струи  холодного воздуха  и  незнакомых людей – мужчину  и женщину.

– Настя, твой подопечный  очнулся, – снимая карабин с плеча, произнёс мужчина.  Женщина молча подошла  к  ложу   и,  наклонившись над Фёдором,  произнесла  странный  звук,  похожий  на  мычание.

– Не удивляйся, она  немая, разговаривает  только звуками, но всё слышит и это у неё с  детства. И твоё счастье, что она заступилась  за тебя, а то, я хотел  тебя прирезать,  как свинью,–  присаживаясь на пенёк, служивший  табуретом, проговорил незнакомец.

– За что? Что я такого сделал  и  как  у вас оказался?  И кто я?– тихо спросил  Фёдор.

 «Вижу, ты ничего не помнишь. Это хорошо, что память тебе отшибло»,–  подумал незнакомец, а вслух с ухмылкой  произнёс:

– Просто  ты мне не понравился. А звать будем  Мишей. А что? Имя  хорошее. –  А где мой дом?

– Нет у тебя дома и семьи нет. Все погибли  в аварии, заживо сгорели. Тебя я спас и теперь  ты мне по гроб обязан. И дом твой  здесь. На людях  нельзя показываться, разыскивает  милиция, по твоей вине в аварии погибло много  людей, срок тебе грозит большой,– без зазрения совести  врал  незнакомец.  – Настя за тобой ухаживает.  А меня зови  Джума.

Фёдор прикрыл  глаза,  сморщил  лоб и ещё раз, усиленно напрягая память,  попытался  хоть что– то вспомнить, но тщетно.

А в это время Настя  подкладывала дрова в камин.  В землянке было  ещё  две  кровати, сбитые из широких досок. Матрасами служили большие мешки, наполненные  сухой травой  и  листьями.  Лежали  подушки  и старые ватные одеяла. Простыней  и пододеяльников не было. Окна в землянке отсутствовали.  Слева от двери  висел умывальник,  закреплённый к стене, а над ним осколок зеркала.

Справа от двери разместилась лавка, с двумя вёдрами для воды. В одном  ведре плавал алюминиевый ковш.  А под лавкой стоял оцинкованный таз, другой  находился под умывальником.

Слева от  камина  на двух верёвках  висела  неотёсанная  доска,  служившая полкой  для  посуды  –  кружек, мисок, ложек  и ножей.  С другой  стороны  стояла кочерга, метла, совок, топор  и пила. Две кастрюли  и чугунок  находились  на выступе, нависавшем  над  огнём  в камине,  на нём  готовили еду.

В одной кастрюле варился  мясной  бульон, а в другой,  тушились грибы и коренья.  В большом  чугунке  кипятилась  вода.

 В левом углу  землянки  стоял  ящик,  предназначенный   для хранения  одежды  и  всего прочего. А  в правом,  стояли  три простые  удочки  и  свёрнутая  рыболовная  снасть.  На стене, ближе к двери  висело ружьё. Разгоревшиеся дрова  дружно потрескивали.

Тёплый воздух  постепенно распространялся по землянке.  Джума  наполнил  три миски горячим бульоном.

– Приподнимись, удобней будет есть, – удивительно заботливо произнёс  он и  подложил  под спину Фёдора  свою фуфайку.

 Фёдор  с трудом принял нужное  положение. Наваристый,  горячий бульон с куском  мяса,  аппетитно «ударил»  в нос. Настя, сосредоточившись над  своей  миской, ела торопливо. Джума наоборот, не спешил, задумчиво уставившись на огонь, медленно пережёвывал  еду. Казалось, что он  о чём-то размышляет. И это было  так. Он строил планы.

Фёдор самый последний справился с  обедом. Насытившись, откинулся на спину. Усевшись возле  камина,  Джума отщипнул маленькую щепку от полена и ножом выстругивал зубочистку. Поковыряв в зубах, закурил  самодельную  папиросу. Фёдор  в своей жизни не курил, даже в молодости не баловался. От тёплого воздуха  и  сытости  его разморило,  и  он задремал.  Джума разбудил  Фёдора, слегка коснувшись его плеча.

– Просыпайся, есть деловой разговор.  Мне будет нужен помощник,  как очухаешься от своей болячки, так сразу  и возьму тебя в дело.

– А что за дело? – поинтересовался  Фёдор.

– Охота  на уссурийского  тигра.  Правда, она запрещена,  и зверь занесён в Красную книгу, но мне плевать на закон. Я сам себе закон. Если всё пойдёт, как я задумал,  то можно очень разбогатеть. У меня есть канал сбыта, не переживай и тебя баблом не обижу.

 Когда достаточно срубим деньжат, то покинем эти места и Настюху заберём.

– А куда поедем?

– Чудак, хороших мест на свете много. Да, хоть за  границу, я с детства мечтал  побывать в  Австралии. Экзотика полнейшая. Но главное сейчас  заработать на тигриных шкурах, а это бешеные деньги.

– Нельзя ли как – то по – другому?

– Здесь в тайге, только охотой добывают