Сказания о Тёмной Реке - Чжоу Мунань

— «Вы что, с ума сошли?!» — воскликнула дама, бросив взгляд на склянку, и удалилась, продолжая выражать своё негодование.

После того как она удалилась, Су Чанхэ обратил свой взгляд на Су Чжэ:

— Дядюшка Чжэ, вы уверены, что эта особа не является родственницей Синь Байкао?

— Самому Синь Байкао уже почти пятьдесят лет, — усмехнулся Се Цзинькэ. — Как его младшая родственница могла бы быть столь юной?

— Возможно, на ней была маска из человеческой кожи? — предположил Се Чанцзе.

— Нет, — Су Чжэ провёл рукой по золотым кольцам. — Ни одна маска из человеческой кожи не в состоянии обмануть мои глаза, даже Тысячеликий Призрак семьи Му.

Су Чанхэ рассмеялся:

— Я заметил, что всякий раз, когда вы встречаете красивую женщину, дядя Чжэ, ваш акцент внезапно становится заметно лучше.

Су Чжэ усмехнулся:

— Бессмысленный разговор.

В миле от них женщина в красном небрежно подбросила пузырёк с лекарством, который держала в руке.

— Ароматный охлаждающий бальзам? Как будто мне, Бай Хэхуаю, может понадобиться такая вещь? — Она рассмеялась, уронила его на землю и раздавила ногой.

В пустыне возвышался полуразрушенный даосский храм, известный как дворец долголетия Чистого Ян. Это святилище было посвящено Люй Цзу, одному из восьми Бессмертных. В былые времена здесь, вероятно, царили благие времена, и храм был воздвигнут с размахом, его внутренний двор был окружён высокими стенами. Однако время не пощадило его. Стены, хоть и оставались высокими, но покрылись пятнами и выцвели, что говорило о том, что храм потерял своих почитателей.

Лучи заходящего солнца, словно янтарные нити, окутывали ветхий храм, придавая ему неземное сияние. По горной тропе неспешно приближалась женщина в алом одеянии, держа в руках медицинскую сумку. Подойдя к храму, она громко возвестила:

— Я здесь!

Её возглас был подхвачен порывом ветра, и перед ней возникла фигура в зелёных одеждах. На незнакомце была маска в виде головы быка, а на поясе висел меч, на рукояти которого был вырезан иероглиф «Бык». Мужчина в маске взглянул на женщину и нахмурился.

— Почему твой хозяин не пришёл сам? — спросил он.

Женщина в алом одеянии улыбнулась и приветственно взмахнула рукой.

— Мой господин давно обратился в прах. Он не может прийти — лишь твой господин может отправиться ему навстречу.

Рука мужчины в маске быка легла на рукоять меча, и в нём внезапно пробудилось желание убить. Женщина в алом одеянии, казалось, была совершенно равнодушна, она лишь зевнула.

— Мы проверяем пациента или нет? Если нет, то я ухожу.

— Бык, впусти её, — прозвучал холодный голос со двора.

— «Какой приятный голос, должно быть, красивый молодой человек!» — воскликнула женщина в алом одеянии и прошла мимо мужчины в маске быка прямиком во двор.

Вместо молодого человека, которого она ожидала увидеть, она увидела лишь фигуру с зонтиком из промасленной бумаги и в маске демона. Однако её голос стал ещё более радостным, словно она могла разглядеть лицо под маской:

— «Поистине, красивый молодой человек!»

Человек в маске долго изучал её, прежде чем медленно произнести:

— «Следуй за мной».

Дама в алом одеянии слегка приподняла бровь, выражая сожаление по поводу немногословности своего спутника. Она поправила свою медицинскую сумку и последовала за ним внутрь храма.

В храме царило запустение: лишь величественная статуя Люй Цзу, покрытая пылью, да пустой алтарь напоминали о былом величии. Даже ценные курильницы, предназначенные для воскурения благовоний, были похищены. Однако в этом огромном и безмолвном пространстве дама в алом ощущала на себе взгляды невидимых наблюдателей.

— Полагаю, в этом храме обитают призраки, — произнесла она вполголоса.

Человек в маске не удостоил её ответом и провёл её через главный зал, совершив несколько поворотов, прежде чем войти в боковую комнату. У входа стояли двое стражей, облачённых в зелёные доспехи: один из них носил маску в виде лошади, а другой — маску в виде тигра. На рукоятях их мечей были вырезаны соответствующие иероглифы. Оба стража, казалось, выражали глубокое почтение человеку в маске демона, незамедлительно склоняясь и уступая ему дорогу при его приближении. Женщина в красном последовала за ним внутрь.

В боковой комнате, освещённой лишь тремя свечами, царил полумрак. В бамбуковом кресле полулежал старик с седыми волосами, его взгляд был острым, как у орла, но он выглядел несколько изнурённым. Его глаза внимательно изучали женщину в красном одеянии, и наконец, старик улыбнулся, и его взгляд смягчился, превратившись в нежный взгляд дедушки, смотрящего на свою внучку. В этот момент морщины, похожие на следы от ножей, разгладились на его лице.

— «Он превосходит тебя — ему не нужна маска, он способен сам изменить своё лицо», — произнесла женщина в алом одеянии, обращаясь к мужчине, облачённому в маску демона.

Человек в маске вздрогнул, слегка покачал головой и встал рядом со старцем.

Старец сел прямо, всё ещё тепло улыбаясь женщине, и, казалось, её слова не задели его.

— «Прошло много времени. Когда я видел тебя в последний раз, ты была всего лишь сопливым, грязным ребёнком».

Женщина, облачённая в одеяние цвета киновари, приняла оскорблённый вид.

— В последний раз, когда я видела Патриарха, он всё ещё оставался богом войны, готовым в любой момент обнажить свой меч.

— Я и сейчас готов обнажить свой меч, только волосы мои поседели, а руки всё так же обагрены кровью, — в голосе старца прозвучали нотки беспощадности.

«Что ж, оставим любезности и приступим к делу. Исследуем крепость вашего духа и определим, способен ли нынешний Патриарх и далее обнажать свой клинок!» — провозгласила женщина в алом одеянии, отбрасывая в сторону свою медицинскую сумку и извлекая из рукава красную нить.

Она ловко обвила ею запястье старца и, сосредоточившись, прикрыла глаза. Мгновение спустя она размотала нить и, вынув её, открыла аптечку. Одним движением руки она выпустила из неё более дюжины серебряных игл. Взмахнув рукавом, она направила их в грудь Патриарха.

Все её движения были подобны потоку воды, сливаясь в единое плавное течение. Человек в маске демона безмолвно наблюдал за происходящим, но когда иглы вылетели, от него внезапно начала исходить волна желания убить. Однако, поскольку старец не произнёс ни слова, он не шелохнулся.

-«Оставьте свои намерения убить. Если вы напугаете меня, и моя рука дрогнет хотя