Троя. Мифы, история, археология - Олег Ивик

и был тогда длинным мысом – воды моря, Геллеспонта и залива омывали его с трех сторон, кроме южной. Залив давно превратился в часть Троянской равнины, а кряж существует и по сей день и носит имя Еникёй (хотя археологи чаще зовут его Сигейон, или Сигейский кряж). Ширина его в среднем – около километра, высота – от 40 до 80 метров.

В залив несли свои воды три реки: Скамандр (нынешний Карамендерес, на карте Шлимана – Mendere), Симоент (Дюмрек, у Шлимана Doumbrek) и речушка, ныне называемая Бунарбаши (Pınarbaşı, на карте Шлимана Bounarbashi)[12]. Скамандр – владыка этих мест – сходил с гор и протекал посреди равнины с юга-востока на северо-запад, разветвляясь к устью на несколько русел. Он был не просто рекой, но и весьма могущественным местным богом (абсолютное большинство рек у греков принадлежало к сильному полу). Небольшой Симоент (тоже божество, хотя и рангом пониже) впадал в залив с востока. На западе, параллельно Скамандру, протекала совсем небольшая речка, древнее имя которой неизвестно, – сегодня это ручей Бунарбаши.

Скамандр и Симоент приходились друг другу братьями. Их отцом Гомер считает Зевса (о матери он умалчивает). Аэд[13] Гесиод, коллега и младший современник Гомера, отцом обоих братьев называет титана по имени Океан, а матерью – титаниду Тефию{19}. Троянцы отправляли культ Скамандра, для этого у них существовали специальные жрецы{20}. Скамандр носил еще и второе имя, Ксанф,– так, в отличие от людей, его называли боги{21}. Ксанф в переводе с древнегреческого означает «желтый», «золотой» или «огненный», и считалось, что воды его действительно имеют желтый цвет. Аристотель даже утверждал, что у овец, напившихся из этой реки, желтеет шерсть{22}. Но реки Анатолийских[14] равнин часто имеют мутноватый цвет, в котором при известной фантазии можно разглядеть легкий желтый оттенок, и Ксанф в этом смысле мало отличается от прочих. Что же касается овец, одному из авторов настоящей книги (Ольге) довелось побывать на берегах Ксанфа-Скамандра и познакомиться с местным жителем, пасшим огромную отару. Было это теплым августовским вечером, на закате. Багровое солнце садилось в воды Эгейского моря, и овечьи шкуры действительно отливали червоным золотом, наводя на мысли о замечательном желтом боге Ксанфе и даже о золотом руне.

Окрестности Трои (фрагмент карты из книги Г. Шлимана «Илион», по изданию: Шлиман, Илион. Т. II)

Гомер описывает Скамандр как «поток широчайший, глубокопучинный»{23}, но эти пышные эпитеты он мог носить лишь на фоне других, совсем уж мелких рек Троады. Объективно говоря, особо «глубокопучинным» он никогда не был, потому что в нем, по сообщению того же Гомера, имелись броды{24}. Правда, Плиний Старший в I веке н.э. описывал Скамандр как судоходную реку{25}, но Шлиман называет это «злой шуткой» – в его время Скамандр был несудоходен даже зимой и даже для маленьких лодок – «из-за сильного течения и множества отмелей»{26}. Конечно, Шлимана отделяет от Плиния около двух тысяч лет, но великий археолог обращается к свидетельству современника Плиния, римского географа Помпония Мелы – тот говорит о Скамандре и Симоенте, «слава которых больше, чем они сами»{27}. Впрочем, количество воды в Скамандре очень сильно зависело от времени года. Ширина его русла в среднем течении во времена Шлимана достигала 150 метров, в низовьях снижалась до 30 метров{28} – этого, пожалуй, было бы вполне достаточно, чтобы считаться солидной рекой, по крайней мере по малоазийским и греческим меркам. Но вода заполняла русло только зимой и весной, а летом и осенью Скамандр превращался, по свидетельству Шлимана, «в очень тонкий и мелкий ручей», а то и в «лужи стоячей воды»{29}.

Как божество Скамандр тоже имел лишь местное значение и не мог тягаться с олимпийскими богами. В дни Троянской вой ны ему довелось сражаться с Гефестом, и он довольно быстро потерпел поражение. Вообще, Скамандр был, видимо, не слишком удачливым воином, потому что даже выйдя на бой против смертного Ахиллеса, он, сомневаясь в своих силах, сразу же стал звать на помощь брата{30}.

Каким воином был Симоент, неизвестно (в описанной Гомером битве богов он не успел или не захотел откликнуться на зов Скамандра), но известно, что он не без пользы предавался мирному труду: выращивал на своих берегах «амвросию»{31}. Это замечательное растение (которое, вероятно, не имело никакого отношения к знакомой нам вредоносной амброзии) широко использовалось богами в их хозяйстве – они кормили ею коней, а для себя готовили из нее напиток и благовония. Что же касается Скамандра, на его берегах росла флора попроще: Гомер упоминает тамариски, ивы, вязы, донник, кипер, ситовник… Кроме того, он был обилен рыбой, в том числе угрями{32}.

Реки эти несли в залив огромное количество наносов; кроме того, уровень окружающих Троаду морей понижался. В результате Троянский залив мелел, а южный берег его непрерывно и быстро сдвигался на север. 6 000 лет назад (в дни максимального подъема вод Геллеспонта), еще до основания города, залив вдавался в материк примерно на 17 километров, омывая Гиссарлыкский холм с трех сторон. Но когда всего лишь через тысячу лет на месте будущей Трои, по сведениям археологов, возникло первое поселение, оно стояло на берегу залива, воды которого омывали город только с севера, а по некоторым реконструкциям – с севера и с запада. Троянский залив был очень мелким и не пригодным для судоходства{33} – это давало возможность горожанам ловить рыбу и собирать моллюсков, практически не отходя от дома, и предохраняло город от нападения с моря. С запада к городу примыкала разветвленная болотистая дельта Скамандра, с северо-востока – менее разветвленная, но тоже болотистая дельта Симоента. Таким образом, город был прекрасно защищен уже одним своим положением на местности.

Ко времени Троянской вой ны береговая линия отодвинулась от города примерно на три километра. Залив изобиловал мелями и напоминал скорее болото, чем море. Симоент, который раньше впадал в один из языков залива, к северо-востоку от города, теперь подходил почти под стены Трои. У Гомера неоднократно описывается, как перед впадением в море «струи сливают свои Симоент со Скамандром»{34}, но лишь очень немногие исследователи допускают, что во дни Троянской вой ны такое слияние могло иметь место. На большинстве реконструкций показано, что Симоент, миновав Трою, впадал в залив с востока, а соединились две реки, вероятно, уже