Счастливчик - Войцех Жукровский

они подошли к нему. Он их не заметил, не слышал слов, с которыми обращались к нему товарищи. Старик разговаривал с Анджеем, ведь он стоял рядом и не хотел слушать отцовских советов.

— А ведь я тебе говорил, говорил. — Отец укоризненно грозил пальцем.

5

Когда директору сообщили, что ему необходимо немедленно явиться в воеводский комитет партии, у него невольно мурашки пробежали по спине. Он попросил пани Аню вызвать машину, а Моленде поручил командовать на фабрике до своего приезда.

— Прошу взять на себя руководство. — Он это говорил, неестественно улыбаясь. — Кто-то ведь должен постоянно присматривать за всем.

— Конечно, — согласился майор. — И попросите там, чтобы нам поскорее прислали все необходимое…

— Я об этом и без вас помню, — отрезал директор.

— Вы когда вернетесь? — спросил Моленда.

— Не знаю.

— Позвоните, если что-нибудь узнаете, — попросил главный инженер. — А то мы здесь волнуемся, ждем новостей.

— Знаю. Хорошо. Я тоже попрошу, если что-то случится…

— Будет сделано.

Когда директор спускался к машине, из окна коридора он видел, что во двор въехало несколько грузовиков. Он подошел поближе к окну. Машины были загружены лопатами, на них, удобно устроившись, сидели рабочие в защитных касках. «Строители, — понял он. — Ну наконец-то».

Немного успокоившись, он сел рядом со своим водителем Лехом. «Волга» рванула с места, они проскочили ворота и выехали на улицу. Директор думал, что им удастся быстро доехать до здания воеводского комитета, но не успели они отъехать и двести метров, как их задержал кордон военных и милиции.

— Проезжайте, — сказал подпоручик в милицейской форме, узнав директора. — Дорога свободна.

— Что здесь происходит? — спросил директор.

— Родственники хотят пройти на фабрику. Люди боятся за своих. Ну а кроме того, мы эвакуируем население из близлежащих домов.

— Эвакуируете? — удивился директор.

— Чтобы в них никого не было, когда вы взлетите в воздух, — нервно засмеялся офицер. — Простите, но мы должны быть готовы ко всему.

— Ясно, — ответил директор. — Спасибо.

Все это время шофер молчал. Только нажав на педаль газа, он заговорил:

— Разве вы об этом не знали?

— Нет, — поколебавшись, сказал директор.

Через боковое стекло он видел, что на тротуарах полно народу: молодежь и старики, женщины, мужчины, дети.

И снова им пришлось остановиться. Милиционер, регулирующий движение, высоко поднял руку и загородил им дорогу. Он пропускал военные грузовики, пустые, на них было только несколько солдат без оружия.

— Для эвакуации, — тихо сказал водитель. Директор не ответил.

— Нельзя ли поскорее? — спросил он водителя.

— Попробую, — ответил Лех.

— Меня ждут.

Автомобиль проехал бульвар и начал взбираться по извилистой улице, поднимающейся наверх. Оттуда была видна вся фабрика, дым, огонь. Директор смотрел сквозь стекло. «Это выглядит как в те дни, — подумал он. — Как на войне…»

Он вдруг почувствовал беспокойство. Ведь дома осталась Мария. Неизвестно, есть ли у Кшиштофа сегодня лекции, дома ли он. Может, поехать туда, посмотреть, что там у них? Он почувствовал, как заболело сердце. Все, что он делал до сих пор, чем еще собирался заняться, все это уже не имело значения, главное: как там его семья? «Нужно было позвонить, — подумал он, — Я должен был это сделать. Как я мог забыть?

Он положил руку на плечо Леха. Водитель притормозил, оглянулся:

— Вы что-то хотите мне сказать?

— Нет, ничего, — ответил он. — Я спешу, понимаете?

— Понимаю.

— А ваша семья знает о пожаре? Вы интересовались, что там у них?

— Все в порядке, — улыбнулся Лех. — Мы живем на другом конце города. Но я позвонил в магазин. Там работает знакомая, а магазин находится прямо в нашем доме.

— И что?

— Все в порядке, — повторил шофер. — Только моя старушка за меня беспокоится. Ну и пусть беспокоится, — засмеялся он. — Потом любить будет больше.

Директор вытащил пачку сигарет:

— Подымим?

— Спасибо.

Они закурили: водитель не спеша, с удовольствием, директор затянулся глубоко, нервно, до дна легких. «На кой черт я его спрашивал? — пожал он плечами. — Зачем мне это надо?»

Короткая вспышка гнева помогла ему прийти в себя. Он пытался мысленно сосредоточиться на тех делах, которые прежде всего надо было решить: «Пенообразующие вещества, экскаваторы и бульдозеры пусть дают строители и армия. Необходимо позаботиться о питании. Людей надо накормить».

Он думал также о том, зачем его вызвали в воеводский комитет, — только ли для того, чтобы выслушать отчет о положении на фабрике? «Пожалуй, да. Видно, они хотят знать больше, чем можно услышать по телефону». Но с того момента, когда он задал себе этот вопрос, его все время преследовало какое-то смутное беспокойство. «Но ведь я сделал все, что мог, — мысленно повторял он. — Собрал людей и послал их насыпать вал, вызвал пожарных, поднял на ноги военных, руководство, предотвратил панику на фабрике».

Все, о чем он сейчас думал, было правдой. Он привык считать, что работа фабрики зависит от него. Ведь так когда-то и было. Когда много лет назад разбирали развалины сожженных немцами цехов, когда отовсюду привозили машины, их части для того, чтобы из всего этого ухитриться организовать хоть один действующий токарный цех, — тогда он сам ездил с рабочими бригадами, с ними вместе ел и спал. Да и сейчас он работал с ними. На той же самой фабрике.

— Мы уже приехали, — сказал Лех. — Пан директор…

— Что? Ах да, спасибо, — ответил тот. Ему стало стыдно, что он так глубоко задумался, поэтому он резко бросил: — Подождите меня здесь.

— Хорошо.

Директор хлопнул дверцей машины, может даже слишком сильно, и посмотрел на здание воеводского комитета, покрытое штукатуркой светло-желтого цвета, на окна первого этажа, потом на лестницу. Лестница состояла всего из нескольких ступенек, но директору казалось, что у него не хватит сил подняться по ним и толкнуть металлическую, застекленную дверь.

— Разрешите мне на минутку заехать домой? — спросил Лех, пользуясь тем, что директор стоит у машины.

— Пожалуйста. Но сразу же возвращайтесь.

Он хотел попросить, чтобы Лех заглянул и на его виллу, но удержался. «Зачем ему знать о том, что я беспокоюсь? — подумал директор. — Они только и ждут проявлений слабости. А потом начнут сплетничать, косточки перемывать, посмеиваться и издеваться. Знаю я их». Директор не спеша вошел в здание.

В секретариате он повесил свой плащ на обычное место.

— Живы? — спросила серьезно секретарша.

— Как видите, живы, — ответил он шутливо. — И думаю, еще поживем.

— Это хорошо, это очень хорошо. — Она говорила совершенно серьезно.

— Я могу войти?

— Вас уже все ждут.

Директор открыл дверь в зал заседаний. С порога он окинул взглядом сидящих: «Генерал, похоже из командования округом, директор строительного треста, представитель городских властей, начальник милиции,