Наказание Желтой Тени (сборник) - Анри Верн

Наконец-то Желтая Тень где-то рядом! От одной этой мысли Баллантайну стало легче, в него как бы вливалась новая энергия.

Глава XI

Вблизи крепость выглядела вполне сносно. Она стояла как бы на короткой толстой колонне, на уступе скалы. В смутном лунном свете склоны казались гладкими, и Билл, стоя у подножия, понимал, как трудно будет по ним взбираться.

Остаток дня, после того, как его вырвали из лап змеепоклонников, он провел, скрываясь в лесу, копя силы и подкрепляясь едой из мешка. Поскольку цели он достиг, то пищу не экономил, а так же старался возместить потерю жидкости в организме. У него ещё дико болела голова, но Билл надеялся, что несколько таблеток снимут боль.

Когда наступила ночь, он почти полностью восстановил силы и уже часам к двадцати трем тронулся в путь.

Чтобы добраться до вершины, было несколько путей. Чем больше склоны окутает темнота, тем меньше риска быть замеченным часовыми, о которых предупреждала девушка.

Конечно, это потребует много времени, но у него ещё оставалась значительная часть ночи, так что можно было действовать с предельной осторожностью.

Чтобы не связывать себя лишним грузом, Билл сбросил мешок. Его он захватит на обратном пути. А сейчас, главное — добраться до Желтой Тени и выполнить миссию правосудия. В конце концов наплевать на все снаряжение, если он выполнит то, что задумал, отомстит за друга и навсегда покончит с Мингом, не позволив ему больше совершать свои злодеяния.

Набив карманы патронами и кусочками сахара, проверив револьвер, он был готов действовать, и, заткнув за пояс нож, полез по крутому склону. Лез он медленно и осторожно, чтобы не скатился ни один камешек. Колосс весил достаточно, более сотни килограмм, но при необходимости был гибок и подвижен в значительно большей степени, чем люди, весящее много легче его. Он часто останавливался, прикладывая ухо к камню, чтобы убедиться — никто не бродит поблизости. Отдохнув и проверившись, Билл снова продолжал свой путь. Иногда ему вспоминался слепой прокаженный и девушка — поводырь, без которых он вряд ли бы выпутался из тех передряг, в которые попадал. Эти странные персонажи Двора чудес больше всего интриговали его. Кем они были и какую цель преследовали, идя по его следам?

Впрочем, сейчас ему было не до разгадок, тем более, он уже пытался сделать это сотни раз. Поэтому Баллантайн продолжал подъем без страха и усталости, ибо он, как говорят у бегунов, перешел уже на второе дыхание, на ту стадию, когда ни страх, ни усталость не играли никакой роли.

До вершины Баллантайн добирался почти два часа. Там он залег в высокой траве и стал разглядывать крепость. Она имела вид заброшенной. Нигде ни огонька, ни шороха. Не мелькал ни один человеческий силуэт.

«Может все, что я проделал, добираясь сюда, бесполезно», — подумал с горечью Билл. Но тут послышался легкий шум. Шотландец приложил ухо к земле и тут же услышал мягкое и ровное гудение. Это было гудение огромной электрической машины, находившейся под землей.

Вот тут-то Билл и заулыбался в темноте во весь рот,

— Ну, за дело, — прошептал он. — Извините за сомнения. Крепость обитаема, хотя и прикидывается вымершей. Насколько я знаю Минга, он обязательно постарается окружить себя современным комфортом. А электричество ему нужно для питания машин в лаборатории. Минг, хоть и преступник, но он ученый, так что не стоит об этом забывать. Шум же — явно работа генераторов. Так что теперь двинулись к северной стороне, как советовала неведомая спасительница.

Медленно, почти на четвереньках, Билл двинулся вокруг крепости. Понадобилось ему на это почти полчаса, прячась с расщелинах и скудной растительности. Подъем, который ему предстояло совершить без альпинистского снаряжения, несколько не вдохновлял, тем более с его весом и скопившейся усталостью.

«Б-р-р, — подумал он, — придется заняться акробатикой, а лучше бы поискать другой путь, ведущий к Мингу».

Тут раздался шум шагов слева и появился человек, которого отделяли от Баллантайна лишь заросли высокой травы. Человек был в кожаной куртке, блестевшей в лунном свете, матерчатых штанах и каскетке на голове, с козырьком на китайский манер. Под мышкой правой руки у него висел автомат.

Билл сразу понял, что это один из часовых, о котором говорила девушка — поводырь.

«А может этот охранник и будет той указательной стрелкой, которая доведет меня до Желтой Тени? — мелькнуло у Билла. — Так что и не придется совершать головокружительный подъем?»

Часовой не спешно приближался и вскоре был уже в нескольких шагах от шотландца. Баллантайн видел, как под козырьком поблескивали белки глаз и выдавался курносый нос.

В момент, когда часовой повернул голову в другую сторону, Билл в едином порыве вскочил и бросился на него. Тот успел лишь встрепенуться, но было уже поздно. Кулак Билла не столь сильно, сколь точно ударил его в подбородок. Часовой даже не успел рухнуть, как шотландец его подхватил и отволок за кустики. Теперь оставалось только подождать, когда жертва придет в себя.

Зная свою силу, Билл постарался ударить не слишком сильно, так что пленник вскоре очнулся. Первое, что он увидел, был зрачок револьверного ствола, четко уставившийся ему в лоб. В то же время шотландец не громко проговорил, используя бирманские и китайские слова:

— Молчать, не шуметь, не кричать, а то я вышибать тебе мозги…

Стражник, должно быть, понял, ибо замигал округлившимися от страха глазами.

— Я задавать тебе вопросы, — сказал Билл на той же ломаной смеси языков. — И ты должен отвечать…

Пленник закивал головой в знак согласия, но Билл, как бы не видя этого жеста, продолжал:

— Ты мне сказать, как незаметно проникать в крепость. Но не вздумай советовать мне лезть через стена…

И поскольку охранник молчал, спросил его опять:

— Будешь говорить? Предупреждаю, у меня есть средство заставить. Будь умный…

В голосе своего противника часовой почувствовал выражение холодной твердой воли. Это вызвало у него волну ужаса, но тем не менее он пробормотал:

— Я не могу сказать… иначе мне смерть. Если я — сказать, мне смерть…

Билл зловеще засмеялся.

— Ты умрешь, если будешь говорить, но ещё скорее умрешь, если не будешь. Выбирай… Лично я советую тебе говорить…

Тот снова что-то забормотал.

— Я не могу ничего говорить. Я говорить — я умереть.

Баллантайн потерял всякое терпение. Время было для сантиментов не подходящее. До наступления рассвета ему ещё предстояло