К далеким берегам (без иллюстраций) - Михаил Васильевич Муратов

Он кратко описал весь путь до Баргузинского острога и оттуда до Верхоленска. Сведения о горячем источнике Крашенинников изложил в отдельной рукописи на латинском языке, как полагалось для научных описаний.

В мае, когда Лена окончательно очистилась от льда, Крашенинников и Иванов отплыли из Верхоленска в Усть-Кут. Здесь уже жили Гмелин и Миллер и заканчивались последние приготовления к летнему плаванию в Якутск.

Академики внимательно выслушали рассказ Крашенинникова и одобрили его рукописи. Уезжая из Петербурга в экспедицию, они взяли студентов лишь для мелкой черновой работы.

— Будут переписывать для меня в архивах указы да челобитные, а для вас набивать соломой чучела зверей и птиц, — говорил Миллер Гмелину.

Почти все студенты действительно не пошли дальше таких поручений. А Крашенинников, любознательный и настойчивый, незаметно учился и как будто вырастал с каждым месяцем путешествия. Ему все еще нехватало многих научных знаний. Но он уже доказал, что может основательно делать наблюдения и самостоятельно справляться с работой, недоступной его товарищам.

Когда началось плавание по Лене, Гмелин стал еще больше привлекать Крашенинникова к своей работе. Составляя список растений, которые растут на берегах Лены, Гмелин собирал их с Крашенинииковым, а потом показывал, как следует их определять.

Когда доплыли по Лене до того места, где впадает в нее Витим, Гмелин решил подняться на лодке по этой реке и ее притоку Нижней Маме, чтобы осмотреть залежи слюды, которую здесь добывали в глухой гористой местности, заросшей густым лесом. Он взял с собой Крашенинникова и поручил ему осмотреть одно из месторождений слюды.

Потом, когда сделали остановку в Олекминском остроге, Гмелин послал Крашенинникова осмотреть соленый источник у ручья Каптендей. Путь туда шел вверх по берегу реки Вилюя тайгой, через которую было нелегко пробираться даже с помощью проводника, взятого в Олекминском остроге. Но Крашенинников точно выполнил поручение, описав источник и залежи соли невдалеке от него.

В сентябре, когда начали уже дуть холодные осенние ветры, приплыли в Якутск.

Беринг все еще был в Якутске. Но большую часть провианта и материалов уже завезли в Охотск, и капитан Шпанберг начал там строить корабли для плавания по Тихому океану.

Академики провели зиму в Якутске. Гмелин, как обычно, обрабатывал собранные летом коллекции растений, а Миллер изучал архив Якутского воеводства, где нашел много документов, важных для истории Сибири.

Когда пришла весна 1737 года, Миллер и Гмелин должны были решить, куда ехать дальше.

Капитан-командор уезжал в Охотск. По первоначальным планам, академики должны были сопровождать его туда, а затем переправиться на Камчатку. Но шел уже четвертый год, с тех пор как они покинули Петербург. За это время было собрано столько материалов, что их хватило бы на несколько книг о природе, географии и истории Сибири.

Гмелин и Миллер рассчитывали на обратном пути продолжать наблюдения, сделав несколько дополнительных поездок в сторону от обычной дороги. Поэтому обратное путешествие должно было продлиться не меньше, чем путь вперед. А между тем путешествие на Камчатку могло занять еще около двух лет. К тому же путь в Охотск был очень тяжел, а жизнь на Камчатке была связана со многими лишениями.

«Нам пришлось бы там отказаться от наших привычек и всяких удобств», писал впоследствии Гмелин.

И сам собой наметился выход: Гмелин и Миллер решили послать на Камчатку Крашенинникова.

В середине августа 1737 года в Охотск приехали верхом пять человек: студент Крашенинников, переписчик Аргунов, находившийся в его распоряжении, солдат и два якутских служилых казака, посланные с вьючными лошадьми.

Охотск стал в это время людным местом. Старый острог, в котором десять лет назад стояло всего одиннадцать изб, был заброшен. Вдоль моря на низком песчаном берегу вытянулись в линию три десятка домов, изб и складов с запасами экспедиции. Капитан-командор и подчиненные ему морские офицеры уже прибыли в Охотск. Плотники, кузнецы и матросы работали на постройке кораблей. А на воде покачивались суда-ветераны: боты «Фортуна» и «Святой Гавриил», построенные во время первой экспедиции Беринга.

Крашенинников поместился в одном из домов, где жили участники экспедиции невысокого ранга, и стал узнавать, когда и как можно направиться на Камчатку. Оказалось, что в начале октября туда пойдет бот «Фортуна», чтобы отвезти назад служилых, привозивших ясак, собранный на Камчатке, и доставить муку, соль и разные припасы для камчатских острогов.

Крашенинников не стал терять время в Охотске. Он начал наблюдать погоду: измерял температуру воздуха в разные часы и количество дождевой воды, записывал показания барометра и отмечал направление ветра, как это обычно делал Гмелин.

В Охотске Крашенинников достал списки тунгусов-ламутов, плативших ясак. Из этих списков он извлек сведения о том, сколько ламутских родов кочует в Охотском крае и какое число людей насчитывает каждый род.

— Весьма было бы полезно получить для кунсткамеры ламутскую одежду, — говорил Крашенинников.

Он постарался достать меховые ламутские одежды, украшенные полосками разноцветного меха.

Старожилы Охотского острога рассказывали, какие звери, рыбы и птицы водятся в окрестностях. Крашенинников составил список животных края и сам описал трех рыб. Он привел в порядок дневник, который вел шесть недель в пути от Якутска до Охотска, и составил описание этого пути.

Первого октября Крашенинников отправил это описание и собранные в Охотске материалы в Якутск, чтобы оттуда их переслали Гмелину и Миллеру. А через три дня Крашенинников отплыл на Камчатку.

— На Камчатке хлеб только зажиточные люди едят, да и то по праздникам. А в будни едят вяленую рыбу, юколу, вместо хлеба, — рассказывали Крашенинникову еще в Якутске.

Действительно, доставлять муку на Камчатку было так далеко и трудно, что она стоила там очень дорого. Поэтому академики, посылая туда Крашенинникова, устроили так, что он получил в Якутске по твердой казенной цене запас муки на два года.

Крашенинникову выдали вперед жалованье, которое он получал по сто рублей в год. Часть этих денег он употребил на покупку разного провианта для жизни на Камчатке. Отплывая из Охотска, он взял с собой эти запасы.

Старый бот «Фортуна» только первые десять часов благополучно плыл по