Как на меня охотился КГБ - Сергей Жирнов

В 24.00 очередной бланк отправленной телеграммы был секретно изъят с телеграфа и подшит начальником Зеленоградского райотдела УКГБ по Москве и Московской области в секретное дело оперативной разработки (ДОР) "Фермер".

Французское слово "погребённый" в телеграмме, отправленной из Зеленограда в Париж, странным и мрачным образом совпало по тональности и сути с происходившими в Москве скорбными событиями, что не осталось вне внимания чекистов. В понедельник 22 декабря 1980 года Москва прощалась с бывшим членом Политбюро ЦК КПСС, Председателем Совмина СССР, членом ЦК КПСС, депутатом Верховного Совета СССР, дважды Героем Социалистического труда и кавалером многих государственных наград Советского Союза и ряда иностранных государств Алексеем Николаевичем Косыгиным. Только в понедельник 22 декабря 1980 года члены Политбюро ЦК КПСС принесли свои соболезнования родным и близким покойного.

Утром 22 декабря 1980 года секретная справка о новой телеграмме в Париж из закрытого, режимного центра советской электроники Зеленограда была доложена начальнику Московского УКГБ генерал-полковнику Алидину и Председателю КГБ СССР генералу армии Андропову. К ней была приложена плёнка с магнитной записью передачи РФИ, её расшифровка и перевод, а также справка бригады наружного наблюдения, которая отмечала странное поведение объекта "Фермер".

Из неё было очевидно, что Жаков заранее знал о передаче, готовился к ней. Услышав в эфире французской радиостанции своё имя, он пришёл в сильное возбуждение. Громкие крики неподдельной радости огласили квартиру, и были слышны соседям. После чего объект оперативной разработки и наблюдения "Фермер" исполнил импровизированный африканский танец победителя.

Затем Жаков в тишине работал с толковым словарём французского языка минут 35–40, снова победительно вскрикнул, заполнил чистый бланк международной телеграммы, быстро собрался и сходил на телеграф около 23 часов отправить новое короткое послание в Париж.

Андропов вызвал к себе начальника внешней разведки генерал-полковника Крючкова и начальника управления "С" генерал-майора Дроздова. Ознакомив их с последними полученными из Зеленограда и Парижа материалами, Председатель КГБ СССР спросил: "Ну, что скажете, товарищи генералы, не пора нам его брать?"

Глава 18 — Cоветская государственная шизофрения

Пока андроповский КГБ СССР продолжал секретно охотиться за студентом МГИМО Сергеем Жаковым (объектом оперативной разработки "Фермер") по подозрению его в шпионаже и измене Родине, тот, в свою очередь, начал наивную охоту за своими французскими призами.

Как оказалось, выиграть из-за "железного занавеса" лингвистический конкурс на международном радио во Франции было куда более просто, чем получить выигранные награды из-за границы.

Жаков являлся гражданином формально коммунистической и реально мелкобуржуазной страны, официальной государственной политикой которой являлась чекистская закрытость, болезненная подозрительность и психиатрическая шизофрения — то есть, в которой говорилось одно, делалось совершенно другое, думалось третье, а мечталось о четвёртом. Поэтому Жаков столкнулся с двумя формальными проблемами и одной идеологической.

Закрытый город.

Первая формальная трудность заключалась в том, что советский гражданин Жаков проживал в закрытом (как бы секретном) центре советской микроэлектроники и, следовательно, военно-промышленного комплекса СССР — Зеленограде. Его родители трудились над формально секретными темами в формально секретном Московском институте электронной техники, который официально являлся "почтовым ящиком", и имели вторую форму допуска КГБ СССР к работе с секретными документами — то есть, были не только практически невыездными, но и "непоказными".

Зеленограда, как населённого пункта, ни на картах СССР, ни в почтовых сообщениях не существовало. Вместо этого официальный почтовый адрес Жакова выглядел так: Москва, К-498, корпус 406, кв.105. Ни названия города (Зеленоград), ни названия улицы (Центральный проспект).

Электронный наукоград, город-шарашка был поделён на "зоны" как колония строгого режима или поселение ссыльных в сталинско-бериевском ГУЛАГе. Предприятия и НИИ были расположены в северной и южной промышленных зонах. Названий улиц и площадей в городе, кроме трёх-четырёх основных (площадь и улица Юности, Центральный и Панфиловский проспект), не было.

Жилые кварталы назывались микрорайонами и имели лишь нумерацию, кодированное цифровое обозначение. Если номер дома начинался с четвёрки, это означало, что он расположен в 4-ом микрорайоне города — это знали все в Зеленограде, но почти никто вне его. Так же различались магазины — 1-ый торговый центр в первом микрорайоне, 8-тий торговый центр в восьмом микрорайоне.

Зеленоградские кирпичные башни повышенной комфортности для городской партийно-инженерной элиты в просторечии именовались "Царским селом" (площадь Юности) и "Дворянским гнездом" (5-ый микрорайон).

На общественном транспорте в Зеленоград можно было приехать только двумя путями, оба из которых постоянно и бдительно контролировались милицией, КГБ и их секретной добровольной агентурой среди водителей, автобусных кондукторов и контролёров электрички: на автобусе-экспрессе прямого 400-го маршрута "Северный речной вокзал Москвы — Зеленоград" или на пригородном электропоезде калининского направления с Ленинградского железнодорожного вокзала. Зеленоград официально считался закрытым городом, и факт его существования был формально засекречен. Иностранцам туда въезд был закрыт и даже советским гражданам — ограничен.

Наши замечательные андроповские "органы" не смущала ни новая (брежневская) Конституция СССР 1977 года, якобы гарантировавшая полные свободы всем советским гражданам, ни Хельсинский акт международного совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, подписанный Брежневым в 1975 году, который взял от имени СССР на себя торжественные обязательства полностью соблюдать все признанные в цивилизованных странах гражданские свободы и права человека (свободу слова, вероисповедания, передвижения, переписки, собраний и т. п.).

Но самое главное, наших кадровых шизофреников с площади Дзержинского не смущал даже тот простой факт, что о существовании якобы секретного Зеленограда с его якобы секретными предприятиями микроэлектроники было давно и всё известно всем иностранным шпионам.

Почему? Хотя бы уже потому, что во время эпохи разрядки международной напряженности, по собственному, инициативному приглашению советских властей в Зеленоград приезжали с официальными, государственными визитами президент США Ричард Никсон и президент Франции Жорж Помпиду в сопровождении генсека ЦК КПСС Леонида Брежнева и предсовмина СССР Алексея Косыгина. Не говоря уже о Фиделе Кастро и прочих социалистических главах братских компартий, государств и правительств. О чём широко сообщили в своё время не только центральные советские СМИ, но и буржуазная пресса.

Но в стране победившей государственной шизофрении — СССР — не существовало ни здравого смысла, ни прагматической логики, ни даже формальной буквы своего собственного Основного закона, а только секретные инструкции и чекистские подзаконные акты, какими бы идиотскими они не являлись. И огромная армия высокооплачиваемых дармоедов-шизофреников — ментов, партаппаратчиков и чекистов, денно и нощно стоявших на страже всем известных и никому не нужных секретов в соответствии с никому не известными инструкциями, утверждёнными ещё при царе Горохе.

Таким образом, чтобы получить