Япония. Жемчужины истории и культуры - Лесли Доунер

Взойдя на трон, Акихито нанес визит в Китай и этим показал, что его правление будет не похоже на предыдущие; он стал первым императором, который посетил великого материкового соседа. Он не настолько далеко зашел, чтобы принести извинения за японскую агрессию во время войны, но все-таки признал, что его страна «причинила китайскому народу тяжкие страдания», и добавил: «Для меня это глубокое горе».

Год его восшествия на престол, 1989-й, принес всему миру кардинальные изменения. Пала Берлинская стена, Восточная Германия воссоединилась с Западной, американский президент Джордж Буш и советский лидер Михаил Горбачев официально заявили об окончании холодной войны, начался распад Советского Союза.

Но Япония все еще неслась вперед, оседлав волну процветания. Так называемые аристократы эпохи Хэйсэй обогатились благодаря резко поднявшейся цене на землю, возросшему курсу акций, а также политике японских банков, которые выдавали кредиты на миллиарды иен под очень низкий процент. В 1989 году «Сони» стала собственницей кинокомпании Columbia Pictures, а «Мицубиси» приобрела контрольный пакет акций Рокфеллер-центра, вызвав возмущение среди американцев: они жаловались, что Япония хочет скупить весь мир.

Оказалось, что это и был гребень волны – высшая точка, за которой начинается спад. В следующем году Министерство финансов повысило кредитную ставку, чтобы понизить цены, которые слишком уж высоко поднялись. К несчастью, фокус не удался. Рухнули и цены на землю, и курс акций, и большой пузырь японской экономики лопнул. Количество банкротств и безработица резко возросли, работодатели запретили переработки. Внезапно выяснилось, что можно легко поймать пустое такси поздним вечером и найти свободный столик во французском ресторане без предварительного бронирования. Бриллианты пылились на полках магазинов, продажи «мерседесов» снизились, а вместо дизайнерской одежды в моду вошли джинсы. Кризис продолжался все так называемое потерянное десятилетие.

Либерально-демократическая партия (ЛДП) по-прежнему сохраняла монополию на власть. Однако после славных лет правления Накасонэ кресло премьера поочередно занимали несколько политиков, которые загубили свою репутацию коррупционными скандалами и некомпетентностью. Один из них продержался в должности всего 68 дней. Решающий удар ему нанесла бывшая любовница, гейша: она публично обвинила его в самом постыдном пороке – мелочной скупости.

В конце концов ЛДП проиграла выборы и потеряла парламентское большинство – первый раз за 38 лет. Коалиция оппозиционных партий победила, и некоторое время казалось, что сейчас могут начаться реальные изменения. Но менее чем через год ЛДП снова перехватила бразды правления.

В экономике продолжалось падение. Правда, несмотря на скверную статистику, Япония по-прежнему оставалась страной с очень низким уровнем преступности, а большинство ее жителей ели досыта и хорошо одевались. Во время экономического бума многие смогли достичь такого уровня достатка, который позволил пережить спад без критических потерь. А некоторых людей упавшие цены на землю даже радовали: ведь теперь они могли позволить себе покупку дома! Вечеринки продолжались, города выглядели все так же шикарно, сверкающие новые небоскребы росли как грибы после дождя. Один британский дипломат заметил: «Если это рецессия, я тоже хочу такую рецессию!»

Однако человеческих трагедий постепенно становилось все больше. Если муж терял работу и начинал сидеть дома, жена нередко подавала на развод. Мужчины, которые стали безработными и не могли перенести связанный с этим позор и невозможность вернуть долги, совершали самоубийства. Некоторые люди каждое утро надевали деловой костюм, а потом весь день прятались в парке, чтобы дома никто не догадался, что у них больше нет работы. В парках и вокруг железнодорожных станций появлялись городки бездомных. Они жили в картонных коробках, выставляя наружу обувь и зонтики. Многие из них были выходцами из гораздо более бедной северной части страны и приехали в Токио в тщетной надежде найти здесь работу.

И вот однажды зимним утром, в январе 1995 года, произошло страшное землетрясение. Его сила составила 7,2 балла по шкале Рихтера. Удар стихии пришелся по городу Кобэ. Рухнуло множество зданий, погибло около 6500 человек. Автодорожные и железнодорожные мосты падали, ломались трубопроводы, по всему городу бушевали пожары, а гигантская скоростная автомобильная эстакада завалилась на землю.

Задолго до того, как начались официальные аварийно-спасательные работы, за дело взялась якудза. Гангстеры повели себя как настоящие Робин Гуды. Они развернули полевые кухни и начали раздачу продуктов питания. А вот правительство оказалось постыдно неподготовленным к ситуации. Не было организовано центров помощи, реакция властей оказалась слишком медленной. К тому же они активно препятствовали тому, чтобы к работам подключились японские и американские военные. Зато волонтеры, наглядно демонстрируя силу народа, устремились в пострадавший город со всей страны.

Япония – страна вулканов, горячих источников и регулярных подземных толчков. Поэтому в землетрясении, даже таком разрушительном, не было ничего неожиданного. Но несчастье, которое последовало за ним, стало шоком для всех. В марте того же года пять человек, у которых были с собой пластиковые пакеты, наполненные жидким зарином, в разгар утреннего часа пик сели в разные поезда токийского метро. Каждый из них опустил свой пакет на пол вагона и перед выходом проткнул его. В результате погибли 12 человек. Число тех, кто сильно пострадал, вдохнув ядовитый газ, исчисляется тысячами.

Это преступление совершили члены «Аум синрикё» – секты, которая проповедовала близкий конец света. Ее руководителем был бородатый, харизматичный Сёко Асахара. Тринадцать лидеров секты, включая Асахару, были казнены, много других ее членов сели в тюрьму.

Этот эпизод дал начало глубокому самоанализу, попыткам понять, что случилось с Японией и почему люди, живущие здесь, могли настолько потерять человеческий облик. Такие писатели, как Харуки Мураками, видели в случившемся проявление социального кризиса; по их мнению, японцы потеряли свои стержневые ценности и верования и остались без ориентиров, не имея в жизни ни направления, ни смысла, ни цели.

Произошедшее высветило фрагментацию японского общества, вызванную длительной рецессией. Когда-то Япония (по крайней мере, в теории) представляла собой монолит, нацию «белых воротничков», работавших в режиме пожизненного найма. Но теперь многие вообще не рассматривали пожизненный наём как вариант и предпочитали искать собственные пути. Нонконформизм стал для них образом жизни.

Неудовлетворенность принимала множество форм. Существовали фритеры – фрилансеры, переходящие с одного места работы на другое, а также люди NEET (not in education, employment or training), которые принципиально не желали ни учиться, ни работать. Тинейджеры объединялись в группировки, которые делали своим опознавательным знаком эпатажные костюмы, стрижки и цвет волос. Девушки одевались в стиле персонажей аниме. В токийском парке Ёёги мальчики-стиляги в кожаных штанах, с напомаженными челками танцевали рок-н-ролл.

Отаку (гики) ходили немытыми и нечесаными. Они непременно чем-то маниакально увлекались – мангой, аниме, видеоиграми, автомобилями, поп-идолами. Их поведение размывало