Бальзам Авиценны - Василий Веденеев

– Все ли ты понял? Сможешь ли ты сделать это как нужно?

– Будь спокоен, брат.

– Все ли ты хорошо запомнил? Не перепутай, кувшинов три, и они должны быть обязательно из глины. Настоям нельзя соприкасаться с металлами.

– Я помню.

– Знание не должно умереть вместе с тобой и не должно попасть в злые руки. Так завешал великий Аш Шейх Урранс! А теперь иди. Нужно еше многое успеть, а время бежит.

Ученик поклонился и вышел. Бывший узник поглядел ему вслед. Правильно ли он сделал, взвалив тяжкую ношу на плечи юноши? Сколько труда стоило отыскать его, скрыть имя, усыпить бдительность визиря и его наушников. Он брал то одного, то другого помощника, тянул время, потом под разными предлогами отказывался от них. Да простит Аллах его лицемерие! А сам тем временем втайне отыскал и приблизил родного брата. И вот теперь отправил его в долгий, полный опасностей путь, надеясь спасти знание: больше некому доверить тайну, пусть брат еще и совсем мальчишка…

Скрипнула дверь, в комнату заглянул слуга: визирь приказал докладывать ему об успехах трижды в день.

– Передай господину, что я готов обрадовать его, – сказал узник.

Фарух вошел торопливой походкой вечно занятого человека. Быстро окинул взглядом комнату, остановил пытливый взгляд на склонившемся в поклоне узнике.

– Ты отослал помощника? Куда, зачем?

– За травами. Ему не следует всего знать и видеть,

– Разумно. – Фарух кивнул. – Я тоже так считаю, поэтому велел сопровождать его двум стражникам. Твой помощник причастен к тайне!

Узник, не дрогнув, выдержал взгляд визиря. Скопцу не откажешь в хитрости, однако они предусмотрели и это: брат не только хорошо знает, какие травы вызывают крепкий сон и беспамятство, но и прекрасно владеет длинным кинжалом, спрятанным под одеждой. Знание не должно умереть!

– Мне передали, что ты готов обрадовать нас, – продолжал Фарух. – Я давно жду и уже устал успокаивать султана.

– Все здесь. – Узник протянул руку в сторону трех маленьких кувшинчиков из глины.

– Вот как? – Визирь оживился. – Но нам нужно проверить действие бальзама! Я прикажу найти умирающего…

– Это не обязательно, – остановил его узник.

– А рецепт? Ты написал рецепт? – Фарух нетерпеливо прищелкнул пальцами.

– Написать недолго. Что стоит подождать лишний час человеку, который собирается приобщиться к вечности? – Узник налил остро пахнувшей темной жидкости в чашу и подал ее визирю.

Фарух понюхал настой.

– Заманчиво. – Он взболтнул лекарство. – Меня давно беспокоит один недуг, но даже Ибн-Сина не смог бы вылечить его… Пей первым!

Он вернул чашу узнику. Под пристальным взглядом визиря тот с поклоном принял ее и отпил половину. Фарух немедленно забрал у него чашу и, немного поколебавшись, сделал глоток.

– Странный вкус. – Он причмокнул губами и удивленно воскликнул: – Мне хочется еще!

– Пей, и тебе уже ничего не будет страшно.

– Да? – Визирь поднес чашу к губам, но вдруг решительно отставил ее. – Нет, на первый раз хватит.

– Вполне, – глухо подтвердил узник.

– Наконец-то ты одумался, – похвалил его Фарух. – Теперь напиши рецепт бальзама.

Узник не ответил. Прислонившись спиной к стене, он пристально смотрел на визиря, и на лице его застыла улыбка.

– Ты оглох? – Фарух рассерженно толкнул его и с воплем отскочил: мертвое тело с деревянным стуком рухнуло на пол. – О Аллах! – Визирь обессиленно сел. – Он принял яд! А я?..

Он хотел крикнуть, позвать на помощь: пусть скорее дадут воды, чтобы промыть желудок, пусть принесут его шкатулку с противоядиями, но язык уже не слушался, и челюсти свело судорогой. И тут визирь почувствовал, как неведомая, страшная сила выпрямляет его, превращая позвоночник в негнущуюся палку. В зеркале он увидел свое отражение и ужаснулся: рот оскалился в жуткой ухмылке, глаза вылезли из орбит и остекленели. Прямой и неподвижный, словно деревянная кукла, он сидел на топчане и ощущал, как леденеет все внутри. А у его ног лежал мертвый узник, пригласивший его пройти путь к вечности…

В покоях султана было тихо и тепло. В душноватом сумраке, напоенном запахами благовоний, слабо мерцали светильники. Седобородый визирь, недавно получивший громкий титул Говорящего Прямо в Уши Владыки Мира, развлекал властелина последними дворцовыми сплетнями.

– И тогда твой недостойный слуга, сын собаки Фарух решил утаить секрет бальзама. Но всевидящий Аллах покарал его за коварство. Фарух стал недвижим, лишился речи, не принимал пищу и воду, отправлял естественные надобности под себя и так мучился тридцать три дня, пока шайтаны не унесли его душу в ад!

– Еще один стал бессмертным, – усмехнулся Махмуд.

– Хи-хи-хи, – угодливо засмеялся визирь.

– А что узник? – Владыка взял с блюда персик и подбросил его на ладони.

– Он тоже умер.

– Умер? – задумчиво повторил Махмуд. – Владел ли он тайной бессмертия?

– Не знаю, государь. – Визирь прижал руку к сердцу. – Я слышал, что недостойный Фарух искал тайну бальзама Ибн-Сины не только по твоему повелению. Мне донесли, что он был исполнителем воли Имама исмаилитов.[2]

– Шайтан! – Персик, как снаряд, полетел в стену и оставил на ней мокрое пятно. Султан сердито пристукнул кулаком по колену. – Следи за всеми, Умар! Выискивай людей, которые живут долго, подозрительно долго! Узнавай, почему они слишком задержались на свете. Следи за учениками Ибн-Сины, за врачевателями, знахарями, костоправами. За всеми! Тайна бессмертия должна принадлежать только мне.

Визирь согласно кивал и незаметно загибал пальцы, стараясь получше удержать в слабеющей памяти повеления грозного владыки. А в голове уже свербела, не давая покоя, шальная мысль: вдруг ему повезет больше, чем околевшему в мучениях Фаруху? Никто не прочь вернуть молодость и здоровье, никто не откажется избавиться от груза лет и болезней. Если удастся узнать тайну бальзама Ибн-Сины, то еще поглядим, кому она будет принадлежать.

Мерно вышагивала по коридорам стража. За темными узкими окнами дворца спала огромная империя, раскинувшаяся от предгорий Северной Индии до берегов Хазарского моря…